Бессмертие (СИ)

- Ко мне домой, если ты не возражаешь, - ответил Великий Магистр, и глазом не моргнув.

Я призадумался. К нему домой… После того, как Шурф и Хельна официально развелись, потому что иначе мой друг никак не смог бы стать Великим Магистром, он купил небольшой дом неподалёку от дома Джуффина и обустроил его по собственному вкусу. Дом окружал огромный и на первый взгляд запущенный сад, в саду висели качели, а между деревьями был натянут гамак. Всё так, как Шурф любит. Но как-то так вышло, что я ни разу там не бывал. Несколько раз подвозил его к самой калитке, пару раз встречал на пороге, и мы шли куда-то, но вот в самом доме я не был ни разу.

- Не возражаю, - отозвался я и почувствовал, как у меня предательски дрожит голос, а по телу без всякого предупреждения прокатывается странная горячая волна. Моё воображение тут же включилось в игру и быстро начало подбрасывать такие картинки, на которые мгновенно среагировала определённая часть тела. Причём весьма недвусмысленно. Я люблю лоохи, я очень люблю лоохи, я просто обожаю лоохи! Кажется, эту просторную одежду придумали очень мудрые люди, и наверняка они были мужчинами. Если бы на мне были надеты, ну, скажем, джинсы в обтяжку, то вышел бы конфуз, а так… Конфуз таки вышел, разумеется, но он остался никем, кроме меня, не замеченным. Ну, я горячо на это надеялся. И хвала Магистрам.

Когда мы вышли на улицу, я снова посмотрел на Шурфа.

- Ты здоров? - я даже сам не понял, как эти слова материализовались в воздухе.

- Наверное, да, – после некоторого раздумья ответил он. - Голова болит, спал плохо.

- Ну да, я тоже, - я вспомнил своё состояние после пробуждения и одновременно то, как быстро о нём забыл, - может быть, опять… эти невидимые кошмары? Или как их там?

- Может, и они, - отозвался Шурф и тут же переключился на другую тему. - Тёмным Путём, наверное, будет быстрее? (Я пожал плечами, дескать, хозяин-барин). Давай руку, я проведу нас. Ну, ты ведь не прокладывал путь ко мне домой.

И через секунду моя рука оказалась в его руке, а ещё через секунду мы с ним оба были у него в гостиной.

Мы стояли посреди комнаты так близко друг к другу, застыв в растерянности, не зная, что нам дальше делать.

Медленно-медленно он переплёл свои пальцы с моими.

- Макс, - я неотрывно смотрел на его губы, - Макс,- Шурф предупреждающе чуть повысил голос, - я не могу, когда ты смотришь так. Прояви… ну, хотя бы милосердие.

Я готов был рассмеяться. Видимо, и твоя железная выдержка, мой дорогой Магистр, имеет свои бреши, да? Чего ты так боишься? Того, что я стану ещё ближе?

И я сделал к нему ещё шаг, подходя вплотную, соприкасаясь с его телом, ощущая жар даже сквозь слои одежды. Мне нравилось дразнить Шурфа, смотреть, как его бастионы истончаются, рушатся, и внутренне я улыбался этому. Но сейчас, глядя ему в глаза, я почувствовал, как что-то в нём переменилось. Его дыхание замерло, он неотрывно смотрел на меня, и в лице его не было ни тени обычной невозмутимости. Глаза горели хищным блеском, а во всём облике читалось такое нетерпение, жажда, горячая тёмная жажда… Я даже слегка отшатнулся.

- Шурф… – я его почти не узнавал - казалось, сейчас на месте моего друга был Безумный Рыбник, ещё секунда - и вцепится мне в горло… - Шурф…

Я сделал пару шагов назад.

- Ты напрасно играешь со мной, Макс, - я видел, как билась тоненькая жилка у него на виске, и понимал, что сейчас он доведён до предела, - я позвал тебя, чтобы рассказать о себе и о тебе. Рассказать тебе то, что я увидел и узнал в тебе, когда мы производили обмен Ульвиара. И думал, что бомборокки позволит нам обоим немного расслабиться, снять то напряжение, которое сейчас присутствует между нами. Я не хочу, чтобы кто-то из нас делал что бы то ни было, не понимая всю суть происходящего. Ты, видимо, не знаешь, не понимаешь, да и откуда…

Я чувствовал его волнение и не понимал - откуда, ну откуда, грешные Магистры, ему взяться? Такому сильному? И у кого? У Шурфа?! Кто бы мне сказал – я бы не поверил!

