ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

- Пойдем со мной, мой прекрасный дракон, - чувственно прошептала Белая Орхидея и Малфой, будто зачарованный, в этот момент готов был последовать за своим падшим ангелом хоть на край света, хоть в пекло преисподней.

Оказавшись на сцене, Драко почувствовал, как сотни голодных глаз с животной страстью смотрят на него, срывая взглядами с него одежду, но ему было наплевать. В этот момент он не думал об этом, он просто тонул в чарующем взгляде своего любовника, не обращая внимания на беснующуюся публику, швыряющую в них деньги, поливающую их шампанским и брызгающую струями спермы. Забини, плотоядно облизнув пухлые губы, обнял своего любовника и принялся бесстыдно ласкать его, двигаясь в такт музыки, и Малфой, быстро уловив ритм, начал отвечать ему. Сходя с ума от любви друг к другу, под вопли обезумевшей толпы и звуки зажигательной музыки, которая будоражила кровь, слизеринцы терлись своими разгоряченными телами друг об друга, без стыда имитируя половой акт. А Забини, продолжая ласкать своего любовника, начал медленно опускаться перед ним, чем вызвал очередную вспышку безумия среди собравшихся. Расстегнув ширинку, Блейз приспустил брюки Драко, представив на всеобщее обозрение его возбужденный член.

- Давай, сучка, отсоси ему! - заорали в толпе, а несколько капель спермы снова долетели до сцены, попав на лицо юного герцога.

Малфоя просто затрясло, как от разрядов электрического тока, когда обжигающе горячий язык Забини коснулся головки его члена и нежно пощекотал. Драко, тяжело дыша, вдруг почувствовал как его накрывает безумная, одуряющая волна удовольствия, все тело содрогнулось, слизеринец сильнее прижался пахом к ласкающему его любовнику, громко застонал и под вопли публики начал обильно кончать Забини на лицо. Крупные капли спермы капали юному герцогу на длинные трепещущие ресницы, на чувственные влажные губы, на щеки, и медленно стекали. Одна капелька попала на родинку, «блядскую мушку», и Забини медленно слизнул сперму языком, смакуя вкус этого изысканного десерта. От происходящего возле шеста публика в зале билась в экстазе, парни громко кричали, девушки визжали как одержимые, некоторые из них начинали целоваться друг с другом, глубоко, в засос, золотые галлеоны сыпались щедрым дождем, стоящие рядом со сценой стараясь струями своей спермы попасть в слизеринских любовников. Такого стриптиза еще не видел никто, и публика готова была щедро платить за подобное развлечение, но в этот момент случилось страшное…

Внезапно и резко отключилась оглушающая музыка, потом погасли разноцветные волшебные огни, освещающие сцену, и тут же в гостиной вспыхнул ослепительно яркий свет, вдребезги разбив очарование этой пикантной вечеринки.

- Ебаный пиздец, декан, бля… - в наступившей гробовой тишине произнес Забини, медленно вставая с колен, и вытер с лица тыльной стороной ладони потеки спермы.

Малфой, стоя посреди сцены с приспущенными штанами, лишился дара речи и в миг протрезвел.

В дверях гостиной, словно ангел мщения, явившийся из преисподней, стоял Северус Снейп собственной персоной. В зале началась паника, проницательные студенты из Равенкло, на ходу застегивая на себе одежду, попытались побыстрее улизнуть из подземелий, решив, раз весь этот беспредел замутили слизеринцы, то им, сволочам, это и расхлебывать. Отвечать за саботаж уроков и участие в групповой оргии никто не хотел.

- Как прикажите это понимать, мистер Малфой? - ледяным тоном отчеканил Снейп, отчего Драко в этот момент сразу расхотелось жить на белом свете. Придерживая брюки и пытаясь их застегнуть дрожащими руками, Малфой лихорадочно пытался что-нибудь придумать в оправдание, но тут вмешался Забини и начал нести какую-то ахинею, окончательно испортив все.

