Save my soul (СИ)

– Мэнди, – собрав все силы, позвал Хранитель девушку, едва ли не выронившую фен ему на голову от неожиданности произнесенного незнакомцем ее имени.

– Да, – бездумно кивнула она, пытаясь вспомнить, почему цвет волос этого парня кажется таким знакомым. И понять, что этот рыжий делает в их с Микки квартире. – А ты кто? – вновь повторила она свой вопрос, приседая рядом с отчаянно вскрикнувшим незнакомцем, опуская оружие на пол.

– Йен, – прохрипел рыжий, сминая ткань футболки на груди пальцами и сжимаясь сильнее, солеными дорожками, намочившими его конопатое лицо, намекая брюнетке о необходимости помочь.

– Что ты тут делаешь? Что с тобой? Тебе больно? Где Микки? Вызвать скорую? – новые вопросы посыпались от Мэнди, аккуратно разместившей свою ладонь на прохладном лбу неожиданного гостя, обеспокоенным взглядом бегающей по пространству кухни и выглядывая в коридор, где остался ее мобильный.

– Нет, – мотнул головой рыжий, отвечая лишь на последний, и вновь громко всхлипнул, чувствуя появление новой глубокой раны под ребрами. – Микки, – выдохнул он, проваливаясь в темноту болевого шока, последние силы тратя на то, чтобы не закрывать глаза, сосредотачиваясь на побледневшем лице брюнетки.

– Тебе нужно в больницу, – зажмурившись от нового отчаянного стона, проговорила девушка, подскакивая на ноги и пулей вылетая из кухни, дрожащими пальцами подхватывая с тумбочки телефон и набирая на его экране три знакомые всем цифры.

– Нет, – вновь попросил Йен, делая несколько глубоких вдохов, чувствуя постепенное снижение болевых ощущений, сумев чуть приподняться на локтях и стереть с лица соленые капли. – Где Микки? – едва выравнивая голос для произнесения более продолжительной фразы, спросил он, мотая головой на ответ оператора, раздавшийся из динамика телефона Милкович, тут же сбросившей вызов.

– Я думала, он дома, – возвращаясь к новому знакомому, которому, кажется, стало немного лучше, ответила Мэнди, протягивая руку и помогая рыжему подняться.

– Он ушел утром на работу и… – запнулся тот, прикусив язык на полуфразе, понимая, что только что сообщил о своем присутствии в стенах этой квартиры ночью.

– Так ты его парень? – чуть растянула уголки губ в несмелой улыбке брюнетка, не зная, может ли она позволить себе радость от долгожданного знакомства с бойфрендом Микки после того, как нашла его на полу в агонии.

Но ведь ему, и правда, стало лучше.

– Везет же некоторым, – и все же позволила себе улыбнуться шире, не сумев скрыть восторга привлекательности этого рыжего молодого человека. – Я Мэнди, но ты, кажется, уже знаешь, – протянула руку для знакомства брюнетка.

– Да, – коротко кивнул Хранитель, пожимая маленькую ладошку пальцами и оглядываясь через плечо. – Мне очень приятно с тобой познакомиться, правда, но я должен идти, – осторожно отступая от девушки, сообщил он, пряча взгляд.

– Эм, ты только что тут от боли корчился, может, немного посидишь и в себя придешь? – начала сопротивляться решению гостя Мэнди, отмечая нездоровую бледность его лица и редкие появления новых намеков на этот странный приступ в крупной дрожи руки, продолжающей сжимать мятую футболку на груди.

– Нет, мне нужно… – «найти Микки» не было озвучено, чтобы не поднимать ненужной паники, но стояло первым пунктом в плане рыжего на ближайшие минуты.

С надеждой на то, что его сил хватит для перемещения, Хранитель быстро похромал в комнату за рубашкой, оставшейся единственным напоминанием о его присутствии в квартире, не успевшим скрыться из-за неожиданного удара, застигшего молодого человека на кухне, и поспешил к выходу, на ходу бросая Мэнди короткие ответы.

«Да, мы обязательно как-нибудь познакомимся поближе».

«Нет, правда, со мной уже все в порядке».

«Хорошо, я скажу Микки, если увижу его первым, что он самый большой в мире засранец».

«И, нет, это не блестки на моей шее».

«Я не работаю в ночном клубе. С чего ты взяла?»

