Путь Ассы. Ян (СИ)

- Для вас арлеги – всего лишь дань прошлому, - ответил Вилар, хмурясь. – Вы помните только то, что вам позволено помнить, то, что не приведет к лишним волнениям и поможет уберечь мир, то, что приемлемо для вас, ибо вы – люди.

- Но это ложь! – вскипел Ян, крепко сжимая кулаки. – Весь наш мир – сплошная ложь. Неужели человек чем-то так сильно отличается от эльфов или драконов, что ему не позволено помнить?! Неужели человек, настолько слаб, что арлеги посчитали опасным доверять ему правду?!

- Да, - коротко, но выразительно ответил альфа. – Слабы все, и эльфы, и драконы, и вампиры, и ликаны, даже мы слабы, поскольку можем чувствовать, даже вампиры могут, а Рассены – нет. Для демонов не существует такого понятия, как кровные узы, для них убийство отца и брата, соитие с матерью и сестрой, смерть сотен живых существ, даже им подобных, всего лишь ход жизни. Они беспринципны, жадны, развращены и прямы в своих желаниях и решениях. Для Рассенов весь мир – это всего лишь одна большая ферма, которая дает пищу, а человек, в силу слабости своего духа, не способен противостоять искушению, которое может сулить демон.

- Так вот как ты думаешь о нас… о людях… - Ян низко опустил голову, зябко обнимая колени руками, - обо мне…

- Нет, Ян, - Дэон, пододвинувшись поближе, осторожно обнял омегу. – Сейчас я говорю о массах, ведь, пока ими руководит тот, кто силен духом, имеет надежду и жаждет борьбы, даже целая армия демонов не сможет что-то изменить. Ты уж прости, но раса расе рознь: для ликанов священным и неприкосновенным является стая, которая добывает пищу и защищает территорию, для эльфов, как светлых, так и темных, ареал их обитания, который и дает им силу, для вампиров – кровь, поскольку в ней заложена память всех их предков, а для драконов – новая жизнь, потому что они познали цену её утраты, но человек… - альфа вздохнул. – У каждого человека свои ценности, и именно на этом могут сыграть Рассены, особенно, если правитель слаб и подвластен собственным желаниям.

- Я должен подумать над этим, - утыкаясь лбом альфе в плечо, пробубнил омега. – Я должен понять, почему мне сейчас все кажется неправильным, и как мне к этому относиться.

- Прости, Ян, - Вилар бережно погладил огненные волосы любимого, - если бы не я, ты бы, скорее всего, никогда не узнал бы о том, какой мир на самом деле, и дальше жил бы счастливо.

- Я так не думаю, - юноша отстранился и твердо взглянул на альфу. – Не думаю, что сила в неведенье, но и знание её не дает. Её дает сердце.

- Ты слишком много размышляешь, как для своего возраста, - Дэон улыбнулся и набросил одеяло омеге на плечи, укутывая его чуть ли не по самый нос.

- Это не мои слова, - Риверс отвернулся, задумавшись. – Папа всегда говорил мне это.

- У тебя очень мудрый папа, - брюнет поднялся с кровати, устало разминая затекшие мышцы шеи. – Мне уйти или остаться? – внезапно спросил альфа, при этом сохранив предельно серьезный тон.

- Что? – Ян вынырнул из своих раздумий, вопросительно посмотрев на брюнета.

- Я могу уйти в свои комнаты или остаться с тобой, - невозмутимо объяснил Вилар, - если ты хочешь, конечно же.

- Я… - омега запнулся и покраснел. Естественно, соблазн почувствовать рядом своего альфу, уснуть в его объятиях, со вкусом его поцелуя на губах, был очень велик, но имел ли он на это право? Пусть они и пара, вроде как, но, тем не менее, это был слишком откровенный шаг, слишком интимный, шаг, для которого нужны не только желания, но и чувства. Что он чувствовал к Дэону? Интерес? Симпатию? Влюбленность? Был ли этот жар внутри него любовью, а не просто влечением к альфе? Да и сама ситуация… что он, человеческий омега, мог предложить долгоживущему ассасину? Свое тело? Сердце? Душу? Что самому Дэону Вилару нужно было от него? Он назвал его будущим супругом, поставил родовую метку, привез в свой дом, но было ли этого достаточно для того, чтобы довериться альфе? Чтобы подарить ему себя. Да, Ян помнил все те ощущения, которые обуревали его во время первой встречи с Дэоном, во время их разговоров и поездки в Ассею, и не мог не признать, что он хочет быть с этим альфой, но не торопятся ли они? Нет ли в их действиях необдуманной поспешности? Все ли идет так, как должно быть? Слишком много вопросов на сегодня, чтобы на них все можно было дать вразумительный ответ.

