Переговоры (ЛП)

Ушки пса вздрагивают при упоминании его имени, и он тут же бросает свою игрушку, ища того, кто его позвал. Он весело виляет хвостиком, видя женщину, отталкивает несчастного Трипио с дороги, подбираясь к тому краю, к которому она ближе. Они, должно быть, встречались, когда Кеноби носил его на прием к ветеринару.

— А, да. Это Ардва, а вот это Трипио.

Женщина снисходительно треплет Ардва по макушке, Трипио наклоняется ближе, обнюхивая ее руку с обычным подозрением к незнакомцам.

— Вы присматриваете за ним для мистера Кеноби?

Возможности ответить на этот вопрос нормально нет. К сожалению, Энакин уже вырыл себе могилу; пришло время лечь в нее.

— И да и нет, —- говорит он с ужасной неловкостью и чувствует, как краснеют щеки. — Меня зовут Энакин… эм… Ларс. Энакин Ларс. Я парень Оби-Вана.

— Ох! — искренне удивляется она, протягивая ему руку, которую Энакин осторожно пожимает. — В последний свой визит он не упоминал о тебе. Я Бент Эйрин, набуанский ветеринар. Мы с Оби-Ваном выросли вместе.

— Рад с тобой познакомиться.

— Взаимно, — отвечает Бент. — Что привело тебя сегодня в город?

— Утром кончился корм, — отвечает Энакин, указывая на пачки, — а сейчас я пытаюсь найти для них новые ошейники и поводки. Ошейник Трипио износился. Не поможешь мне?

— С удовольствием.

Бент ведет его к стене в самом конце магазина, где ряды ошейников и поводков висят так, что их можно как следует рассмотреть. Бент проходит к тем, что по размеру годятся для Ардва, а после приводит все доводы за и против материала каждого ошейника. И хотя обычный нейлоновый прежний ошейник Трипио долго служил ему верой и правдой, но наличные Оби-Вана жгут Энакину карман, и он намерен купить ошейник получше.

Кожа — тоже хороший выбор, все здешние ошейники сделаны вручную местным мастером и окрашены в различные цвета. Те, что на витрине, не очень яркие, но Бент говорит, что можно заказать любую расцветку, если он готов подождать пару дней. На это у него сейчас совершенно нет терпения, но он запоминает информацию для дальнейших раздумий.

Рядом висит несколько металлических ошейников, каждый из которых — это цепь из переплетенных петель. С этими Энакин знаком очень близко, и он не может противостоять желанию дотянуться и дотронуться до одного, сделанного из тонких колец. Металл под пальцами холодный, он вызывает воспоминания, которые угрожают поглотить его. Ему приходится потрясти головой, чтобы отогнать непрошенные мысли, и снова вернуть внимание к объяснениям Бент о том, почему она не рекомендует металлические ошейники для собак с длинной шерстью — таких, как Трипио, — ведь существует риск, что шерсть запутается в цепи.

В конце концов он выбирает два кожаных ошейника и два нейлоновых черных поводка. Бент пробивает его покупку на кассе у входа, угощая при этом Трипио и Ардва, и записывает на его имя заказ, который Оби-Ван сможет забрать в следующий раз, когда будет в городе. Энакин тратит деньги Кеноби со странным чувством оправданности этого поступка. Из-за фингала, о котором Бент старательно не спрашивала, он не может вернуться к Оби-Вану, но он знает, что тот проявляет некоторое занудство по поводу лишних трат. И он может хотя бы потратить весь его бюджет на месяц.

***

Только вернувшись в кафе «Чайный домик Ти», Энакин понимает, что совершенно забыл о Рако Хардине. Учитывая, что именно из-за него Оби-Ван ударил его и именно поэтому Энакин устроил себе эту небольшую прогулку, это даже слегка смущает.

На самом деле Энакин может только представлять, что сейчас происходит в хижине. Позднее утро, переходящее в полдень, а значит, Оби-Ван, несомненно, уже проснулся. Проснулся и обнаружил, что Энакин, собаки и его машина исчезли после вчерашнего происшествия. Паника, которую он должен чувствовать, вызывает у Энакина мрачное удовлетворение, ощущаемое даже сквозь смутное чувство вины за то, что теперь он точно вынудит Кеноби обратить весь гнев на Хардина.

Оби-Ван был достаточно зол на него вечером, раз ударил Энакина. Если Кеноби винит в случившемся Хардина, а он определенно винит, дела у бедного парня обстоят очень плохо. Это тяжело осознать и сейчас, но у Оби-Вана есть некоторые черты характера, которые выводят из себя даже тех, кого он считает самыми близкими людьми. Его жертвы обычно не страдают, но Энакину кажется, что Хардин пощады не дождется.

