От звезды до звезды. Колония (СИ)

– Крутая тачка, – просипел Рудольф, еле разлепляя губы.

– Я еще круче могу! – крикнул Зеленый, неведомым чудом услышав его. – Только ссу! А то твой меня грохнет!

– Будешь выеживаться, точно грохну! – добавил Йонге.

Йонге окончательно уверился, что понятие “мигом” относится только к скорости, но не к расстоянию. С таким же успехом госпиталь мог быть и на полуострове. Но возвращаться к профессору и полковнику Йонге не собирался даже под страхом казни. Поскольку без корабля там делать было нечего. Он снова обернулся.

– Догоняют, – против воли вырвалось у него.

– Вижу! – прорычал Зеленый, скаля зубы. – Я ж на минимуме!

Подавляя легкую панику, Йонге собрался спросить у Рудольфа, насколько тот еще может протянуть, и тут же понял, что двигать надо быстрее. Рудольф запрокинул голову, открыл рот и больше походил на труп, чем на себя самого. Йонге наклонился вперед.

– Гони, – сухо сказал он.

Зеленый хрюкнул и пнул что-то под панелью.

Гудение превратилось в рев, и пейзаж за окнами окончательно слился в ровную полосу. Йонге даже слегка затошнило.

К счастью, гоночные витки были именно витками – огромными, без резких поворотов. Но Йонге все равно бросил игольник и переключился на то, чтобы удерживать Рудольфа.

– Прорвемся! – гаркнул Зеленый.

Йонге видел его физиономию в отражении, и с механическим удивлением отметил, что, похоже, Зеленый не просто увлекся возможностью погонять, а еще и всерьез задался целью выступить героем-спасителем.

Виток снова начал заворачивать, и тут Зеленый вскинул руку и дернул за полосатый рычаг, проходивший вверху лобового стекла. Курс он при этом не изменил, и глайдер устремился прямиком в искусственную стену. Йонге отчетливо увидел трудолюбиво всаженные в стену штыри – острыми концами наружу – и глайдер рванулся вверх.

Йонге машинально сунул руку под затылок Рудольфа, помогая тому не захлебнуться. Рудольф всхрапнул с бульканьем, открыл глаза и замычал, выплевывая кровь.

Глайдер скользнул вниз по пологой дуге, сбросил скорость под шум компенсаторных установок, и заскользил по обычной улице. Здесь народу было предостаточно. Йонге успел тоскливо подумать, что они застрянут тут окончательно, однако Зеленый опять пнул что-то под панелью и глайдер окутался клубами разноцветного дыма. Йонге не слышал, что творится снаружи, но был уверен, что прохожие разбегаются с воплями ярости.

Расчистив себе путь, Зеленый уверенно провел глайдер по все более сужающимся улицам и всего несколько минут спустя затормозил.

– Приехали, – объявил он, откидываясь на спинку.

– Это что? – страшным голосом спросил Йонге, подхватывая игольник.

В отличие от остальных построек Карнаги эта выглядела как покосившийся холм, атакованный дикими кактусами и ядовитыми лианами. Провал, обозначавший дверь, был затянут полупрозрачной мембраной самого гнусного вида.

– Это лечебница, – торжественно сказал Зеленый.

– Да я тебе мозги сейчас вышибу, – почти зарычал Йонге. – Что это за хуйня?

– Гадом буду, сам увидишь, бля! – взвизгнул Зеленый. – Это известный чувак, он дорогой, сука, но лечит! Клянусь! Это калхи!

На его последнем вопле у Йонге словно переключилось что-то в мозгу, и он вспомнил, как выглядят места, облюбованные биохирургами с Калхиды. Зеленый не соврал.

– Ладно, – сказал он, снимая палец со спускового крючка. – Мы проверим. Ну а ты нас подождешь. Вот тебе игрушка.

Он кинул на переднее сиденье “игрушку”, и по забегавшим глазам Зеленого понял, что тот в курсе ее работы. Тем не менее, слегка реанимировавшаяся совесть потребовала предупредить.

– Это граната, – вежливо произнес он, отстегивая себя и принимаясь за Рудольфа. – На нейроуправлении. Начнешь рыпаться…

– Да понял я, – просипел Зеленый. – Вот, бля, людям не доверяют…

Йонге сдержался и не стал говорить, что в Зеленом он человека не разглядел.

