Кто-то знает больше

Те, кто был рядом с дверьми, а это были, в основном, солдаты и сотрудники ЭВИ, как по команде резко упали, как будто на них свалилась бетонная плита. Остальные же пока почувствовали, как сила лишь «показывает» им, что надо склонить голову, они тут же исполнили это. Затем тенью в зал просочились существа в тёмных балахонах, они рассредоточились около дверей, окон и там застыли.

Шаги приблизились.

В проёме главных дверей остановился двух с половинной метровый гигант. Чёрные, как вся вселенная, глаза с вертикальными огненными зрачками, чёрные две косы, спускавшиеся вдоль его широкой груди, на которых прикреплены сапфировые и ониксовые украшения. Позади, чуть согнутый, мирно покачивался длинный хвост, как у льва. Одет в смесь римской и восточной туники золотистого и красного цвета, на поясе красовался длинный меч в ножнах, хлыст. Они были, так же, как и украшение в волосах, из оникса и сапфира, украшали рукояти обоих предметов. На ногах штаны в обтяжку и высокие чёрные сапоги. Лицо не было видно из-за полумаски, которая прикрывала почти всё лицо, оставляла лишь глаза и губы, которые сейчас были скривлены в улыбке, а взгляд быстро прохаживался по всем присутствующим. На некоторых он приостанавливался чуть дольше, и его улыбка ещё больше стравливалась в оскале, от которого хотелось со страха удавиться и поскорей. Даже судьи все вмиг поняли, что они сегодня точно домой не возвратятся, а может и ещё долго семья будет без них. Так же взгляд пришедшего остановился на Лаки, который настороженно, чуть склонив голову, старался смотреть и на него, и на его помощников. Затем, чуть кивнув Монтогейро, взгляд остановился на Генерале и тех, кто стоял рядом или старался стоять, потому что ещё мгновение, и они точно рухнут на пол.

 — Монтогейро, представь меня, а то, боюсь, много вопросов, но они лишь мысленные и пугливые, — его баритон раздался в тихом зале, как раскат грома.

 — Почту за честь, — сеньор кивнул и, подняв голову, сказал громко и чётко, чтобы все услышали. — Приветствуйте, перед вами наш Закон, наш Прародитель, наш Бог и Каратель — Матар.

Под шелест Книги Закона и под молчание всех присутствующих, он прошёл к месту, где была проекция Лаки, стоявшего в пентаграмме. Подойдя, он внимательно посмотрел на парня своим неповторимым взглядом, а затем заговорил на древнейшем языке этого мира.

 — Давно я не видел дитя Лакншэ, — сказал он и немного скривил губы в улыбке. — Как там поживает твой Фанэшь? Не сильно заучивает тебя?

 — Если вы о моём демоне, то мне он даёт столько знаний, сколько надо мне знать, — чуть опустив голову и не смотря в глаза, проговорил Лаки, хотя уже сейчас готов был расспрашивать своего демона о многом.

 — Ха, ха, ха! Узнаю его манеру, — Матар, отсмеявшись, с ещё большим интересом посмотрел на парня, затем на приборы. — Умно придумано. Кто инициатор?

 — Есть умельцы. Да и живём мы в мире технологии, как-никак, надо соответствовать. Да и мне пришлось так поступить.

 — Знаю, этим «болеют» многие подобные, как ты, но лет через пять всё будет нормально. Я могу тебя поздравить с твоим взрослением, не часто я видел такое слияние.

 — Спасибо, я очень польщён.

 — Ха. Ты мне всё нравишься и нравишься. И вежливый, и законы знаешь, но свои тайны и мысли прячешь хорошо, — затем, осмотревшись, он сказал уже на чистом английском, чтобы все поняли его. — Ступай с миром, теперь никто из Бланш-Зероо не тронет тебя и твою семью.

Теперь взор бога Матара обратился на всех присутствующих.

 — Дети мои, я правильно понял, что всё это было организовано лишь для того, чтобы смести Монтогейро и доказать, что меня не существует больше? Что ж, придётся всё это исправлять.

Бог смотрел на своих детей с печалью и с пониманием того, что их надо наказывать, чтобы они, потом, этим больше не злоупотребляли.

Зал медленно и верно стал заполняться сначала туманом, затем этот туман стал уплотняться и чернеть, а затем и вовсе наступил мрак.

Проекция с Лаки погасла, но парень, находящийся далеко от этого места, вздрогнул. Он почувствовал мощь этого существа и возблагодарил свою удачу.

