Формальности (СИ)

Питер улыбается, разморенный, довольно урчащий, медленно целует шею Стайлза, не обращая внимания на слабые нотки возмущения в голосе своего человека.

- Чудесный, - Питер несильно прикусывает мочку уха, и Стайлз выгибается, постанывая, скрещивая руки на спине оборотня и затаскивая его на себя. Питер не сопротивляется, только немного вымученно вздыхает, коснувшись губами скопления родинок чуть ниже изящной ключицы.

- Стайлз…

Питер ведет ладонью вдоль тонкого, слабо трепещущего тела, сжимая молочно-белое бедро - сдерживать себя и свои желания становится всё труднее, с каждым вздохом Стайлза, с каждым его прикосновением и взглядом, но Стайлз медленно качает головой, успокаивающе поглаживая волка по загривку.

- Я не стану просить большего… милый… - Стайлз нежно тянет совсем непривычное Питеру слово, блаженно улыбаясь зацелованными губами. - Просто… Просто разреши мне кончить… еще раз… под тобой… - Стайлз смотрит умоляюще, медленно моргает и аккуратно ведет бедрами вверх, прижимаясь к Питеру.

- Ты меня с ума сведешь, - Питер легко прикусывает подставленную шею, стараясь не оставить следов на тонкой коже. Стайлз перехватывает ладонь мужчины, тянет её вниз, но не к члену, а ниже, широко разводя ноги. Питер задушено стонет в плечо Стайлза, касаясь туго сжатых мышц, даже не надавливая, только легко поглаживая нежную сморщенную кожу.

- Так что ты собирался запихнуть в свою задницу, а потом не суметь вытащить? - Питер усмехается, лаская губами лебединый изгиб шеи дрожащего, закрывшего глаза Стайлза.

- Я… я не знаю, - еле слышно бормочет юноша, раскрывая рот в немом стоне, когда Питер, облизав пальцы, влажно проводит ими между ягодиц, массируя тугую дырочку. - Я не… Я еще не пробовал, - лукаво блестит карамелью глаз из-под ресниц.

- И не смей, - Питер целует уголок улыбающихся губ, поглаживая нежную кожу под яичками. - Не растягивай себя. Хочу сделать это сам, когда получу возможность взять тебя.

Стайлз улыбается немного одуревше, медленно и ритмично двигая бедрами, стараясь не потерять соприкосновения с ладонью Питера. Он тем временем обхватывает пальцами мошонку, поглаживая, мягко сжимая, и кладет ладонь на вновь твердый член, еще влажный от спермы. Стайлз тянет оборотня к себе, заставляя прижаться всем телом, зазывно трется членом о пах Питера, беспорядочно целуя его губы, щеки, шею. Стайлз разомлевший, но возбужденный, жаркий словно лава и окутывающий нежным теплом, делящийся своим вожделением и разливающейся по телу негой. Он тихо постанывает, когда Питер обхватывает ладонью оба их члена, притирая друг к другу, лаская, растирая общую смазку по коже.

Стайлз не выдерживает очень быстро, ему хватает нескольких минут, чтобы задышать еще чаще и тяжелее, чтобы выгнуться, толкаясь в широкую чуть шершавую ладонь быстрыми рваными движениями. Стайлз захлебывается обессиленным стоном под жадным взглядом Питера, изнемогает от удовольствия, все еще толкаясь в руку Питера, притираясь к его члену по своей сперме. От избытка ощущений он заходится крупной дрожью, цепляясь за плечи Питера, когда Хейл отпускает его, подхватывая под поясницу и додрачивая себе, касаясь головкой чувствительной кожи у пупка. Жемчужные теплые капли оседают на животе и груди, и Стайлзу так невыносимо хорошо и сладко, что хочется или взвыть от счастья, или свернуться клубком под боком у Питера. Стайлз выбирает второй вариант, медленно вылизывая пальцы оборотня, слизывая капли своей и его спермы, пока Хейл нежно целует его в макушку.

- Стайлз, - негромко зовет Питер, когда Стайлз, вымотанный теплом и близостью, засыпает, не выпуская изо рта его большой палец. Не то чтобы это доставляло какие-то неудобства, кроме крепнущей эрекции, но подростка совершенно точно нужно было вымыть и накормить перед тем, как укладывать спать.

Стайлз догадывается в чем дело, и негромко хихикает, освобождая палец из плена пухлых розовых губ.

- Заботливый, заботливый волчище… Милый… - Стайлз лучисто улыбается, и у Хейла не хватает духа сказать, глядя в эти солнечно-медовые глаза, что его озноб пробирает от этого слова.

Наверное, придется привыкнуть - это не будет сложно. Стайлз умеет приучать своего волка к странным вещам.

Например к себе. Стилински тихонько урчит, трется носом о плечо, и нетрудно догадаться, что у Стайлза много шансов побороть это глупое, на его взгляд, чисто формальное воздержание. Стайлз неизменно побеждает, когда очень сильно чего-то хочет.