Путь Ассы. Ян (СИ)

- Ну… - Ян немного растерялся от такого потока вопросов, тем более что раньше с ним так открыто никто не желал заводить знакомства из-за его запаха, к тому же Ноэль пах очень ярко, красиво, пах утренним лесом, а он сам… хотя, вполне возможно, что в Аламуте к нему будут относиться по-другому, и он не будет чувствовать себя одиноким.

- У меня замечательный папа. Его зовут Завир. Он очень красивый и умный, а ещё он… - Ян видел, что его внимательно, тщательно, с интересом слушают, что собеседнику приятно его общество, что Ноэлю он действительно понравился, и это грело сердце, грело душу, согревало его всего, создавало ощущение, что в этой хмурой крепости он обрел новый дом.

========== Глава 8. ==========

- Это какой-то фарс, - прошептал Дэон, удерживая на губах почтительную улыбку, как того сейчас и требовала сложившаяся ситуация. Большая приемная зала была сегодня непривычно светла и роскошна. Мозаичный пол начищен до блеска и услан широкой ковровой дорожкой, которая вела от центрального входа к возвышению, на котором стоял трон аль-шей. Мраморные колонны оплетали ветки живого плюща, создавая атмосферу торжественности и придавая залу большей оживленности – знахари явно постарались на славу. Место больших подсвечников на каменных стенах заняли кашпо с живыми цветами, которые наполняли комнату приятным ароматом и сглаживали восприятие воздуха, насыщенного запахом многих альф и омег. Солнечный свет бил в широкие окна, падая так, чтобы гости оставались в малой тени колон и стен, при этом ярко освещая дорожку и возвышение. Слишком торжественно, как для хмурой крепости ассасинов, неестественно до рези в глазах, до безобразия вычурно, но все же производило захватывающий эффект.

- И, тем не менее, - уклончиво и также шепотом ответил Арт, легонько передернув плечами: не любил рыжеволосый, как воин, все эти парадные костюмы, расшитые золотом и камнями, но, вновь-таки, ситуация требовала.

- Сразу же после официальной части я лично переговорю с этой принцессой, - уверено прошипел Вилар, взглядом обводя зал, в котором собрались все даи и некоторые раф-ри, тоже облаченные в парадные одежды, которые поблескивали напыщенностью и роскошью в ярком солнечном свете. – Надеюсь, она окажется понятливой девушкой и откажется от брака.

- Может, и так, - уклонился от прямого ответа Торвальд, фыркнув, так как только что поймал на себе довольно двусмысленный взгляд третьего даи – свободного омеги, который вот уже несколько лет искал себе достойную пару, - но все зависит от аль-шей, и что-то мне подсказывает, что он не изменит решение.

- Говорят, принцесса очень даже ничего, - подал голос Брьянт, единственный воин, который был одет в привычный костюм ассасина. Не то чтобы мужчине были не писаны законы Ассеи, просто на церемонии приема посольства Северной Троары он исполнял роль охраны аль-ди, поэтому-то его и не обременили тяжелым и сковывающим движения церемониальным костюмом, чему суровый воин был только рад. – И, думаю, её уже хорошо поднатаскали по поводу того, как нужно себя вести, чтобы произвести неизгладимое впечатление на аль-шей и даи, ведь, что такое твое мнение, аль-ди, если её кандидатуру одобрит совет.

- Посмотрим, - хмуро ответил Дэон. – Главное, чтобы Ян ни о чем пока не знал, а там я что-нибудь придумаю, - честно сказать, альфа откровенно врал, так как за эту неделю он не то что не смог переубедить в чем-то отца, у него даже встретиться с ним не получилось, так как тот вроде как был занят очень важными делами. В итоге, пока что его выбор омеги поддерживали только Арт и Брьянт, ну, ещё Ноэль, который очень сблизился с Яном, остальные же даи пока что свое мнение не высказывали, хотя и знали о том, что аль-ди уже выбрал и пометил омегу.