Кивая и качая головой в такт произносимым словам, Хранитель быстро пятился к двери, прощаясь с разговорчивой сестрой Милкович, вспоминая эту миловидную девушку еще совсем маленькой девочкой, и через силу улыбался, чувствуя приближение нового приступа, оповестившего Йена о своем приходе острой болью под ребрами на пороге.

– Эй, у тебя опять..? – обеспокоенно поинтересовалась Мэнди, наклоняясь, чтобы заглянуть в глаза неожиданно ссутулившемуся парню, громким скрипом зубов и парой хриплых стонов озвучившему однозначное «да».

И Йен хотел бы ответить иначе, соврать, что все в порядке, но вместо любых возможных слов и звуков из груди его вырвался лишь отчаянный крик, а сам рыжий вновь повалился на пол, разрывая на груди своей и рубашку и майку, распахнувшей от неожиданности и страха глаза девушке позволяя увидеть.

Тонкие полоски серебра, разбежавшиеся по бледной груди Хранителя от впадины солнечного сплетения к спайкам ребер, стремительно чернели.

– Ёп, это ты, – вздрогнув от неожиданности и обернувшись на опустившего ладонь на его плечо брюнета, двадцать минут назад отправленного вместе с остальными поразмышлять об озвученном предложении, рыкнул Терри, довольно улыбаясь на скоропостижность согласия самого перспективного из претендентов в его банду. – Подумал?

– Ага, – кивнул Стив, отпуская плечо мужчины и пряча руку в кармане джинсов. – Тринадцать лет об этом думал, – прохрипел парень, доставая кулак обратно, от внимания серо-голубых глаз мужчины сумев скрыть третьего собеседника.

– Не пизди, тебе от силы лет двадцать, – усмехнулся Терри, поворачиваясь лицом к первому своему подельнику, в блеске голубых глаз, находившихся теперь так близко, помимо отражения своего увидев еще что-то.

До боли знакомое и давно позабытое.

– Вообще-то мне восемнадцать, папа, – выдохнул Микки, замахиваясь и нанося первый удар ножом, жмурясь от брызнувших в лицо капель крови, когда лезвие покинуло тело мужчины и протяжного стона Терри на его новый замах, обещающий вспороть отцу горло.

Стона, нашедшего свое отражение на вмиг посиневших губах рыжеволосого Хранителя, умирающего на руках Мэнди в десятках миль от охваченного ненавистью и отравленного местью парня.

Tbc…

Комментарий к 18. Связь

В свое оправдание скажу:

Мой фф, что хочу, то и делаю.

Сегодня мне хочется кого-то убить…

========== 19. Прошлое и будущее ==========

Каждый новый вдох обжигал легкие, оставляя крупные волдыри, заметно щипавшие и мешающие движению диафрагмы, лишая организм необходимой порции кислорода, не позволяя затуманенному ненавистью мозгу соображать здраво.

Крупная дрожь проходила по напряженному до предела телу, окровавленному ножу, до сих пор крепко сжатому татуированными пальцами, угрожая скорой встречей с деревом пола, а его хозяину – обмороком.

Во рту было слишком сухо и горько, но Милкович продолжал говорить:

– …и отправили в детский дом, – мельчайшие детали трудного детства рассказывал он своему молчаливому слушателю, не поворачивая головы, пальцами второй руки рисуя в багряной луже на полу какие-то узоры, тут же стираемые с поверхности новым слоем алой жижы.

Микки ненавидел красный.

Слишком много ассоциаций вызывали в нем различные оттенки этого цвета, рождая неприятную горечь на кончике языка и знакомый каждому привкус ржавчины, скрежетавшей на плотно сжатых зубах, напоминая о самых ярких событиях детства.

– Меня там изнасиловали, если тебе интересно, – просипел он, едва ворочая во рту языком, сдерживая в горле подступающую рвоту от наполнившего помещение запаха, и пытаясь сглотнуть. – Потому что я гей, – потерпев очередную неудачу, продолжил он, возвращаясь мыслями в старые душевые приюта, в мельчайших деталях воспроизведя в голове произошедшие той страшной ночью события. – «Сраный пидор» – так они говорили, когда забивали ногами мне в жопу грязную бутылку, – царапнув ногтями ручку ножа, вспомнил брюнет, замолкая в ожидании ответа, хотя прекрасно знал, что его он не услышит.

Заполняя паузу в своем продолжительном монологе, Микки перехватил орудие расправы удобней и отчистил острое лезвие от остатков крови отца о собственные джинсы, избавляя нож от красного и сосредотачиваясь теперь на совершенно другом цвете.