Будет больно (СИ)

— Вы считаете меня слабым? — Джеджун, радуясь, что завязался разговор, незаметно сунул книгу под кровать.

— Я считаю, что мой малыш может вскружить голову даже самому сильному мужику. Ну, а если серьезно, все в мире делятся на тех, кто властвует, и тех, кто подчиняется. В зависимости от своего внутреннего мира человек выбирает свою роль. Не нужно ломать голову, истина в том, что одним нравится мучиться, а другим нравится мучить.

— Но это не есть норма? — допытывался Дже. — В смысле, кайфовать от боли, от того, что тебе в рот ссут или запихивают в анус руку по локоть.

— Все мы психи в чем-то, — пожал плечами Юнхо, — и это нормально.

Джеджун сложил руки и положил сверху голову, уставился преданными глазами на мужчину. Тот, ощущая его взгляд, не смог сосредоточиться на работе, попросту забыв, что хотел сделать.

— Почитай еще, детка.

— У меня глаза устали, хозяин.

— Зато, кажется, язычок хочет поработать, а то вон рот никак не закрывается.

Дже лукаво улыбнулся и медленно сполз на пол. Соблазнительно звякала цепь, по мере того как он подполз к доминанту и потерся щекой о бедро. Мужчина развернулся на своем кресле к щеночку, и у Дже прямо перед носом оказалась его стопа.

— Тебе нравится мое тело, малыш?

— Да, хозяин.

— Покажи.

Джеджун высунул язык и лизнул большой палец вверх-вниз, потом втянул в рот и пососал. Юнхо подобрался, словно пантера, глаз не отрывая от лица своего саба. А тот прикрыл глаза и с удовольствием играл язычком, облизывая палец по кругу или же щекоча у основания. Вскоре одного стало мало, и Дже переключился на соседние. У мужчины дыхание перехватило от скрутившего его спазма. Его член мгновенно ожил, натянул домашние спортивки.

— Не забудь про мизинец.

Дже тут же исправил оплошность. Юнхо медленно выдохнул, чтобы не спугнуть своего воробышка, осторожно двинул ногой, опустил на пол. Джеджун припал к его стопе, принялся вылизывать, уделяя внимание чувствительной коже между пальцами и похожие на корни дерева вены. Доминант наклонился вперед и протянул руку к выпяченной заднице питомца. Он знал, что его мальчик еще не полностью восстановился после последней жесткой сессии, а потому шлепнул легонько, чисто для острастки. Дже подался вперед, ойкнул, хряснувшись лбом о стул.

— Прости, — рассмеялся Юнхо, подтянул цепь, намотав ее на предплечье, вынуждая Джеджуна подняться.

— Почему вы извиняетесь? — Дже потер ушибленное место. — Вы ведь доминант.

— Потому что признать ошибку не слабость.

Хлопнула входная дверь.

— Сделай мне кофе, Дже, — послышался голос Чона.

— Но я…

— Малыш!

Джеджун, бурча проклятия, выбрался из-за стола и ушел на кухню. Весь вечер он убил на поиск материала к предстоящей сессии. Не той, что приносила кайф, а той, что отдавалась зубной и головной болью у всех студентов. Не будь дураком, парень клепал шпаргалки, чтобы позже распечатать, разрезать и преспокойно отправиться на экзамен. Покрутившись у кофеварки, Ким нацедил чашку капучино, приволок Юнхо. Доминант перебирал брюки в шкафу, не глядя, указал большим пальцем на пакет, лежащий на кровати.

— Это тебе.

Ким освободил руки и полез смотреть, что такое прикупил Чон. В пакете лежала большая коробка. Предчувствуя что-то грандиозное, Дже отковырял скотч и сбросил крышку. Вытащив сбрую из тонкой кожи, состоящую из множества ремешков, Дже с сомнением примерил ее на себя.

— Что это?

— Твой наряд на сегодняшний вечер. Машина прибудет через полчаса, поторопись и прими душ.

Джеджун стремительно развернулся к Юнхо.

— Мы идем на вечеринку?

— Угу.

— Правда-правда?! — Дже не верил собственному счастью.

— Да.

— О господи, да, наконец-то! Спасибо!

Ким скакнул к Юнхо, чмокнул его в щеку и умчался в ванную. Уже через пару минут он вернулся, влажный и красивый. По обнаженному телу скатывались капли воды. Юнхо не без удовольствия принялся застегивать на нем ремни.

