История Винсента Робертса (СИ)

Маркус не мог ответить, только сдавленный хрип вырвался из груди и он прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Верно, он очень давно не ощущал такой сильной физической боли, почти забыл, что это такое. И все случилось так внезапно, что он не смог сдержать крика.

— По правде сказать, мне даже трахнуть тебя не хочется, поэтому я никогда не трогал тебя, — произнес Лука с мерзкой издевательской ухмылкой на лице. — Дело не в страхе и не в уважении. Ты для меня никто. Я ненавижу таких холодных бесчувственных тварей, как ты. Даже если я сейчас изнасилую тебя в этой грязи, все, о чем ты будешь думать, это об испачканной одежде и своей запятнанной репутации. Ты омерзителен! — Ван Холкам разорвал светлую одежду, оголив ключицы Маркуса, и глава Совета впервые испугался своего подопечного. — Хотя, мне будет интересно посмотреть на рожи остальных, когда они узнают, что ты не смог меня остановить, и я поимел тебя здесь, в лесу, во всех позах, которые только пришли мне в голову.

За спиной Ван Холкама появился Нерон, будто вырос из-под земли, настолько быстро он двигался. На лице седовласого вампира отражалась ненависть и желание убивать. Давно лорда никто так не выводил из себя. Вид истекающего кровью Маркуса пробудил в нем дремавшие эмоции, и его синие глаза потемнели от ярости. Он слышал слова Луки, и внутри него разверзлась бездонная пропасть, выпуская на свободу затаившиеся безумные и страшные желания.

Лукас замер, ощутив внезапный всплеск силы, который чуть не пригвоздил его к земле. Нерон разозлился не на шутку. Марк потянулся к нему, пытаясь остановить, но нужный момент упустил. Нерон привычным жестом занес руку над Лукой и нахмурился так, что между светлых бровей появились глубокие складки. Он превратился в хладнокровного убийцу, каким и должен быть вампир. Жестокий и не способный чувствовать боль и сострадание. В нем осталось только одно желание — утолить жажду.

— Нерон, нет! — сдавленно прохрипел Маркус.

Ван Холкам даже не попытался увернуться. Достаточно было мимолетного вида горькой улыбки на лице Лукаса, чтобы Маркус все понял. Вот чего добивался Лука, укусив его настолько жестоко, что от боли в глазах потемнело. Он не собирался пить кровь, он лишь хотел спровоцировать Нерона.

Холодные пальцы лорда коснулись шеи непокорного вампира, и тот замер. Лука сделал последний сдавленный сиплый вдох и разжал скрюченные онемевшие пальцы.

— Отпусти его, не надо, прошу! Он специально тебя спровоцировал! — Маркус, едва стоя на ногах, попытался расцепить двух Высших вампиров. Нерон даже не шелохнулся, его лицо оставалось таким же напряженным. Маркус застыл на месте, когда Нерон перевел взгляд на него, зрачки седовласого вампира стали красными.

— Время вышло, — холодно ответил лорд, чуть сильнее сжав пальцы на шее Лукаса, раздался хруст позвонков.

Через несколько секунд Ван Холкам безвольной тряпичной куклой рухнул на землю. Его кожа стала серой, как старый иссохший папирус, глаза остекленели, а щеки впали. Он не дышал, а сердце его остановилось.

— Проще некуда, главное захотеть, верно? — холодно произнес Нерон, облизывая пальцы, будто только что отведал что-то очень аппетитное, и хотелось еще, вот только блюдо уже закончилось. Очень давно, уже почти сто лет он не пользовался своим даром похищения жизни, для людей смертельного, но для такого живучего гада, как Лука — лишь временная мера.

— Он хотел этого, — выдохнул Маркус, присев на корточки рядом с иссохшим телом.

— Не переживай, я не стану ломать твои любимые игрушки. Теперь пару месяцев он точно никому нервы трепать не будет.

Нерон бесцеремонно схватил Ван Холкама за воротник кожаной куртки и потащил по земле в сторону замка. Маркус остался и, прислонившись спиной к дереву, сжимал рукой раненую окровавленную шею, которая еще жутко болела. Он чувствовал приближение Пьера, который спешил помочь господину.

