Мое табу (ЛП)

Боже, я самый глупый человек на земле.

Единственное, что вернется ко мне, это расплата. Вернется и укусит за задницу – и не в хорошем смысле этого слова.

Но уже слишком поздно. Все уже происходит. Поэтому я заталкиваю здравый смысл в самый темный и одинокий уголок своего разума и сосредотачиваюсь на том факте, что Сэм хочет этого сам. Ведь если я откажусь, то он может найти себе нового добровольца.

Ни за что.

– Незабываемым, да. – Сэм ерзает, толкаясь к моей руке, и я даю ему то, что он просит, ласкаю его через туго натянутый материал. Я буду счастлив зайти так далеко, насколько он хочет, но через минуту он хватает меня за ладонь. – Знаешь, я так и кончить могу. Уж слишком давно ничего не было. – Он испускает прерывистый вздох. – Не хочется сидеть на свидании липким и сморщенным, как чернослив.

Пока я смеюсь, он снимает с себя мою руку и, подмигнув, кладет ее на мой собственный крепкий стояк. Мне нравится, что он так раскован. Его открытое поведение дарит мне теплое, звенящее чувство, как от бесконечной улыбки.

– Ладно. Давай поедим, выпьем по бокалу вина и на такси вернемся домой.

Сэм нерешительно отворачивается к окну.

– Я… мне заплатят не раньше, чем…

Я его прерываю.

– Слушай, это же я тебя пригласил, значит, мне и платить. Если тебе понравится наше свидание, то в следующий раз платить будешь ты. Хорошо?

Он замирает.

– В следующий раз? – Проходит секунда. Он открывает дверцу и чуть заметно кивает. – Что ж… тогда ладно.

Глава 28

Сэм

Ужин был очень хорош. Два бокала вина – еще лучше.

Поцелуй на заднем сиденье такси?

Самым лучшим.

Все начинается с прикосновения вскользь его влажного рта. Я сглатываю, но не противлюсь, и поцелуй становится глубже. Люк вторгается языком ко мне в рот. Осторожно вращает и кружит им, дразнит и пробует мой. Меня пронзает острая дрожь, сотканная в равной мере из нервозности и возбуждения. Я, впрочем, помню о водителе за рулем, и потому отвечаю несколько скованно.

Люк обнимает мое лицо, медленно погружаясь в мои волосы пальцами. Когда они начинают поглаживать мою шею, я покрываюсь мурашками.

И забываю о водителе впереди.

Я могу видеть, слышать, обонять, ощущать только его поцелуй и обещание еще не испытанной мною свободы.

Наконец мы прибываем домой. Люк бросает таксисту пару купюр, крепко берет меня за руку и через свою дверцу вытягивает меня из машины.

Мы практически не разговаривали с момента, как заскочили в такси, и сейчас тоже молчим. Я следую за ним к его дому.

Пока Люк, одной рукой управляясь с ключами, открывает замок, я сглатываю все сильнее и чаще. Каким должен быть наш следующий шаг?

Я рад, что он взял управление ситуацией на себя. Мне нравится, когда можно не волноваться – Люк умеет подарить мне это уютное ощущение. Иногда он будто способен угадывать мои мысли. Он всегда знает, чего я хочу. И знает, как дать мне желаемое.

Впрочем, происходящее нам обоим в новинку, и мне тоже хочется сделать свой вклад.

Я всматриваюсь в темноту перед домом, словно она может подсказать, каким может быть этот вклад, но никаких ответов там нет.

Я не знаю, как именно действовать, но легкое опьянение помогает не увлекаться самоанализом, и когда Люк опускается на диван, я сажусь к нему на колени. Верхом.

Судя по его свистящему вздоху, такого он точно не ожидал, но заметный бугор в его джинсах сообщает о том, что он готов к эксперименту не меньше меня.

– Так приятно? – говорю я. Упираюсь ладонями в его плечи и пахом трусь о него.

Он чертыхается, потом за шею притягивает меня к себе и крепко целует. Мне нравится то, как легко у меня вышло его завести, и я тихо посмеиваюсь между нашими поцелуями с привкусом тирамису.

– И что же в данный момент могло тебя рассмешить?

– Ты, – отвечаю. – Я думал, нам будет тяжелей перейти в эту зону, но… может, у тебя ничего не было так же долго, как у меня?