Он был бледен, бледнее обычного, сейчас серые его глаза из-за расширенных зрачков казались почти чёрными, он был весь словно натянутая струна: одно неосторожное касание - и она порвётся, разлетится в пыль.

- Шурф, - волна нежности поднималась откуда-то снизу, затопляя меня. Так хотелось сейчас его успокоить, утешить - и я сделал к нему шаг. Я хотел просто положить руку ему на плечо, но вместо этого почему-то коснулся ладонью его щеки. И тут же, мгновенно, он прильнул ко мне, взял мою ладонь и начал целовать.

- Макс, что ты делаешь со мной! Я ведь люблю тебя, люблю… - голос срывался на хрип, но он не мог перестать говорить. Все те слова, которые долгие годы хранились под грифом «секретно в двести пятьдесят седьмой степени», ну или я не знаю, в какой, оказались вот тут, совсем рядом, на краешке сознания, и легко срывались с губ: - Ведь столько лет… Я люблю с того самого момента, как тебя занесло к нам в Ехо. И сейчас… То, что для тебя может быть просто развлечением или возможностью попробовать нечто новое, для меня… несколько иначе.

Я понимал, что он говорит мне то, что не решался сказать долгие годы. Вот оно как, оказывается, вот оно как… Я был смят его признанием, просто раздавлен. Шурф любит меня? Любит? Меня?

У меня это не укладывалось в голове. Я смотрел на него во все глаза, не смея поверить.

- Макс, - уже более спокойно сказал он, - тебе вовсе не нужно переживать по этому поводу. Я понимаю, что несколько удивил тебя своими откровениями, но тем не менее, мне важно, чтобы ты об этом знал. Не пойми неправильно, это тебя ни к чему не обязывает. Это никак не изменит моего отношения…

Он говорил мне это, глядя в глаза, прямо и честно. Он готов был ко всему, в том числе и к тому, что я отвергну его, отвергну даже как друга. И был сейчас так красив! Упрямо сжатые губы, серые глаза, в которых соседствовали огонь и лёд… Как он старался обуздать себя, усмирить этот огонь, подчинить своей воле, заковать в кандалы условностей, снова нацепить на себя маску поддельного хладнокровия. Шурф… Я видел, каких неимоверных усилий ему это стоит.

И моё дыхание коснулось этих сомкнутых губ, когда я прошептал его имя:

- Шурф…

Пытаясь что-то ответить, он разомкнул губы - и не осталось больше ни его, ни меня, лишь жар, и густой туман, и податливая, зыбкая темнота. Я целовал его так, словно бы не мог им напиться, ещё и ещё. Мне хотелось больше - этих губ, этих рук, мучительно, медленно, неотвратимо. Мне хотелось вернуть ему то бессчетное количество неслучившихся поцелуев - за все эти годы, всё то несбывавшееся, чего не было между нами… Я ничего не знал сейчас ни про себя, ни про него, но всё это было неважно. В моей груди теснился огонь, и я видел, как дрожат его руки, когда он касался меня, проводил пальцами по лицу…

Я не сразу понял, что вообще происходит, но когда осознал, едва не расхохотался. Да-а-а… моя судьба любит преподносить мне сюрпризы. В этот самый неподходящий момент в моей башке вдруг зазвучал голос шефа:

«Макс, что ты там делаешь? Я уже две минуты никак не могу до тебя достучаться!»

Да… Ну и что ему ответить? Вот возьму да и скажу как есть - что тогда шеф станет делать? Ну, думаю, его вообще вряд ли чем проймёшь. Поэтому я ответил весьма неопределённо, одновременно отстраняясь от Шурфа и жестами давая ему понять, что это я не по своей воле прерываю столь увлекательное занятие, которому мы так самозабвенно предавались, а мой дорогой начальник изволит общаться со мной посредством Безмолвной речи, будь она неладна. Конечно же, Шурф мгновенно меня понял, тоже отстранился и, улыбаясь, скрестил руки на груди.

«Что случилось-то?» - быстро спросил я Джуффина, пока его любопытство относительно моего занятия, из-за которого до меня было не достучаться, не стало для него первоочередным.

«Да понимаешь ли, королевский церемониймейстер у нас тут помирать собрался. Всё то же и всё так же, скоропостижная потеря Искры. Сгонял бы ты во дворец, шарахнул бедолагу своими смертными шарами, а то ведь помрёт, возись с ним потом, оживляй да расспрашивай. А так и придворный будет жив, и король доволен, и глядишь, спасённый на радостях вспомнит чего путного. На это надежды мало, не спорю, но… А вдруг, чем Тёмные Магистры не шутят?»