*

Конусообразная масса зеленоватого студня оторвалась от стены и шустро поползла им навстречу, мигая биолюминесценцией.

Йонге облегченно вздохнул. Зеленый не обманул. Госпиталь был не просто нормальный – он был отличный, если его содержал калхи.

Световые пятна, мечущиеся в слизи, упорядоченно застыли, и калхи захлюпал.

“Я уже говорил, что не буду работать с гонщиками-идиотами!”

– А мы не гонщики, – сказал Йонге, завороженно глядя, как расплываются буквы, составленные световым узором на теле калхи.

Похоже, чертов хирург поставил себе переводчик прямо в печень или куда-то там еще.

“Мне плевать, кто вы, я сказал – валите отсюда!”

– Слушай, нам нужна помощь, – миролюбиво начал Йонге. – Мы тут в гостях, и моего приятеля здорово приложило во время взрыва…

“Вон!”

Терпение Йонге лопнуло. Дернув плечом, он сбросил дуговик, перехватил его за удобную рукоять прямо в коротком полете и направил скошенные зарядники прямо в профессорский кончик конуса.

“Но мы никогда не оставляем больных в беде”, – после паузы прохлюпало медицинское светило.

Йонге криво ухмыльнулся, опустил оружие и перенес вес на другую ногу.

– У нас даже страховка есть, – сказал он.

“Частники?” – заинтересовался калхи.

– Космический транспорт. Пакет “пилот-плюс”.

“Отличные новости, – калхи неуловимо перетек сам внутри себя, и Йонге понял, что профессор развернулся к ним спиной. – Идите за мной, уважаемые крутые космолетчики”.

Осторожно ступая, чтобы не поскользнуться на широком мокром следе, Йонге тащился за хирургом, прилагая все усилия, чтобы Рудольфу меньше пришлось работать ногами. Напарник висел на нем, то и дело пытаясь согнуться еще сильнее, но Йонге чувствовал, что этого допустить нельзя, и поднимать Рудольфа на руки он твердо не собирался.

Калхи привел их в еще одну нору – здесь симбиотных организмов было в два раза больше: они деловито ползали по стенам, тягучими сталактитами свисали с потолка, а мелкие светящиеся неистово сновали в воздухе туда-сюда, умудряясь ловко огибать людей.

Та часть мозга, которая ведала многолетними привычками, истошно верещала, что здесь логово заразы, но Йонге прекрасно знал, что по умению создавать абсолютно стерильную атмосферу калхи нет равных. Даже их собственная слизь обладала бактерицидным действием. Поэтому он без колебаний усадил Рудольфа на то, что должно было быть операционным столом, но выглядело как плоская глыба, поросшая растениями и каким-то копошащимся дерьмищем.

– Лучше б я сдох, – пробормотал Рудольф, с трудом размыкая посиневшие губы.

– Я те сдохну, – пригрозил Йонге и обернулся к врачу. – Начинайте!

Калхи забулькал, и его переводчик исправно выдал вежливое “ха-ха-ха”.

“Назовите причину травмы и симптомы”, – потребовал он.

– Ебануло, – прохрипел Рудольф.

– Взорвалось, – поправил Йонге. – Потом часов десять мы были в отключке, а потом у него пошла рвота с кровью. Или просто кровью.

“Коричневая? Густая?”

– Я же сказал – кровью, – Йонге запнулся. – Но очень темной, – с сомнением добавил он.

Калхи покрылся легкой рябью, что, видимо, служило эквивалентом кивания, а затем из середины студневидного корпуса выстрелила длинная зеленая сопля и неожиданно мягко ткнула Рудольфа в живот. Механик отдернулся и тут же застонал. Йонге тоже дернулся и поймал его за плечи.

“Твердость свидетельствует о внутренних травмах, – констатировал калхи. – Я должен посмотреть изнутри”.

Летучие паразиты засуетились, дружно ринулись вглубь помещения, и так же быстро вернулись. Йонге с изумлением смотрел, как невесомые с виду создания тащат длинный кабель или шланг. Долетев до хозяина, они дружно прыснули в разные стороны. Калхи ловко поймал инструмент, тут же всосал его в себя и молниеносно извлек. Обтекающий кабель почему-то до отвращения смахивал на вторую пасть альяса.