Больно не будет, но это не точно (СИ)

— Твое тело само знает, что ты мой, — Чонгук брякнул пряжкой ремня и силой разжал ноги, подтягивая к себе перепуганного омегу.

Гук ворвался одним толчком, стараясь не дергаться, хотя и было тяжело успокоиться.

— Ты течешь для меня, — он прорычал, — всегда только так и будет. Ты понял?

Чон больно укусил Тэ за запястье, но отпустил и, схватив ноги под коленями, заставил обвить свой торс. Тэхен смотрел непонимающим взглядом, но боль понемногу уходила, а тошнота в животе требовала двигаться.

— Сделай меня своим.

Чонгук подумал, что ему послышалось, но он уставился в серьезные глаза Тэхена и тут же начал двигаться, приказывая стонать. Он врывался сначала нежно, придерживая за ягодицы и благодаря небеса за нагрянувшую течку за то, что омеге больно не будет.

Недолго церемонясь, Чонгук стал натягивать омегу все сильней и сильней, наслаждался тем, как парень царапал нежную спину, оставлял свои следы, которые позже станут доказательством, что это было не очередным мокрым сном Чонгука, а реальностью.

— Сильнее, — Тэхен уже не сдерживался и вовсю стонал, подмахивая альфе, подстраиваясь под него, а все нутро кричало, что так хорошо еще никогда не было. Пальчики на ногах поджимались, а все тело пульсировало, дрожало, удовольствие заставляло кричать.

Чонгук вдруг отстранился и перевернул почти не соображающего Тэхена на живот, подтягивая его задницу к колом стоящему члену.

— Гукки, — Тэхен выдохнул, но опустил голову на плитку, понимая, что сейчас отключится.

— Стони, — Чон прошипел, входя в растраханную дырочку одним резким толчком.

Тэхену казалось, что он сорвет голос, а Чону было плевать, он так и продолжал долбиться, выбивая стоны, проклятия, периодически прося повторять свое имя.

— Давай, Тэ! — Чонгук крикнул и натянул Тэхена до упора, параллельно вгрызаясь в нежную кожу под лопаткой на спине.

Тэхен кончил на плитку, на свою голую грудь, почти теряя сознание и чувствуя, как Гук в последнее мгновение вышел, размазывая свою сперму по смуглой спине, водя подушечками пальцев. Он наклонился, чтобы оставить поцелуй в том месте, которое минуту назад кусал и перевернул омегу на спину, наваливаясь сверху.

— Еще, — Тэхен еле прохрипел, но поерзал под альфой, вызывая заливистый смех младшего.

Чонгук поднялся с пола и, оглядев масштабы бедствия, поднял омегу на руки, направляясь к душевой кабинке.

— Но, я хочу ванную, — Тэ захныкал и обиженно глянул из-под ресниц.

Чонгук поцеловал маленький носик и направился к ванной. Кое-как балансируя, он нагнулся, чтобы включить вентиль, но был вынужден поставить Тэ на ноги, чтобы закрыть слив.

Тэхен кинул взгляд на пол, на Чонгука и рассмеялся.

— Тебя Лиам ждет.

— Я видел его первый раз в жизни.

Чонгук опустился перед омегой на колени и обхватил руками впалый живот, целуя мягкую кожу.

— Мой? Мой Тэхен? — Он уставился побитым щеночком и показал зубки, изображая кролика. Если надо будет, он готов и весь зоопарк пародировать, лишь ради этой солнечной улыбки.

— Ты идиот? — Тэ погладил черные волосы.

— Да.

— Мой ответ идентичный. И да, прости меня, я должен научиться доверять тебе.

Чонгуку больше не нужно было ничего.

***

Намджун поглядывал на Чонгука, который то и дело порывался последовать за Тэхеном и, не выдержав, подозвал к себе младшего.

— Иди, а то сейчас взглядом пропалишь дверь.

Чон будто и ожидал этого приказа, сразу же рванул к двери, а Намджун посмотрел на ухмыляющегося Юнги, который сжимал своего Чимина и ни на шаг от себя не отпускал.

— Мне предложили коллаб. — Юнги задумчиво протянул, второй рукой крутя стакан с крепким напитком.

— С кем? — Намджун сел в кресло и закинул ногу на ногу, вопросительно приподнимая одну бровь. На подлокотнике его кресла сидел омега, друг Лиама по несчастью.

— Я скинул тебе на почту его треки, будешь не так занят — глянь, может, накинешь нам что-то.

— Доля?

— Хён! Мы даже контракт не заключили, а тебя уже деньги волнуют.

