Билет в будущее (СИ)

– Ты чего? – спросил Илья. – Болит что-то? Ты белый, как стена!

– Нет… – с трудом разлепляя занемевшие и ставшие вдруг непослушными губы, возразил Борис. Ему хотелось спрятаться от пристального взгляда Олега, а еще лучше – никогда с ним больше не пересекаться. Та сила, с которой раньше его неудержимо влекло к этому парню, теперь работала в обратном направлении. Будто поменялся заряд, и вместо минуса, он стал плюсом, отталкиваясь от другой заряженной частицы. Обыкновенная физика и ничего больше, вместе с теорией эволюции – выживает сильнейший. Только у Дарвина ничего не было сказано о человеческой подлости и сознательном желании подставить ближнего.

***

– Борис, – голос Олега раздался за спиной, и плечи Бориса непроизвольно напряглись. Олег оказался настойчивым и нашел его даже здесь. Борис уединился на заднем дворе театра. Здесь было тихо, спокойно, светило солнце. Эпицентр всех событий находился внутри здания, где конкурсанты готовились к выступлению, но Борис не хотел репетировать вместе со всеми в фойе и вышел на улицу. Шум и суматоха мешали сосредоточиться. Со своим соло он определился еще накануне вечером, взяв для себя отрывок из спектакля «Анкара» и добавив трюковую часть. Ребра болели, но боль была терпимой. Он хотел повторить общую канву танца, чтобы максимально выложиться уже на сцене.

– Хочешь мне что-то сказать? – он не стал оборачиваться, зная, что Олег никуда не денется.

– Нет… ну, то есть, да, хочу… – ему трудно было говорить, он запинался, подыскивая слова, и видимо ждал, что Борис облегчит ему эту задачу.

Закрыв глаза, Борис ждал продолжения, но его не было. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, он решился и обернулся к Олегу. Это было больно – смотреть в глаза, помнить, насколько он раньше был ему дорог, и знать… понимать, что все это время был для него всего лишь… развлечением?

– Послушай, мне нужно готовиться, так что или ты говоришь, чего хочешь, или…

– Ты не пришел ночевать, я думал, ты уехал.

Раскаяние? Искреннее или такое же лживое, как и он сам?

– Представляю, как ты обрадовался, – сарказм, единственное оружие, которое Борис мог себе позволить.

– Я не хотел этого!

– Не хотел чего?

– Ты понимаешь, о чем я.

– Нет! И не хочу понимать! – Борис сорвался на крик. Его взбесило притворное раскаяние Олега. – Когда мы репетировали, все еще было в порядке. Да, поддержка была не самой легкой, но она у нас получалась. Единственное объяснение тому, что я упал, – ты даже не пытался предотвратить этого. Просто убрал руки, и всё! Знаешь, я одного только не могу понять: ты заранее это планировал? Даже когда мы с тобой…

– Нет! Нет! – Олег попытался схватить разбушевавшегося Бориса за руку, но тот вырвал ее, не давай к себе притронуться. – Послушай, когда нас уже гримировали, ко мне подошла Наташа…

– Ну да, – ироничный смешок вырвался у Бориса сам собой, – та самая Наташа, с которой… конечно же, я её помню!

– Да нет же, она просто хотела поговорить. Я не знаю, чего она добивается…

Борис не сдержался и горько захохотал, закрывая ладонью глаза. Градус нелепости этой фразы просто зашкаливал.

– Она хотела мне рассказать о том, что случайно подслушала разговор судей.

– Случайно?

Прямо-таки Макиавелли в юбке. Все у нее случайно.

– Для ночной хореографии танцоров подобрали так, чтобы ребята, танцующие один стиль, попали в одну группу. Так легче понять, кто из нас сильнее, кто может пройти дальше. Не могут продюсеры отобрать в Двадцатку просто хороших танцоров. Для этого шоу нужны яркие индивидуальности, отличающиеся по стилю. И тебя, и меня, и Диму специально объединили в одну команду, чтобы выбрать, понимаешь? Мы похожи по типажам.

– Так поэтому ты… Из-за этого?!

– Я не знаю, что на меня в тот момент нашло. Я запаниковал! Ты же знаешь, такое со мной бывает. Я уже был на объявлении Двадцатки в прошлом году и знаю, как это больно и обидно, когда тебя сбрасывают со счетов, как отработанный материал. Ты сходишь со сцены, стоишь внизу, в темноте и смотришь снизу вверх на тех счастливчиков, которые прошли дальше. Они радуются, для них играет музыка и взрываются фейерверки. Они будут танцевать в прямых эфирах, о них узнает вся страна, впереди – известность и слава, а о тебе, выкинутом за борт, как ненужный балласт, никто и не вспомнит. Я надрывался целый год в танцевальном зале, отказывал себе в развлечениях и отдыхе, чтобы снова вернуться сюда и выгрызть свое право быть здесь, и не могу остановиться в шаге от своей мечты!

Вот и все. Можно успокоиться – все выяснилось. Его променяли на мечту. Был ли обмен равноценным, судить не ему. Навалились усталость и равнодушие. Хотелось спрятаться ото всех и переварить все, что он только что услышал.

– Можешь успокоить свою трусливую совесть тем, что для достижения своей цели ты сделал абсолютно все и даже – невозможное!

– Боря…

– Уйди…

– Послушай, но ведь я… мы…

– Уйди, если не хочешь выйти этим вечером на объявление Двадцатки с подбитым глазом. Просто – уйди!

Глава 15

– У тебя есть тональный крем? – этот вопрос Лена готова была услышать от кого угодно, только не от Бориса. Девушка прищурилась и придирчиво прошлась взглядом по лицу танцора. Не найдя там следов, которые необходимо было скрыть, она недобро оскалилась.

– Ты все-таки ему врезал? Нужно скрыть улики?

Борис удивленно приподнял брови, всем своим видом выражая недоумение.

– Да ладно тебе, – понимающе усмехнулась Лена и махнула рукой, – между вами только что искры не проскакивали. Может, кто-то и слепой, только не я. И правильно сделал! Ты на сцене так грохнулся, я думала, костей не соберешь.

У Бориса не было сил разубеждать упрямую девушку. Вместо того, чтобы доказывать, что между ним и Олегом ничего нет, он просто приподнял край майки, показывая проступивший на левом боку синяк.