Завтра будет иначе (СИ)

Ваня вполне может сдать назад, замкнуться еще сильнее, чем раньше. Чтобы этого не произошло, надо срочно разобраться с линией поведения, не спугнуть его, сказать правильные слова. Один неосторожный шаг…

- Эй, Ваня, подъем! – я резко раскрыл глаза, не обращая внимания на новую вспышку боли в голове, и застал Рому, трясущего за плечо моего брата. – И вы двое поднимайтесь! – теперь друг будил тем же способом обоих Саш. – У вас занятия через полчаса, ну!

Сцепив зубы, я наблюдал за тем, как парни понемногу просыпаются, приходят в себя. С внутренним содроганием ждал того момента, когда Ваня посмотрит на меня – если вообще решит посмотреть. Может быть, просто уйдет, не прощаясь, это выйдет вполне в его стиле. Или скажет мне все-таки что-нибудь, даст понять, как он себя чувствует…

- Я не пойду сегодня на уроки, - простонал Саша, с трудом разлепляя глаза. Судя по всему, ему было хуже остальных, потому что он, в отличие от одноклассников, даже не поднялся, в то время как Ваня уже допивал минералку. – Оставьте меня, я их задержу.

- Кого? – не понял Рома, все же стаскивая неподдающегося парня с дивана.

- Никого. Это фраза из любого боевика.

С Ваней мы так и не поговорили. Допив воду, он вместе с Сашей ушел в комнату, махнув нам на прощание рукой, вскоре за ними отправился и постепенно восстанавливающий здоровье Саня, клятвенно пообещавший, что как минимум на второй урок они все попадут. Лично я в этом сомневался, но лезть не стал – взрослые уже, сами решат, что им делать. Нам с Ромой и без того есть о чем позаботиться – привести в порядок кабинет, меня, и, судя по взгляду друга, серьезно поговорить.

Постепенно кабинет приобретал свой первозданный вид, а моя голова начинала мыслить все трезвее и свободнее. Видеть Рому рядом было приятно, с ним я чувствовал себя куда увереннее, но то, что он молчал о чем-то важном, сильно беспокоило. Я печёнкой чувствовал, ему есть что сказать, но болтал парень о чем угодно, только не о деле. Это нервировало, я терпел до последнего, и не выдержал, когда мы направились выносить мусор.

Рома с каменным лицом прошел мимо охраны, неся непрозрачный пакет, заполненный бутылками. Я, пытаясь делать точно такое же выражение, пошел следом, догнал его на улице и, дождавшись, чтобы нас не видно было из окон, заговорил:

- Ну, что произошло?..

- Почему произошло-то сразу? – тут же взъелся Рома, направляясь к дороге, у которой припарковал машину.

- Я же вижу. Ну бля, Рома, говори!

- Давай в машину, - вздохнул он, уже добравшись до своего транспорта и сев за руль.

Я примостился рядом, красная тойота куплена Ромой не так давно, так что выглядит еще необжитой и неуютной. Обычно в машине полно его вещей, сигареты с зажигалками, всякие мелочи, которые Рома находит у себя в карманах и выкладывает сюда. На этот раз все чисто и красиво, но ни одному из нас это не подходит.

- Ты мне не доверяешь? – говорит Рома, держась за руль обеими руками, но даже не заводя мотор.

- Что?.. – я совершенно ничего не понимаю, смотрю на него, приподняв брови. – Ты чего это говоришь?

- Ты не рассказал мне, что тебе нравится Ваня, - от удивления я даже рот раскрыл, но ответить ничего, кроме хриплого «эээ», не сумел. – Не будешь же ты спорить со мной, Мир? – настойчиво продолжал он, все-таки поворачивая ключ и заводясь. – Я не слепой, да? Ты столько всего способен сделать для него, а заботился о нем как…

- Как?

- Да что ты переспрашиваешь? – нервно мотнул головой друг, выезжая на середину дороги. – Ночью, когда он заснул в кресле. Короче, опять не помнишь? Только не закатывай мне истерику и не пытайся доказать, что я не прав.

Пришлось заткнуться, потому что именно доказывать неправоту Ромы я сейчас и собирался. Вместо этого, взяв себя в руки, спросил только:

- Куда ты меня увозишь?