Почему же Лука захотел уснуть именно так? Марку уже приходилось на себе испытывать способность друга, когда тот еще не совсем мог контролировать себя и прекрасно знал, насколько жуткую боль причиняет этот дар, но Ван Холкам не издал ни звука. Он даже в какой-то миг испытал удовольствие от ощущения, будто всю кожу натянули до предела, и она вот-вот начнет лопаться. И в последний момент, перед тем, как потерять сознание, Ван Холкам вспомнил о своей покойной супруге. Неужели он до сих пор не отказался от идеи присоединиться к ней?

— Господин, с Вами все в порядке? — запыхавшийся Пьер появился рядом и сразу подал руку Хозяину, чтобы помочь ему идти.

— Да, все нормально, я не сильно пострадал, — спокойно ответил Высший, но помощь не принял.

Тяжело вздохнув, Маркус сам медленно пошагал в сторону замка. На ходу он взглянул на часы и вздохнул, у них осталось еще несколько минут до истечения установленного Нероном срока.

Пьер молча шагал за своим Хозяином, плотно сжав губы и стараясь дышать через раз. Запах крови Господина дурманил его, но не настолько, чтобы потерять голову и самообладание. Маркус никогда не позволял никому из обращенных пить свою кровь, кроме единственного случая, когда принимал их себе, образуя новую связь.

*

Рэй проснулся в половине седьмого утра от знакомой мелодии будильника на телефоне. Глаза не хотелось открывать, к тому же что-то теплое придавливало к мягкой постели. Адамс не отказался бы продлить утро, чтобы не нужно было никуда идти и ничего делать, просто еще немного побыть дома, полежать в постели, послушать спокойное сопение напарника. Пошевелиться все же пришлось, когда через пять минут будильник снова напомнил о себе. Винсент что-то сонно пробормотал, беспокойно поморщился и перевернулся на другой бок, натягивая на голову одеяло. Адамс чуть слышно грустно вздохнул, разочарованный тем, что его так просто отпустили. Приятное ощущение тяжести исчезло, а ведь ему даже нравилось, когда Робертс закидывал на него свои руки и ноги. Дотянувшись до телефона, охотник заставил его замолчать и взглянул на часы. Приятные моменты быстро утекали, так же поспешно остывало тело и пропадало ощущение чужих недавних прикосновений к коже.

Пришлось встать, а Винс так и не проснулся, хотя вчера очень даже рвался на работу. Рэй недолго колебался, решая, будить балбеса или нет. Быстро и тихо собрался, перекусил перед уходом и еще раз, как обычно, проверил карманы, чтобы не забыть ничего важного. Ключи, телефон, права, деньги и раскладной нож. На плече чувствовалась приятная тяжесть меча.

Охотник задержался у двери, коснувшись ручки пальцами, и прикрыл глаза. Возникло непреодолимое желание вернуться и еще раз взглянуть на спящего Робертса. Его спокойное лицо могло бы придать сил на весь день. Адамс, конечно, догадывался, что Винсент очень разозлится, когда проснется, но пусть еще немного отдохнет.

Рэй вздохнул и тихо пошагал обратно в свою комнату, настолько аккуратно, насколько это было возможно, чтобы даже дверные петли не скрипнули и одежда почти не шуршала. Присев на корточки перед кроватью, Адамс заметил торчащую из-под одеяла левую руку Винса и поблескивающее на пальце серебряное кольцо. Желание надеть его именно на безымянный палец возникло совершенно спонтанно, и снимать его он не собирался. Пусть оно ничего и не значило формально, но для самого Рэя было как небольшой символ его настоящих чувств и намерений. Аккуратно обхватил ладонь напарника, охотник чуть поднял его руку и спрятал под тканью одеяла. Винсент тихо вздохнул и перевернулся, оголилось его левое плечо, когда мягкий темно-красный материал сполз ниже. Поддавшись сиюминутному порыву, Адамс наклонился вперед и коснулся губами его кожи, замерев, вдыхая приятный запах. Вот теперь он точно мог уйти на работу.

*

Меня не удивило, что я проснулся к полудню, хотя первое время не мог понять, где нахожусь. Потом только дошло, что уснул в комнате Адамса. Новое постельное белье уже успело впитать в себя немного запах его кожи, и неосознанно я уткнулся лицом в подушку там, где он чувствовался сильнее всего. Сделав усилие над собой, я выполз из постели. Что же, если Рэй решил не брать меня с собой, я сам приду. Все равно уже пора вливаться в обычный ритм жизни.