House Of Cards (СИ)

Целовать Чимина опасно. Юнги так трудно сдерживать себя, что когда Чимин отвечает, оплетая его талию своей рукой, Юнги перестает контролировать ситуацию. Он делает вдох глубже, скользит языком по чужой нижней губе, Чимин размыкает губы, и поцелуй углубляется.

Чимин тихонько стонет в поцелуй, когда на лестнице слышатся шаги.

Юнги губами скользит по краю челюсти, обнимает за пояс крепко и дышит глубоко и жадно. Чимин вот-вот порывается закатить глаза, когда на лестничной площадке краем глаза улавливает зеленую макушку.

— Шуга, — шепчет Чимин, удивляясь, но его голос звучит жалобно и чуть испуганно.

— Что? — Юнги отстраняется, заглядывая в мутные карие глаза Чимина, а потом оборачивается.

— Серьезно? — Шуга опирается руками о коленки, пытаясь восстановить дыхание. — Это так ты страдаешь, Чимин?

Чимин отстраняется, выворачивается из чужих рук, из-за чего Юнги слабо хмурится, не понимая, почему Пак так себя ведет.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он младшего брата, когда Шуга выпрямляется и подходит ближе. Шуга же смотрит только на Чимина, которому кажется, что он летит в пропасть. Он даже слышит свист ветра в ушах.

Что ты делаешь, Чимин?

— Чонгук позвонил, сказал, что тебе плохо, что ты страдаешь. Малой не учел, что у тебя всегда есть запасной вариант, да, Минни?

— Это не так, — лепечет Чимин, качая головой. — Пожалуйста…

— Тогда зачем ты приехал? — влезает Юнги, становясь перед растерянным Чимином, закрывая его спиной. — Если ты знаешь, что есть запасной вариант. Тебя тут не ждали.

— Отойди, хен, я не с тобой разговариваю, а с ним.

Шуга щурится, Юнги сжимает рука в кулаки, а Чимин думает, что это какая-то третьесортная драма с некачественной игрой актеров и тупым сюжетом. И он, черт побери, в главной роли.

Чимин сглатывает слюну, он чувствует подступающую истерику и начинает смеяться. Шуга изгибает удивленно бровь, а Юнги оборачивается, чтобы посмотреть на Чимина, в его стеклянные слезящиеся глаза.

— Чи…

— Уходите, — смеется, стирая что-то мокрое со щеки, Пак. — Оба. Уходите, сейчас же. Я не хочу вас видеть. Никого из вас. Я больше не хочу.

— Послушай, Чимин, — пытается еще раз Юнги, но Чимин качает головой.

— Хватит, пожалуйста. Я не ваша игрушка, вы не можете продолжать делить меня, понимаете? Я живой человек, у меня чувства есть. Я не могу так больше. Я устал от этой любви к вам обоим, поэтому, пожалуйста, я умоляю вас, оставьте меня в покое. Хорошо? — Чимин улыбается слегка сумасшедше, его руки дрожат, когда он пытается схватиться за дверной косяк, потому что не чувствует опоры под ногами. — Уходите.

Шуга смотрит на его истерику и не видит в глазах ничего, кроме такой сумасшедшей боли, что невольно отшатывается назад. Он делает шаг, второй назад, а потом просто спускается по лестнице вниз. И, может, Юнги удастся остаться с Чимином, возможно, успокоить, может, это вовсе не старший брат запасной вариант. Кажется, что это Шуга изначально был заменой. С самого начала тот, кто пытался занять место Юнги рядом с Чимином и в его сердце, был именно он — Мин Шуга.

Шуга выходит на улицу, и его обдает прохладой, которая совершенно не приводит в себя, хотя так хочется. Шуга стоит несколько минут в тишине, слушая шелест листвы и тихие звуки города.