— На подобных вечеринках существует свой этикет, малыш. Нарушение правил скажется и на моем авторитете, поэтому слушай внимательно. Нельзя никого трогать, нельзя смотреть в глаза людям и вокруг себя, пока я не разрешу. Нельзя разговаривать без моего же позволения, нельзя свободно болтаться по клубу, принимать участие в шоу, пробовать то, что подсовывают гости или организаторы. Все должно происходить только с моего ведома и согласия. Опять же, это в целях твоей безопасности. Некоторые другие правила изучишь непосредственно на месте. Они довольно жесткие, но направлена эта жесткость прежде всего на то, чтобы «ни одно животное не пострадало».

— Да, хозяин, — последний ремень занял свое место, а это означало начало сессии.

— А теперь это.

Юнхо достал уже знакомую сабмиссиву сбрую для члена, с особой любовью уместил половой орган питомца в полоске коже, затянул и закрепил в общую систему.

— Ты очень красив, малыш, — мужчина развернул Дже к зеркалу, нагнулся и зашептал ему на ушко, удерживая пальцами подбородок, чтобы тот смотрел прямо на свое отражение. — Только взгляни, как тебе идет черное. Здесь не хватает только серебряных зажимов, уретрального плага и пробки.

— Уретрального чего?

— Пыточная игрушка для стимуляции твоей пениса изнутри, — пояснил Юнхо, свободной рукой поглаживая бедро питомца. — Раз уж это твой первый раз, ограничимся сбруей, хорошо?

— Да, хозяин.

— Чудно. Ну, все, ты готов.

Мужчина отошел и взялся за собственные брюки. Дже взглянул на себя еще раз, потом неуверенно уточнил.

— Я так пойду?

— Да, детка.

— Так? На вечеринку?

— Да-да.

— Через весь город?!

— Ах да, совсем забыл, — Юнхо, обнаженный и горячий в своей мужественной красоте, подошел к нему и надел на шею поверх ленты ошейник. — Теперь все.

У Джеджуна губы запрыгали. Волнение и легкое возбуждение смыли стыд и отчаянье — в таком непотребстве он не то, что на улицу, в подъезд не выберется.

— Ну, ты заплачешь? — доминант обнял его со спины и стиснул пах рукой, одновременно потеревшись членом о мягкую попку питомца. — Или все-таки скажешь свое стоп-слово?

Дже зажмурился, но не удержал слезу, что сползла по его щеке. Юнхо пришел в восторг. Развернув к себе несчастное создание, мужчина с удовольствием слизал соленую дорожку и поцеловал парня в губы.

— Молчишь? — шепнул он сексуально. — Мой мальчик! Ты заслужил поощрение.

Юнхо отошел к шкафу и вытащил темно-синий костюм.

— Дресс код требует школьную форму на сабах. Одевайся быстрее.

Дже распахнул глаза и рот, несколько секунд всматривался в одежду, потом всхлипнул и осел на пол. Принялся быстро-быстро размазывать слезы по щекам. Юнхо ощутил дикое желание трахнуть такого вот ранимого щеночка, заставить его рыдать в голос. Вопли и плач эхом отдались в его ушах, заставили сердце болезненно сжаться. Стряхнув наваждение, мужчина провел рукой по лицу.

— Это было жестоко.

— Да, хозяин, — Джеджун-таки взвыл, прикрывая подрагивающий от возбуждения член.

— Останемся дома?

— Н-нет. Пожалуйста, покажите мне клуб!

— Одевайся и жди меня у двери.

Хлюпая носом, Дже быстро облачился в школьную форму, стыдливо спрятал ошейник за воротником. Его не на шутку взволновало поведение мужчины, но больше испугала собственная реакция. Подобная шутка, с одной стороны вполне невинная, с другой казавшаяся довольно садистской, спровоцировала серьезный стояк. Значило ли это, что Джеджун имел мазохистские склонности?

Пребывая в шоке, Дже даже не понял, как спустился вниз и залез в машину. Пришел в себя, только когда такси резко затормозило на «красном».

— Как ты?

— А?

— Все в порядке?

— Да, хозяин, — пробурчал Джеджун, робко сложив руки на коленях. — Умоляю, не делайте так больше.

— Я буду делать, что хочу и как хочу, — мурлыкнул Юнхо, положив ладонь поверх пальчиков питомца и едва не до хруста сжав.

Дже вздрогнул. Его скрутило от безумного желания подрочить. Член заныл, и парень сунул свободную руку между ног, стиснул до боли. Его щеки, доселе бледные, расцвели как помидоры. Он шумно задышал, на нижней губе заблестела слюна.