- Мистер Снейп, это совсем не то, о чем вы подумали, сэр, - быстро затараторил Блейз, вытирая с лица остатки малфоевской спермы. - Это культурное мероприятие, организованное в рамках укрепления дружбы между учащимися различных факультетов нашей школы. А то, что вы видели, это народные флорентийские танцы, как джига у кельтов, правильно я говорю, О’Тулл? - произнес Забини, увидев Шона, семикурсника ирландского происхождения. Тот поспешно кивнул головой и постарался раствориться в толпе, чтобы не попасть под общую раздачу, если декан решит, что он тоже замешан во всем этом. - Это народное творчество, сэр! Культура и искусство сближают людей! Профессор МакГонагалл больше не посмеет штрафовать наш факультет за разжигание межнациональной розни, - нес откровенную бредятину Забини, отчего Малфою сделалось совсем тошно и он сглотнул противную, вязкую слюну, наполнившую рот.

- С вами, мистер Малфой, как со старостой факультета, будет особый разговор, - отчеканил декан. - А вы, мистер Забини, приведите себя в порядок и так же следуйте за мной, - смерив Блейза испепеляющим взглядом, добавил Снейп и вдруг его гневный взор остановился на живописной композиции ярко выраженного порнографического характера, которая фонтанировала шипучими струями шампанского. - Народное творчество, значит, мистер Забини? - прошипел декан. - Немедленно привести здесь все в порядок, а завтра утром жду от каждого из вас объяснительную по поводу произошедшего. Дальнейшую вашу судьбу будет решать директор и Педагогический совет, - обращаясь к остолбеневшим от страха слизеринцам, сообщил Снейп и покинул гостиную.

Обнаженный Забини, лежа в своей огромной постели на мехах платиновых песцов, лениво из-под полуопущенных век наблюдал за тем, как в воздухе медленно растворяется дым ментоловой сигареты. Подниматься с постели не хотелось, делать в это воскресное утро было нечего, настроение было лирическое, в голове крутились какие-то романтические мысли и Забини подумывал о том, то ли сонет сочинить, то ли подрочить. Склонялся он ко второму, но вдруг пламя в камине ярко вспыхнуло и в тот же миг в языках огня появился прекрасный образ Франчески Забини.

- Привет, мам, - слегка приподнимаясь и выпуская очередную струю дыма, произнес Блейз, весьма удивленный внезапным появлением матери в столь раннее по-слизеринским меркам время.

- Это уже третий раз с начала учебного года, когда директор вызывает меня в школу, - сообщила прекрасная флорентийская герцогиня, испепеляя взглядом своего голого отпрыска. - Не соизволишь объяснить, почему?

- Ясное дело почему, охуел в край, - пожав плечами, ответил Блейз, снова откидываясь на подушки.

Подобная манера общения между матерью и сыном была в порядке вещей. Благородное семейство Забини никогда не стеснялось в выражении своих эмоций, поэтому и Блейз с раннего детства сквернословил так, что постоянно шокировал почтенное британское общество.

- Non rompermi il cazzo! (Не еби мне мозги ит.) - со злостью прошипела Франческа. - Я тебя предупреждала в прошлый раз, ебаный ублюдок, теперь не обижайся, что все лето будешь гонять в кулак здесь, в Британии. О Флоренции можешь забыть!

- Да ну нахуй! Ты не сделаешь этого! - вскакивая с постели, будто на него плеснули кипятком, заорал Забини. - Витторио не позволит!

- Официально Витторио приходится тебе дядей, а не отцом, а я — мать, и если я не дам своего согласия на твое посещение Флорентийской Республики, значит, ты никуда не поедешь, потому что ты несовершеннолетний задрот, а решение о твоем свидании с родственниками принимаю я!

- Мам, ну пожалуйста! Клянусь, такого больше не повторится! - заканючил Забини, но Франческа уже разорвала сеанс каминной связи.

- Ебаный в рот, сучка! Все равно отцу расскажу! - заорал Блейз, но образ Франчески уже исчез из пламени камина.

- Чё такой грустный? Хуй сосал невкусный? - ехидно поинтересовался Малфой, заходя в спальню своего любовника.

- Блядь, стоит только на минуту перестать ржать, нести хуйню и неадекватно себя вести, как все решают что ты загрустил. Вообще-то, я с мамой общаюсь, - ответил Забини, нервно закуривая новую сигарету. - Она заявила, что больше не даст разрешения на посещение Флоренции и я все летние каникулы продрочу в Британии, - мрачно сообщил Блейз.