Искупление (СИ)

- Кау, ты не мог бы приготовить нам чай? – мягко спросил он. Тот чуть вздрогнул, повернул голову на его голос (до этого всё его внимание было сосредоточено на Шики), кивнул и бесшумно заскользил к кухне. Сам хозяин квартиры, подобрав сигарету с пола, прошёл в гостиную, ведя Шики за собой.

- Это Кау, WХ-135268N4, - присев в кресло, спокойно ответил он.

- Да ну, - усомнился Шики, нехотя посмотрев по направлению к кухне. – Этот? Что-то он не особо похож на усовершенствованного, как Акира и остальные. Он ведь слеп?

- Да, он не видит, - согласился Мотоми. – У него было другое предназначение, однако зрение он потерял не из-за этого, - голос доктора наполнился грустью, но он предпочёл больше не рассказывать, видя, что Шики едва может усидеть на месте. – Так что случилось?

- Акира вспомнил N1 и N2, - едва держа себя в руках, ответил военный.

- Как вспомнил? – поразился Мотоми. - Такого не может быть… Никак! – закачал головой доктор и во все глаза уставился на военного. Тот вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо листок бумаги и протянул его учёному.

- Рисовал эти лица две недели. Сегодня, наконец, вышло идеально, - пока Мотоми рассматривал рисунок, прокомментировал Шики. – Что? И теперь будешь утверждать, что это не его память?

Учёный вновь покачал головой, на этот раз медленно и тяжело. Его лицо заметно помрачнело.

- Нет, он не вспомнил, – серьёзно произнёс доктор. – Это… до того, как он попал к нам. Здесь они ещё дети, и Кау зрячий.

- Так значит, третий – это он? – Шики снова вгляделся в рисунок. Улыбающийся мальчик никак не походил на того парня, которого он здесь повстречал.

- Возможно, это эффект бумеранга, - медленно продолжил Мотоми. – Мы стёрли ему память, а это в свою очередь, открыло то, что уже было стёрто. Ведь память о временах в детдоме ему стирали давно. Он сказал, кто они? Назвал их имена?

- Нет, он сказал, что сам не знает, откуда они. Возможно, образ из книги или фильма, - торопливо ответил Шики. – Но если даже и лица! Это уже показатель того, что его память постепенно возвращается!

- Это не обычная память, - покачал головой доктор. – Я проверял его квантовые мозговые волны. Всё было чисто. Должно быть, это на генетическом уровне…

- Это решает проблему? – продолжал раздражаться Шики. – Ты этого не мог предусмотреть?

- Тогда бы пришлось менять всю структуру крови и тканевых клеток. С тем оборудованием это было невозможно. А теперь невозможно совсем…

- Прекрасно, - саркастически усмехнулся военный. Мотоми, тяжело вздохнув, поднял глаза на входящего Кау с подносом. Несмотря на отсутствие зрения, парень прекрасно ориентировался в пространстве. Он легко подошёл к столу, поставил поднос и разлил чай по чашкам, не пролив ни капли мимо.

- Спасибо, Кау, - мягко поблагодарил его Мотоми. Парень, снова подозрительно развернув голову к Шики, простоял секунд пять и вновь куда-то ушёл.

- Что теперь делать? – через некоторое время спросил Шики, даже не притрагиваясь к чаю. – Акира уже спросил: а может, я знал их? Если так пойдёт дальше, он станет задавать ещё больше вопросов. Больше он не беспечный ребёнок, которого можно было легко обмануть. Он умный, проницательный, видит суть вещей. Если начнёт копать, то обязательно дойдёт до правды.

- Что ж, тогда у нас есть три варианта, - Мотоми, в отличие от Шики, не побрезговал ароматным чаем. - Использовать твое влияние и ничего не говорить ему. Пресекать каждую попытку его желания узнать что-либо. Для него ты – авторитет, он будет слушаться тебя в любом случае, однако, как ты сам сказал, может начать искать истину в тайне от тебя. Второй вариант – солгать. Придумать правдоподобную историю, в которую он с лёгкостью поверит. Акира успокоится и перестанет спрашивать, не будет искать. И третий вариант – рассказать ему всю правду. Какой бы тяжёлой она не была. Но каждый из этих вариантов чреват трагичными последствиями, - продолжал Мотоми. – Если мы всё время будем подавлять его интерес, Акира может сойти с ума от мучающих его вопросов. Если попробуем солгать… боюсь это вообще не сработает.