Конечно, с первого взгляда нельзя было сказать, что Арт готов до пролитой крови отстаивать право своего друга на счастье с Яном Риверсом, но это было так, и не потому, что Дэон решил предать ему титул аль-ди, а потому, что он считал, что без любви ни счастья, ни лада, ни сильных наследников все равно не будет, да и сам Ян ему чем-то импонировал, хотя воин этого и не показывал, но относился к омеге, как к младшему брату. Брьянт же, зная, что такое потерять любимого человека, тоже молчаливо одобрял выбор аль-ди, тем более что это был не просто выбор, а зов Ассы, зов, который когда-то свел вместе и его родителей, который он и сам надеялся услышать когда-нибудь, хотя и понимал, что вряд ли кто-то сможет заменить ему Бри. Ноэль же высказывался открыто и громко, порой очень громко, от чего страдали стены крепости и дома Торвальдов, покрываясь сажей и копотью, когда эмоции омеги брали над ним верх, а магия ребёнка выходила наружу. Знахари уже сейчас поражались силе будущего наследника, а сам полуэльф только вздыхал, сетуя на то, что до конца срока он лишится разума, если эти самые знахари не начнут уже сейчас давать ему связующее зелье. В общем, у Дэона Вилара была поддержка, вот только больше никто его рвение быть с Яном не разделял, и главной причиной тому было то, что тот был человеком, и то, что союз со столь слабым и лишенным магии омегой, лишит Ассею сильного магического рода Виларов.

- Её Высочество третья принцесса дроу Миринаэль! – громко объявил домоправитель крепости, старый альфа, лишенный магии и сил, но всей душой преданный правящей семье, после чего двустворчатые двери в зал отворились, создавая легкий ветерок, который всколыхнул лепестки цветов и заставил всех присутствующих повернуть головы.

Как и полагается по традиции, первыми на широкую ковровую дорожку, которая вела к трону аль-шей, ступили два воина из личной свиты принцессы. Высокие мужчины, закованные в броню доспехов и с тяжелыми мечами на поясах, с темной кожей и длинными белесыми волосами, собранными в высокие хвосты. С первого взгляда тяжело было сказать, что воины чем-то отличаются друг от друга, так как они были как на подбор, даже роста и телосложения одинакового, но все же, при ближайшем рассмотрении, было понятно, что эти мужчины даже не родственники, так как черты их лиц сильно отличались, впрочем, выражение на этих самых лицах застыло одинаковое – сосредоточие и безразличие. Следом семенили, видимо, жрецы, которые и должны были засвидетельствовать факт помолвки и брака, так как мужчины были одеты в длинные, церемониальные мантии, расшитые золотыми нитями по белому фону мягкой ткани и с алыми воротниками, на которых пестрели знаки императорского рода дроу. Головы жрецов украшали, по мнению ассасинов, совершенно нелепые, высокие колпаки, которые держались на, очевидно, бритых головах с помощью золотых обручей, вот только у трех мужчин обручи были обычными, а у четвертого – с большим, ярко-лиловым камнем по центру, что свидетельствовало о его более высоком статусе. Замыкали процессию ещё два воина, тоже высокие и беловолосые, тоже облаченные в броню и тоже с мечами – достойная защита для темноэльфийской принцессы. Саму же дроу пока что было невозможно рассмотреть из-за плотного кольца охраны и жрецов, да и роста, похоже, она была невысокого, хотя само присутствие столь важной персоны уже вызвало приглушенный шепот.

Дэон весь подобрался и выпрямился, но это была вымуштрованная и вынужденная выправка, так как сейчас ему было все равно на всех принцесс и их сопровождающих, поскольку он вот уже несколько дней чуял все усиливающийся запах своего омеги, что свидетельствовало только об одном – у его мальчика скоро начнется первая течка. И альфа просто терял голову, прохладными горными ночами прижимая к себе пышущее жаром тело Яна, который льнул к нему все крепче и доверительнее, который принимал его легкие, ласкающие, нежные поцелуи, отвечая на них порой мягко, порой страстно, порой сладостно, при этом до сих пор мило смущаясь. Брюнет кончиком языка облизал губы, не увидев, почувствовав, как понятливо ухмыльнулся Арт, при этом сохраняя совершенно серьезное выражение лица.

Тем временем посольство уже подошло к трону, на котором в величественно-расслабленной позе восседал Реордэн Вилар. Даже сегодня аль-шей не изменил своему черному наряду, на котором особенно ярко смотрелась россыпь кровавых рубинов и серебряных наплечников и браслетов. Его алые глаза смотрели на посольство с легкой усталостью и безучастностью, будто для него, как для правителя и мужчины, эта показательная церемония была всего лишь данью приличиям и традициям, но при этом лишь только один человек, его сын, заметил, как оценивающе и лишь на миг блеснули глаза отца, окинув фигуры первых воинов, которые уже расступились в стороны, как и жрецы, позволяя увидеть принцессу.