- Да, останься, - едва слышным шепотом ответил Ян, нервно комкая в руках одеяло.

- Хорошо, - Дэон улыбнулся уголком губ. – Тога я пойду в купальню, а после вернусь к тебе.

Омега в ответ только кивнул и сразу же лег, укрываясь чуть ли не с головой и мелко вздрагивая от легкого стука двери. Почему он согласился? Зачем позволил альфе остаться? Он только что ответил как человек или же как омега? Почему именно сейчас, когда это было так необходимо, его сердце молчало? Ян не мог понять природу своих чувств, не мог описать их словами, до сих пор не веря, что все это происходит с ним. Какая-то частичка внутри него твердила, что все естественно, что он находится именно в том месте, где ему и положено быть, что его выбор альфы был правильным, но сомнения все же остались, сомнения в том, что от него все равно что-то скрывают.

Да, он сам упустил из виду тот факт, что ассасины – воины долгоживущие, но сам Дэон явно не торопился ему об этом рассказывать. Почему? Боялся быть отвергнутым? Опасался того, что он, Ян, не примет своего альфу таким, какой он есть? Испугается препятствия в несколько сотен лет? Возможно, в этом альфа и был прав, потому что именно сейчас Яну действительно было страшно, но только потому, что все было для него новым, необъяснимым, иным, а не потому, что он не был уверен в своем выборе. Дэон – его альфа, вот только все вокруг было каким-то уж слишком зыбким, чтобы произносить эту фразу с уверенностью.

Дверь снова едва слышно скрипнула, а после Ян услышал тихие шаги. Омега сжался в плотный комочек, так и не обернувшись, а после почувствовал, как прогнулась кровать под весом альфы. Юноша не знал, что ему делать: прильнуть к мужчине или же так и остаться на своей половине, - но, похоже, Дэон все решил сам, правда, решил осторожно и бережно. Альфа, пододвинувшись ближе, медленно опустил руку, которая легла точно на талию омеги, и аккуратно пододвинул его к себе так, чтобы тот прижался к его груди спиной. Ян снова вздрогнул, сквозь тонкую ткань сорочки ощущая обнаженный жар тела мужчины, и так и не смог расслабиться, ещё и зажмурился.

- Спокойной ночи, Ян, - тихонько, на ушко, прошептал Дэон, скромно поцеловав омегу в щеку, а после просто замерев рядом.

Юноша ещё немного повозился, так как ему было не совсем привычно и удобно, но вскоре тоже затих, прислушавшись к ощущениям. Было приятно, вот так вот чувствовать на своем затылке дыхание мужчины, его крепкую грудь за собой, его тяжелую руку на себе, и след от его поцелуя на своей щеке. В этом не было ничего неправильного, наоборот, Ян чувствовал сейчас себя слишком хорошо, чтобы поверить в реальность происходящего, и все же эта реальность была. Здесь. В этой комнате. Рядом с альфой. И Ян улыбнулся. Просто так. Самому себе. Улыбнулся потому, что счастье всегда сопровождается улыбкой.

Утро для Яна началось с тихого, едва слышного голоса, который звал его по имени. Судя по серой темени в комнате, диск Деи ещё даже полностью не показался из-за гор, поэтому омега, который не привык вставать так рано, лишь сонно заворочался, отказываясь подыматься. Но его снова позвали, по имени, и уже более громко, от чего Риверс недовольно поморщился, но все-таки вновь приоткрыл глаза. Сперва юноша подумал, что этот папа, но после, поборов сонную дрему, вспомнил, что вчера он прибыл в Аламут вместе со своим альфой, а после утомительного и насыщенного дня они вместе уснули в его теперешней комнате. Понимание этого и заставило омегу широко распахнуть глаза и сесть на кровати, точнее, попытаться сесть, так как его властно придержали за талию.

- Доброе утро, аль-ди Вилар, господин Ян, - Кьярд, находясь на почтительном расстоянии, поклонился.