- В ваш офис, Мир. Кое-что произошло, думаю, тебе будет интересно.

***

Ехали молча, потому что на мои расспросы Рома отвечал неохотно и коротко, да и я долго мучиться не стал, мне было над чем подумать. Мне нравится Ваня… Да, это, скорее всего, именно так, не будем отрицать очевидного. Виной всему тлетворное влияние Ромки, потому что это его заслуга – то, что я не шарахаюсь от геев, как положено обычному парню. Сам же я за собой не замечал влечения к парням, но и к Ване меня физически не влечет, нет. Толком даже не знаю, что это может быть, но мне хочется быть рядом с ним, сделать его жизнь легче, вернуть ему ту жизнерадостность и общительность, которых раньше было хоть отбавляй.

Может быть, дело в жалости?.. На жалость это похоже больше всего, особенно в те моменты, когда мне хочется обнять его и успокоить, показать тем самым, что с ним все будет в порядке и что ему есть на кого положиться. Или это чувство вины? Все же мой отец сломал ему жизнь, и правило о детях, которые не должны отвечать за родителей, в реальной жизни почти не действует. Но это раньше Ваня смотрел на меня волком и отгораживался, а сейчас он совершенно меня ни в чем не винит. По крайней мере, вчера я это хорошо прочувствовал. Это же не я, это он первый меня обнял.

Что означали те объятия? Простил? Понял, чего я хочу?.. Чужая душа – потемки, и понять Ваню я все еще не могу, никакие три курса университета тут не помогают.

Значит, он мне нравится, и это, похоже, совсем не плохо.

После принятия этого решения мне стало немного легче и свободнее дышать, хотя, что делать с этой симпатией я не представлял. Впервые мне понравился парень, здесь советом может помочь только Рома, но до этого надо понять, чего я хочу. Тут сложнее, ведь чего я вообще могу хотеть?.. Отношений с парнем? Или просто вернуть его во вменяемое состояние и дружить? Испортить все тут гораздо проще, чем наладить, и это заставляет меня тормозить.

А еще нужно считаться с желанием самого Вани.

Пожалуй, мои мозги не способны справиться с этим вопросом сейчас. Надо остаться одному и, похоже, Роме все же придется мне помогать. Его же вина, как я уже решил…

***

Рабочий день по сути только начинался, но в Ленином офисе уже царило оживление, граничащее с паникой. Два человека в дорогих костюмах ожидали под дверью кабинета, рядом с ними суетилась менеджер (которая по совместительству была еще и секретарем и младшим бухгалтером), здесь же отирался новенький курьер, и все эти люди явно не понимали, что происходит. Сама Лена находилась внутри, из-за двери то и дело раздавался ее раздраженный голос.

Оставив Рому в приемной, где он тут же принялся флиртовать с немного нервничающей девушкой, я постучал, подергал ручку, но дверь оказалась запертой – плохой признак, Лена ведь никогда от людей не закрывалась.

- Лен, это Слава, - на всякий случай сообщил я, и не зря, ведь через пару секунд ключ провернулся в замке, и я смог войти.

В кабинете кроме женщины никого больше не было, разговор на повышенных тонах, который я услышал из приемной, происходил по телефону, и сейчас уже был закончен. Я бегло осмотрел комнату – все как раньше, только на столе новообразованная куча из папок и бумаг, да и вместе с компьютером работает ноутбук.

- Почему ты не в школе? – устало спросила Лена, возвращаясь обратно за стол и потирая глаза пальцами.

- Я… - растерявшись, я даже не смог ответить сразу, потому что и не предполагал такого вопроса, уверен был, что Лена знает о моем скором визите. – Там пока нет никаких дел. А что произошло, к чему весь шум? Что там за люди, в коридоре?

- Какой-то бред, - призналась она. – Ты дверь закрыл? Это наши клиенты, они собираются подать в суд за неисполнение условий договора. Что-то невероятное… - перевернув пару документов на столе, Лена достала нужный. – Договор, подписанный в начале зимы, но я его в глаза не видела, а они приносят оригинал. Печать есть, бланк фирменный, все как надо… Только подпись не моя, а Колина, ну, совладелец…

У меня в памяти тут же всплыл рассказ Ромы об этом самом совладельце, и я неуверенно проговорил, понимая, что друг мог ошибаться: