Прикоснуться к безумию (СИ)

Тут он прав совершенно. Рассказывать об этом мне в тот момент было нельзя ни в коем случае. И окажись я на месте Тома, тоже бы промолчал.

- А потом? – прощать его так быстро за сокрытие столь важной информации не хотелось. – Ты мог рассказать мне позже.

- Когда? – вздохнул Том. – Когда от Тао бегали? Или у Нейта дома, когда ты на меня злился и от Азуми взгляда отвести не мог? Или, может быть, я должен был прямо во время драки с эльфом, увернувшись от очередного удара, воскликнуть: «Билл, знаешь, а у меня раньше были парни!»

- Не надо на меня рычать, - я нахмурился, обиженно отходя к окну. – Согласись, моей вины в сложившейся ситуации вообще нет.

- Ты прав, - Том подошел и второй раз за утро обнял меня со спины. Даже подумать не успев, я напрягся, отстраняясь. – Только, может, объяснишь, как с тобой нормально разговаривать, если ты при каждом даже самом невинном прикосновении ощетиниваешься словно еж?

- Прости… - черт, вот теперь виноватым себя чувствую. – Дай привыкнуть, ладно?

- Ладно, - кивнул он и попросил: - Только ты привыкай, пожалуйста, побыстрее.

- Я постараюсь, - сказать легче, чем сделать. Но выбора у меня нет, а Том, если признаться честно, чувств вызывает много, но вот отвращения среди них нет. И не было никогда. Ни сегодня, когда он мне свою звериную сущность показывал. Ни в парке, когда я впервые увидел его красные глаза, зубы и когти. Ни в той первой гостинице, когда он рассказывал, что является потенциальным отцом моего возможного ребенка. - Том, а я это… уже? – неуверенно спросил я, вспомнив о главном.

- Не знаю, - с полуслова понял оборотень и зачем-то понюхал мои волосы. – Запах вроде не изменился. Он при беременности всегда меняется, у всех. И у обычных женщин, и у волчиц, и у доноров. Нежнее становится, слаще и в тоже время тяжелее, ощутимее. Не знаю, как точнее объяснить, но в любом случае, даже если да, подождать хотя бы несколько дней нужно. Пока слишком рано судить.

- А я есть хочу, - немного помолчав, выпалил я.

Пора завязывать с этой лирикой, пока я не погиб от ее переизбытка. Передозы - вещь вообще не самая полезная, особенно в моем не таком невозможном уже положении.

- Пошли, - рассмеялся Том и, быстро потрепав по волосам, отошел в сторону, пока я возмутиться не успел.

- Мы сюда не вернемся, да? – спросил я на улице, щурясь от не в меру яркого солнца.

- Не знаю, - Том пожал плечами, засовывая кошелек в карман, и тоже зачем-то на солнце посмотрел. – Я на всякий случай расплатился, чтобы проблем не возникло, на сутки же номер снимал. Но, если хочешь, эту ночь можем здесь же провести.

От мысли о еще одной совместной ночевке перехватило дыхание, а пульс ускорился, застучав где-то в висках. Вряд ли после всего случившегося Том согласится просто спать, да еще и, желательно, в кресле…

Визг автомобильных шин и встревоженный крик заставили резко оглянуться. Машина неслась прямо на нас, не сбавляя скорости. Сам я в такой ситуации точно ничего сделать бы не успел, совершенно растерявшись, но вот Том среагировал быстро. Резко развернулся, принимая удар на себя, а меня отбрасывая в сторону.

Упав на тротуар, я вскрикнул, больно ударившись копчиком и локтем. Сбившая Тома машина, развернувшись, вернулась к месту аварии. Я ничего не успел. Ни вскочить на ноги, ни хотя бы закричать, позвав на помощь, как меня, словно щенка, схватили за шкирку и затащили на заднее сидение. Я попытался освободиться, ударить, в надежде снова оказаться на свободе, но всё, на что меня хватило - это нелепо вывернув шею, глянуть в окно.

Том всё так же лежал на асфальте, не подавая признаков жизни и пугая меня до судорог своей неподвижностью.

9.

Я не знаю, сколько мы ехали, час, два или… минут двадцать всего? Я совершенно потерялся во времени и пространстве, забившись в самый угол заднего сидения и стараясь не привлекать внимания к собственной персоне. Впрочем, на меня и так особого внимания никто не обращал, смеясь и оживленно болтая о чем-то своем, будто меня здесь вообще нет.

Их было трое, привычно-красивых, светловолосых и похожих, как братья-близнецы. И я уже видел их раньше у дома Натаниеля. Тогда еще девушка была, тоже очень красивая, со странным именем, которое сейчас я никак не мог вспомнить. Том еще сказал, что они наемники, леопарды вроде бы?

Том…

Пришлось сильно зажмуриться, чтобы не дать выхода набежавшим на глаза слезам. С ним все будет хорошо, я уверен. Он сильный, ловкий, выносливый и нужно что-то посерьезнее несущейся со всей скорости машины, чтобы вывести его из строя. Да, он, наверное, ранен сейчас, но обязательно поправится, с его-то регенерацией. Просто ему нужно немного времени для восстановления. Интересно, а сколько ему понадобится, чтобы полностью выздороветь – несколько часов или дней?

Блин, о чем я вообще?! Не важно! Сколько бы ни потребовалось, я буду вести себя тихо, максимально послушно, чтобы не влипнуть в новые неприятности, дожидаясь, когда он придет и заберет меня. Я обязательно его дождусь в целости и сохранности, ведь если со мной что-нибудь случится, он расстроится, а ему нельзя, он ведь и так ранен. Снова захотелось плакать.

Дурдом какой-то. Это от нервного перенапряжения со мной черт знает что творится, или организм под новую роль трепетной нежной жены и матери в очень неподходящий момент решил подстроиться? Да ну, нафиг! Не собираюсь я вселенский плач устраивать на потеху и без меня прекрасно веселящейся публики!

Принятое решение помогло успокоиться и взять себя в руки. Глубоко вздохнув, я наконец додумался глянуть в окно, соображая, где мы находимся. Мелькающий за окном пейзаж ничем не помог. Дома-дома-дома… одинаково высокие и безликие. Я ведь всю жизнь живу в этом городе, а стоило выбраться за пределы родного района, как совершенно перестал понимать, где нахожусь.

Нет, все-таки времени на дорогу мы потратили явно не минуты, выехав куда-то почти за город и очутившись в частном секторе. Домов как таковых я больше не видел – только высоченные заборы с торчащими над ними крышами. Наконец машина сбавила скорость, почти останавливаясь; коротко и противно вякнул клаксон, резанув по нервам; зашуршал под колесами гравий. Звуки, в которые я настороженно вслушивался, ничуть не помогали определить местонахождение, зато настраивали на то, что из машины скоро придется выходить.