Ведьма (СИ)

Длинные тонкие пальцы медленно скользили по руке Трюмпера вверх-вниз, заставляя вздрагивать и дышать чаще. Чуть развернувшись и почти ложась сверху, Том как утром протиснул ногу между стеснительно сжатых коленей и слегка надавил, вызвав своим действием очередное обожаемое едва слышное полу-мяуканье. Напряжение нарастало. С каждой секундой Том действовал всё смелее и напористей, исцеловывая шею, поглаживая по бокам, потираясь всем телом и без конца возвращаясь к отзывчиво приоткрытым губам.

Приподнять футболку, лаская голую длинную спину, Билл разрешил, но стоило руке проникнуть под резинку штанов и погладить упругую ягодицу, как он замер и начал отодвигаться.

– Всё-всё… больше не буду… – прерывисто зашептал Том, с сожалением убирая горящую от прикосновения ладонь.

Немного отстранившись, он провел пальцем по влажным от его поцелуев губам, чмокнул Билла в нос и, заставив повернуться к себе спиной, удобно устроился, прижавшись всем телом и снова нырнув рукой под футболку. Живот под его ладонью дернулся, вжимаясь, Билл затаил дыхание, а потом, глубоко вздохнув, заставил себя расслабиться, откинув голову Трюмперу на плечо и прошептав:

– Спокойной ночи…

Засыпал Том хоть и не вполне удовлетворенным, зато совершенно счастливым.

14.

Билл сидел на кухне и пил чай с тостами и клубничным джемом. В квартире стояла по-утреннему уютная тишина, рядом крутился сытый довольный кот, время от времени тыкающийся лбом в ногу, выпрашивая ласки. Билл тоже был совершенно доволен. Оказывается, просыпаться не одному и лежать, прислушиваясь к тихому сопению у себя за спиной, очень приятно. Так же как и выбираться осторожно из постели, погладив напоследок беспокойно задвигавшиеся, потерявшие тебя руки.

Потом идти в душ, наслаждаясь теплым полом, умываться и завтракать, перед этим придирчиво выбирая самый вкусный джем из имеющегося ассортиментного разнообразия. А еще Билл сегодня заглянул в кладовку, где они с Томом обустроили кошачий туалет, и увидел, что на этот раз зверь сделал всё как полагается, несказанно обрадовав примерным поведением. Если уж кот, привыкший к совершенно дикому уличному существованию начал осваиваться, то и он сможет.

Совсем недавно это казалось невероятным, но вроде бы жизнь налаживалась. Она ужасно отличалась от той, что он вел прежде, но была не так уж и плоха. Даже совсем наоборот. Стоило успокоиться немного и обдумать происходящее трезво, как отчетливо стали видны плюсы. Начиная с совсем мелких, бытовых, вроде бы и незначительных, но очень приятных, вроде домашнего комфорта с безграничным запасом горячей воды и полов с подогревом, до более глобальных и важных.

Билл всегда мечтал о спокойствии и безопасности. Просто просыпаться утром, не испытывая страха. Гулять по улицам. Ходить в кино. Может быть даже завести друзей. Ведь не так уж много он и хотел, правда? Раньше, в детстве, когда он просил сходить с ним куда-нибудь, в цирк или в детский центр, поиграть, мама злилась, начинала кричать, что он беспечный и безответственный, что надо бы отдать его отцу на неделю, чтобы научить осторожности. Маленький Билл сильно пугался и просить переставал. Годам к десяти он вообще перестал просить о чем-либо.

Когда в тринадцать лет у него стал ломаться голос, и мама приняла решение перевести его на домашнее обучение, во избежание разоблачения, Билл безропотно согласился, хоть и любил ходить в школу, потому что это была единственная возможность побыть в обществе. Но мама лучше знает, что делать для его защиты. Она позаботится. Не даст в обиду. С годами Билл с этим смирился.

Наверное, именно поэтому первое время после знакомства с Томом, привыкнув к свободе за два года, прошедших со дня маминой смерти, он так сопротивлялся. Ведь Том тоже начал о нем… заботиться. Это пугало. Находиться под чьей-то опекой Билл больше не хотел категорически. Но забота Тома проявлялась совершенно по-другому. Как-то не так. Неправильно.

Он не расписывал возможные ужасы, а наоборот, уверенно заявлял, что ничего ужасного случиться не может в принципе. Сначала Билл не верил. Откуда этот беспечный неосведомленный посторонний может знать, что такое опасность? Но время шло, и слова Тома подтверждались: всё было хорошо. Хорошо настолько, что опять становилось страшно, только теперь от возможности всё это потерять. Это был какой-то замкнутый круг, от нахождения в котором Билл устал невообразимо.

И он, наконец, решился. Вот просто так, лежа сегодня утром, чувствуя чужую теплую руку, тяжело лежащую на животе, и слыша тихое сопение над ухом, решил, что бояться больше не будет. Он впервые поверит… даже не так… впервые доверится постороннему, потому что быть одному и справляться со всем самостоятельно сил больше нет.

Том… Билл смущенно улыбнулся, спрятавшись за кружкой с чаем. Том ему нравился. Очень сильно. Активный, немного агрессивный, самоуверенный. Он сначала делал, а уже потом думал, что же такое он сотворил. Почему-то это умиляло. Наверное, потому что с ним было… весело. Билл даже подумать раньше не мог о том, что жить может быть просто весело. Не выживать, оглядываясь на каждый сделанный шаг, а получать удовольствие от совершенно простых вещей вроде похода в кафе и кинотеатр.

Про поцелуи и приставания даже вспоминать не хотелось. Точнее хотелось, но мысли об этом очень уж смущали. Особенно тем, с какой легкостью и непосредственностью это делалось. Том, на взгляд Билла, вообще всё делал очень легко. Говорил всё, что в голову взбредет, не стесняясь и не подбирая слова долго и тщательно. Целовал просто потому, что ему захотелось это сделать именно в этот момент. Прикасался… ну ведь мимо же проходит, можно протянуть руку и дотронуться, так почему бы нет? Билл так не мог. Но ему это нравилось.

Вот только произнесенное мимоходом признание в любви немного выбило из колеи. Хотя… Билл поморщился и решил, что пора заканчивать врать самому себе. Совсем и не «немного». Это чертово признание, сказанное в шутку, просто сшибло его с ног с силой скоростного поезда! А Том, скорее всего, действительно даже не понял, что сказал. Для него, наверное, это была просто фигура речи, не более. Ведь если бы он и правда так думал, не стал бы говорить такие важные слова мимоходом, между речами о коте и пожеланием спокойной ночи? И это было… обидно. Хотелось чего-нибудь серьезного и романтичного как в кино.

Дома, глядя такие фильмы по телевизору, когда люди знакомились, влюблялись и признавались друг другу в любви в торжественной обстановке, Билл умилялся, но в голову даже мысли не приходило, что и у него может быть что-то подобное. Ему ведь нельзя подпускать чужих близко. А потом появился Том.

Сначала Билл и не понял, что это оно и есть, то, о чем снимают кино и пишут в книгах. Даже после поцелуев не понял. Дошло совершенно неожиданно вчера, в магазине. Когда какая-то незнакомая девушка прикоснулась к его Тому. Нет, Билл с самого момента знакомства прекрасно осознавал, что Том, в отличие от него, в одиночку все эти годы не жил. И что девушек – да и не только девушек – у него была целая куча. Но ведь это было раньше. До их знакомства. Поэтому вид чужой ухоженной руки, собственническим жестом прикасающейся к Тому, вызвал раздражение. Очень сильное раздражение.