Намджун рассмеялся, но кинул взгляд на Чимина, вглядываясь в светлые глаза. Ему хотелось узнать, не линзы ли это, но уважение к Мину заставило промолчать. Его отвлек раздавшийся звонок телефона, и он взял его со стеклянного столика, вглядываясь в незнакомый номер. Любопытство подстегивало взять трубку, но отвлекаться на глупости не хотелось.

— Слушаю. — Он все же провел пальцем по экрану, подчиняясь какому-то непонятному предчувствию.

— Господин, — тихий шепот было сложно понять, и он подорвался с кресла, направляясь к стеклу, за которым прекрасно проглядывалась панорама Сеула. — Вы оставили позвонить, если что-то необычное произойдет с жильцом из двадцать второй квартиры, — мужчина безбожно тянул, заставляя Намджуна сжимать кулаки до белых полосок от ногтей на ладонях, — это вахтер. Там скорая, пожарники, мне ничего не говорят…

Намджун сбросил и направился на выход, игнорируя вопросы Юнги и охраны, которая переполошилась бледным лицом босса.

— Сопровождение? — Охранник на входе спросил, но Намджун лишь растеряно помотал головой и забрал у него ключи от одного из двух темных внедорожников, понимая, что собственные валяются где-то в кармане пальто в кабинете.

Гнать под сотню в перегруженном ночной жизнью городе было сложно, но Намджун умудрялся лавировать, еле успевая останавливаться на светофорах.

Вот только на месте происшествия никого не было, тот самый вахтер клялся, что не знает, куда поехала скорая, но после нескольких тысячных купюр, амнезия прошла и он с радостью поведал, где можно найти Ким Сокджина.

До больницы лететь было еще страшнее, а потому, Намджун уже не так гнал, пытаясь отсрочить тот час, когда услышит плохие новости. Пробежав мимо стойки регистрации, он уже молился, чтобы ничего плохого с его Джином не случилось, на миг в голове даже поселилась мысль, что ради омеги он готов отказаться от всего, что его расстраивает, из-за чего они поссорились.

Намджун планировал дать Джину время перебеситься, но, кажется, это было самым неудачным его решением за всю жизнь. Нужно было ни в коем случае не отходить и на метр, лишь боготворить и кормить красивого омегу, не позволять попадать в это место.

Намджун застопорил одного из врачей и схватил его за халат, оглядывая холл.

— Где Ким Сокджин? Его должны были привести несколько минут назад, где он?

— Мужчина! — Доктор поежился, уставился испуганным взглядом на Кима и неловко пожал плечами. — Я понятия не имею, идите к регистрационной.

— У меня нет…

Его отвлек старший омега, который размахивал руками и кричал:

— Что с моим сыном? Джинни! Скажите мне! — Мужчина так же нападал на врача, а Намджуна кольнуло, он понял, что этот психованный — папа его омеги.

— Вы папа Ким Сокджина? — Он прокричал и отвлек мужчину от врача и подошел поближе, угадывая во внешности черты лица, которые уже видел. Такой же красивый, вот только его свежесть уже увядала, оставляя взамен элегантность и изысканность.

— А ты еще кто такой, черт тебя дери? — Омега поднял брови и сложил руки на груди, напоминая злюку-Джина, когда его не покормить мороженным.

— Джин всегда ленится мыть посуду, ест много полезных продуктов, скупает множество вещей и не использует их, не отвечает на сообщения, считая, что лучше перезвонить. А еще на нем моя метка.

— Блять, — омега закатил глаза, но подошел ближе, протягивая руку. — Композитор? Джинни рассказывал о тебе. Ким Чонин.

— Ким Намджун. Что случилось?

— Он отравился газом, придурь, не выключил конфорку, — Чонин закатил глаза и направился к диванчику, расположенному возле аппарата с кофе. — Я приехал к сыну, а он не открывал дверь, звонил ему, но он игнорировал. А потом я вспомнил, что вахтер имеет же запасные ключи. — Мужчина поправил челку и закинул ногу на ногу. — Я двадцать минут уламывал этого старого хрыча отдать мне ключи, паспорт ему тыкал, а потом просто накинул пять тысяч, и он сказал, что меня вспомнил, хотя я его впервые в жизни видел. В общем, в квартире ужасно воняло газом, а сам Джин лежал на полу на кухне. — Чонин резко взял Джуна за руку. — Накостыляй вахтеру, я же вижу, что на тебе костюм минимум за два миллиона, разберись с злобными докторишками и купи мне кофе, а то я свою сумку бросил в квартире.