- Почему? – нахмурился Шики.

- Я тебе говорил, что Кау использовался в другой программе. Основное его предназначение – отделять правду от лжи. В этом он совершенен и работает лучше самого эффективного детектора лжи. У Акиры тоже есть такая способность – правда, она в разы меньше, но, боюсь, даже так сработает. Он до сих пор не обычный человек. Акира почувствует ложь, и почувствует не разумом. Его органы – зрение, обоняние, осязание, слух… всё работает лучше, чем у обычного человека. Он легко отличит ложь от правды просто по колебаниям голоса или сердцебиению. Как бы ты ни пытался солгать, он поймёт. Это как пройти тест на детекторе лжи. Ты проходил, кстати? – с интересом спросил учёный.

Шики пренебрежительно посмотрел на Мотоми.

- Проходил. Если потренироваться, могу пройти ещё раз, - предложил он. Исследователь покачал головой.

- Может, машину и можно обмануть. Но человеческую машину нельзя, - заключил он.

- Хорошо. Тогда что ты предлагаешь? Рассказать всё и вновь вернуться к началу?

- Если всё рассказать… Тяжкий груз смертей повиснет на нём. Ведь сейчас он не та бесчувственная машина, способная только на убийства. Теперь он человек, и хороший человек. Человек, который умеет чувствовать и сострадать. Сейчас ему будет очень больно. Парень может не выдержать этого груза, если мы ему не поможем. Тогда всё может закончиться как в прошлый раз.

- Если ему рассказать… Он всё вспомнит? – подумал Шики.

- Нет, он не вспомнит. Просто примет воспоминания на себя. Всё будет зависеть от того, насколько близко он примет эти воспоминания. Насколько он вживит их в себя, - ответил доктор. – А вспомнить прошлого он больше никогда не сможет. Если только какие-то отдельные образы, - мужчина указал на рисунок, - которые оставили самый сильный отпечаток.

- То есть, есть шанс, что он может не принять всё это близко к сердцу? – уточнил военный.

- Воспоминания слишком тяжёлые. Акира сильный, но как бы силён он ни был, именно человеческая сущность может погубить его, если не будет поддержки, - угрюмо ответил Мотоми и вновь притронулся к чаю. Шики, опустив голову, смотрел в пол, пока врач допивал напиток. – Что решил? – в итоге спросил он.

- Пока не буду говорить ему ничего. Посмотрим, как он будет себя вести, - откликнулся военный.

========== Всё ==========

Вернувшись домой, Шики постарался забыть о том, что произошло. Акира вёл себя как обычно – был спокойным и сдержанным, но снова рисовал. Сначала Шики думал запретить ему это делать, однако потом заметил, что Акира сам перестал: с каждым днём мятых листов в корзине становилось всё меньше, пока они не исчезли совсем. Юноша нарисовал ещё несколько набросков с лицами бывших товарищей, но ничего нового. Похоже, кроме этих, у него в голове больше не было образов.

Шики уже хотел вздохнуть с облегчением, поскольку думал, что эта история замята, однако вместо рисования парень начал задавать вопросы. Военный знал, что это должно было когда-то случиться, однако всё равно стало сродни удару. Сначала он уклонялся от них, переводил разговор в другое русло. Акира, чувствуя его нежелание отвечать, успокаивался на некоторое время, но затем всё начиналось сначала. Его интерес не был удовлетворён и разжигался всё сильнее. Военный не хотел этого признавать, но чувствовал, что у него, в конце концов, останется лишь один выход.

- Шики… - юноша вновь пытается завести этот разговор, который начался недели три назад. С того самого злосчастного дня, когда он нарисовал Юки, Кейске и Кау, Акира начал понимать, что что-то не так. Почему он не помнит своих родителей? Почему живёт вместе с Шики? Почему его детство и юность были такими короткими? Почему он не помнит себя ребёнком?