Когда он прикуривает сигарету и убирает зажигалку в карман толстовки, пальцы нащупывают какую-то бумажку. Шуга вытаскивает из кармана слегка помятую по углам визитку «SD Entertainment» и смотрит на нее, словно кроме напечатанных букв может появиться что-то еще.

Был ли когда-нибудь у Шуги шанс задержаться в Чиминовой жизни? Возможно, Чимин должен был появиться в его собственной. А, может быть, им и вовсе не стоило бы встречаться. Теперь уже и не узнать.

Шуга думает о теплых глазах, которые всегда смотрели со страхом и настороженностью. Чимин был его той самой трепетной ланью, которую он, в конце концов, спугнул. Шуга думает, что за свою жизнь он так и не смог ничего сберечь. Ни родителей, ни отношений с братом, ни даже собственную любовь. Шуга думает, что в его жизни нет места для кого-то, кроме него самого.

Мин мажет подушечкой большого пальца по названию компании, затягивается сигаретой и, сбив пепел, шагает по тротуару, уходя от дома Чимина. Уходя от Чимина, и, вероятно, отпуская его.

Кто-то скажет, что Шуга сдался, так и не попытавшись. И, возможно, будет прав.

__________

Хосок смотрит на Чимина, сканируя его взглядом с самого утра. Пак пришел на учебу и не обмолвился ни словом. Хосока разъедало любопытство, но еще больше беспокойство, поэтому, когда основные занятия закончились, и все студенты пошли на обеденный перерыв, Хосок поймал Чимина в коридоре за руку, отводя в сторону, и разве что не умоляющим голосом попросил:

— Поговори со мной, Чимин.

Чимин опустил взгляд в пол, тихонько выдыхая.

— Я наделал много ошибок, Хосок-хен, — начинает Чимин. — Я безнадежен.

— Эй, Чимин, — Чон накрывает его плечо рукой, сжимая, но Пак смотрит на него красными воспаленными глазами и отрицательно машет головой. Чтобы Хоуп ни сказал, это уже не изменит того, что наделал Чимин. Ничего уже не изменит. Пути назад нет.

— Они поругались из-за меня. Снова, — Чимин вздыхает, и Хосок молчит. — Я все испортил, когда влюбился в них. Тебе не стоило знакомить меня с Юнги и брать в клуб. Мне не стоило быть таким беспечным.

— Послушай…

— Я все испортил, — повторяет Чимин, не слушая Хосока, и Чон видит, как дрожит нижняя губа младшего. Хоуп привлекает его к себе, крепко обнимая за плечи, и слышит, как на грани всхлипа Чимин говорит. — Я все испортил, хен…

Хосок обнимает его крепко, и Чимин отчаянно цепляется за его талию, пряча лицо на чужой груди. Чимин очень хочет расплакаться. Ему кажется, что со слезами выйдет хоть часть той разрывающей боли, что сидит в нем, как клещ. Но на деле он не получит ничего, кроме опухшего лица и головной боли.

Поэтому Хосок только осторожно гладит его по плечам, пока Чимин пытается совладать с собственными эмоциями. Пока пытается смириться с тем, что потерял все.

========== 17 card. ==========

И даже, если бы я знал все заранее,

то все равно не смог бы остановиться.

Чимин смотрит в окно автобуса, который вот-вот тронется, увозя его домой. Наверное, это правильно. Родные стены лечат, и там Чимину никто не помешает зализывать раны и клеить осколки своего сердца столько времени, сколько ему понадобится. Чимину необходимо одиночество. Если он останется, то задохнется и сойдет с ума.

Телефон в его руке мигает, разрываясь стандартной мелодией, и Чимин, вздрогнув, смотрит на экран, на котором неизвестный номер. Вообще, Чимин не берет трубку, если не знает, кто звонит. И он долго будет думать, почему в этот раз проводит влажной подушечкой по экрану, принимая звонок, и говорит глухое «алло». Он будет долго думать и, вероятно, жалеть.