Вздыхая, Энакин откидывается в кресле и наблюдает, как хозяйка кафе, Шаак Ти, выбирается, хромая, на веранду, и присоединяется к посетителям. Мисс Ти, как она просила ее называть, пожилая женщина с темной кожей и седеющими волосами, и она носит очки, из-за которых ее глаза кажутся больше, чем они есть на самом деле. Энакин предполагает, что она сердобольная женщина, а на стенах в ее кафе висит множество фотографий детей, которых она воспитала в молодости. Она мягкая и искренняя, и Энакин находит это успокаивающим, полагая, что ее характер притягивает сюда посетителей так же, как и ее блюда.

Поток посетителей уменьшился, и мисс Ти, похоже, нравится в свободное время играть с его псами. Она угощает их парочкой печений, обрезками бекона и чем-то, что похоже на чашечки со взбитыми сливками. У Трипио и Ардва столько же энтузиазма по поводу этих угощений, сколько было и по поводу предыдущих вкусняшек, они виляют хвостами, и Ти восторженно воркует с ними, пока они сидят и ждут команды Энакина. Скорее всего, им будет плохо по возвращении обратно — из-за угощений Бент и сэндвичей, которыми их кормил Энакин, — но у него просто нет сил ее остановить.

— У тебя такие вежливые собачки, — говорит Ти ему, наблюдая, как Ардва засовывает в чашку всю мордочку, чтобы достать до сливок на дне.

— Спасибо, мэм.

— Мэм! Ох, какой вежливый молодой человек, — она садится в кресло напротив него, греясь в сиянии солнца, медленно появляющегося наконец из-за утренних облаков. — Что же такой приятный юноша, как ты, сделал, чтобы получить такое, а? — она указывает на его глаз и, кажется, хмурится, наклоняясь ближе и понижая голос, чтобы никто их не подслушал. — Никто ведь тебе этого не сделал, правда?

Его рука дрожит, касаясь синяка, и он жмурится, когда тот — предсказуемо — болит.

— Нет, — врет Энакин сквозь зубы, пытаясь убедить ее. Ему бы не стоило лгать, но он врет. — Нет. Я, эм, просто споткнулся. Ударился головой о кофейный столик, когда падал. Я немного неуклюжий.

Это довольно жалкая отмазка, подкрепленная еще более жалкой попыткой улыбнуться, и Энакин знает, что Ти в нее не верит. Она подозрительно щурит глаза за стеклышками очков, но уступает — вероятно, из-за отчаяния, написанного на его лице.

— Ладно, милый, — успокаивает она, накрывая его ладонь своей. Она не поняла, что он вцепился в салфетку. — Я понимаю. Но знай, что, если тебе когда-нибудь захочется с кем-то поговорить, двери мисс Ти всегда для тебя открыты.

— Спасибо, — бормочет он, не в состоянии поднять на нее взгляд, и Ти снова касается его руки.

— Позволь, я дам тебе немного вкусненького в дорогу, милый.

Она поднимается с кресла, возвращаясь в кафе и игнорируя попытки Энакина объяснить,что он не может принять ее подарки. Но он действительно берет коробочку сладкой выпечки и засовывает деньги, которые пытался ей отдать, обратно в карман под внимательным взглядом Ти. Вернувшись в машину, он открывает коробочку и обнаруживает салфетку с надписью, которая, как он думает, должна оказаться номером Ти. Он сворачивает ее и убирает в другой карман, пытаясь отогнать стыд за то, что знает, что, вероятнее всего, никогда ей не позвонит, и заводит двигатель, чтобы ехать обратно в хижину.

***

Паркуясь, Энакин замечает на мордочке Ардва застывшие сливки. Большую часть пути он пытался слизать их, но безрезультатно. Даже длинный собачий язык не мог дотянуться до пятнышка, а Трипио, кажется, больше нравилось наблюдать за тщетными попытками своего друга, нежели взять и помочь ему избавиться от сливок.

Входная дверь в дом по-прежнему распахнута настежь, и неудивительно, что Оби-Ван вылетает на крыльцо до того, как Энакину удается выбраться из машины. Он выглядит еще хуже, чем когда Энакин уезжал, его одежда запачкана липкими пятнами крови вдобавок к мятым складкам. Его грудь вздымается, и Энакин думает, что костяшки обеих рук могли опухнуть от того, чем он занимался последние несколько часов. Бедный мистер Хардин.