Затем, прокрутив в мыслях всё, что произошло с ним сегодня, он зацепился за несколько моментов, которые мог понять лишь только с помощью своего демона. Но как-то удачно демон на призыв решил не отвечать, хотя Лаки чувствовал, что с ним всё хорошо.

«Ну, ничего, я всё равно выпытаю у тебя то, что мне нужно», — подумал парень, зная, что его услышали.

====== Часть 11. ======

Pov: Лаки.

Я недовольно сморщился от навязчивого солнца, которое своими яркими и тёплыми лучами не давало мне поспать, и недолго думая своим сонным мозгом, я укрылся с головой в одеяло. Через пару минут меня вновь разбудить попытался теперь мой мозг, который что-то силился мне сказать или показать, но я вновь, уже привычным движением, отгородился от всего, мне сейчас было уютно и спокойно, и ничто не кричало о тревоге или нервозности. Глубоко вдохнув запах свежего и тёплого, от моего тела, одеяла, я вновь погрузился в дрёму, которая ОПЯТЬ прервалась, теперь от настойчивости моего голодного желудка.

Взвесив все за и против, решил всё же встать, но сначала — сложив пальцы в замок и повернувшись на спину, я, подняв руки вдоль тела, вытянулся по стойке «смирно», стараясь, чтобы и пальцы ног тоже вытянулись, затем выгнулся до хруста в позвоночнике и развел расцепленные руки в стороны. Улыбнувшись и сев, я раскрыл глаза, чтобы вновь их закрыть.

«Так, спокойно», — успокоил себя, затем чуть приоткрыл один глаз, чтобы вновь закрыть. — «Да, что же это такое»?!

Мозг ехидно посмеялся и выдал картинку, которую я увидел, как только открыл глаза.

Большое французское окно, которое пропускало через занавески солнечные лучи, журнальный столик, рядом с ним два кресла, чуть правее шкаф с книгами и разными фигурками, и статуэтками, левее две двери, а сам он сидел на большой кровати. Вроде и привычная картина, да? Если не два «но». Первое — это не его комната, и второе — всё он это видел в ФИОЛЕТОВОМ СВЕТЕ! И это бы не цвет вещей. Такое ощущение, что он всё это видит через фиолетовые очки, но, ощупав лицо, он не ощутил ничего подобного. И лишь своё тело он видел в привычном свете — чуть загорелое и жилистое.

 — Что произошло? — спросил я сам себя шёпотом, пытаясь в то же время анализировать и сканировать себя.

Повреждений не было, это точно, если не считать того, что я не помню, как или кто перенёс меня сюда. Да и интересно, почему у меня изменилось зрение?

Живот опять протяжно взвыл, напоминая, что он голоден, да и жить всё время с закрытыми глазами не хотелось. Я вновь раскрыл глаза, чтобы привыкнуть к новому.

«А мне нравится», — с улыбкой подумал я, через минуту осматриваясь и экспериментируя со зрением, то прищуриваясь, то раскрывая глаза шире.

Это было просто феерично! Я мог видеть теперь предметы совсем в другом ракурсе. Например, могу заглянуть внутрь закрытых шкафов или могу видеть то, что происходит в другой комнате, но не так чётко, а лишь расплывчато. Я Супер парень! Моя довольная улыбка, наверное, очень понравилась бы Хью.

При воспоминании о друге я невольно взгрустнул. Как он будет жить без меня, ведь я его оттолкнул от себя? Хотя мог в то время просто побыть как простой друг. Надо как-нибудь присмотреть за ним.

Я пошел к дверям, которые находились почти рядом, вот только одна дверь вела в коридор, другая в ванную комнату. Вот во вторую и направился, что-то мне подсказывало, что изменений будет ещё несколько.

Большая ванная, рядом джакузи, умывальник и по правую сторону большие двери-зеркала. Точный цвет этой комнаты и вещей я вряд ли смогу сказать, но это для меня было неважно сейчас, я, подойдя к зеркалам, стал рассматривать тело полностью.

То, что я увидел, меня очень сильно шокировало и удивило.

Волосы на ОЧЕНЬ много стали длиннее, приобретя насыщенный тёмно-рыжий цвет, из них кто-то сплёл косу, которая была повязана лентой и доставала до поясницы своим кончиком. Глаза, вроде, и остались ярко-голубого цвета, только вот зрачок чуть удлинился и приобрёл тёмно-фиолетовый цвет. На предплечье появились несколько узоров, которые переплетались друг с другом, образуя что-то похожее на родовой герб. И, что странно и непонятно ещё, это пирсинг чуть выше пупка. Из платины колечко и с камушком ониксом на одном звене, он лежал в ямке и при движении чуточку качался.