Я знаю, что у него бывают свидания. С удачным концом. Понять, когда это происходит, не сложно: он берет свой пикап и возвращается только на следующий день.

– Знаешь, что я только что понял? – Я вожусь с краем его футболки, задевая его твердый живот. – Ты никогда никого сюда не приводишь. Неужели не любишь, когда тебе перепадает в собственном доме?

Он кладет голову на спинку дивана. Глядит на меня, и от неожиданной робости в его взгляде у меня все переворачивается в животе.

– Очень даже люблю.

Я изучаю свои пальцы, мнущие ткань. Когда они касаются его живота, он слегка вздрагивает.

– Тогда почему…?

– Просто… – Я поднимаю лицо. Он крепко зажмурился, в уголках глаз морщинки. Грудь вздымается – он делает вдох. – Просто не встречал никого, кого захотелось бы привести к себе в дом.

Я отпускаю его футболку. Видимо, я попал по больному.

– Еще встретишь, – говорю я. – Обязательно встретишь. – Думать о том, что однажды придется его отпустить, неприятно, но я правда желаю, чтобы он нашел свое счастье. – Только пообещай, что после свадьбы я останусь твоим лучшим другом.

Он поднимает голову, и от интонации в его голосе по мне проносится дрожь.

– Ты всегда будешь для меня лучшим, Сэм.

Его руки мягко берут меня за бока и скользят вниз, пока не ложатся на бедра. Он наклоняется, осторожно касается моих губ. Потом, отстранившись, секунду рассматривает меня с нераспознаваемым выражением на лице. И кивает, словно в ответ на безмолвный вопрос.

Он снова целует меня невесомым, как перышко, поцелуем, захватывает краешек рта, а после движется по моей слегка щетинистой челюсти к чувствительному месту под ухом.

Никто, никогда не целовал меня так. Его поцелуй заставляет меня резко вздохнуть и придвинуться ближе. Во мне все звенит, легкость в теле такая, словно я вот-вот воспарю, и я не могу ее побороть…

Люк, снова угадав мои мысли, крепко проводит ладонями по моим бедрам до ягодиц и прижимает мое тело к себе, уравновешивая, удерживая меня. Мой напряженный член втирается в его плоть, и этот контакт, несмотря на одежду, столь интенсивен, что я начинаю урчать.

Губы Люка продолжают спускаться по моей шее, и я погружаюсь пальцами в его волосы и массирую их, как делал он сам, когда красил мою шевелюру.

Ощущения захватывают меня целиком и вытесняют мысли о том, почему мне приятно, или почему происходящее кажется настолько естественным, или почему оно гораздо нежнее, чем я себе представлял.

Я думал, у нас ничего не получится. Я думал, что весь наш «эксперимент» мы будем смеяться, но внезапно оказывается, что места для смеха здесь нет.

Оставляя на моей коже влажный, остывающий на воздухе след, Люк доходит до горловины моей футболки. Я вздрагиваю и, максимально близко приникнув к нему, просовываю ладони к нему под одежду.

Когда я нащупываю его сосок и начинаю тереть его в пальцах, Люк стонет, и его теплое дыхание отправляется по моему телу до самого низа. Мне нравится, что ему приятно так же, как мне, и я проделываю те же манипуляции и со вторым соском. На сей раз он выгибает спину и что-то бормочет.

Мне хочется еще поиграть, еще попроверять его на реакции, но опьянение от вина угасает, и я начинаю яснее осознавать, что происходит. Отчего, видимо, застываю, поскольку Люк откидывается назад, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Что с тобой? Хочешь остановиться?

Я трясу головой.

– Нет… если только ты сам так не хочешь… просто…

– Что?

Я опускаю взгляд на наши колени и сразу же отворачиваюсь от наших с ним стояков. Я знаю, что по-дурацки краснею, как девственник, но мне хватает самоиронии на то, чтобы выдать смешок.

– Я понятия не имею, что делаю. И… начинаю немного нервничать насчет того, что будет дальше.

Люк берет меня за подбородок, поворачивает лицом к себе и тепло улыбается.

– Дальше ничего может не быть. Мы можем просто пообниматься. Двое парней на диване… вполне себе безрассудно. Может, этого будет достаточно?