История Винсента Робертса (СИ)

Высший с восхищением наблюдал, как Робертс убивал всех, кого ловил, а когда в клубе уже почти никого не осталось, Ван Холкам отошел от двери. Как завороженный он не отводил взгляда от парня, который стоял среди горы изуродованных трупов, с удовольствием облизывая окровавленные губы и тяжело дыша, так что всю грудную клетку распирало. Сделав несколько шагов в зал, Высший попытался коснуться озверевшего парня, из горла которого вырвался страшный искаженный рык. Он оскалился и изогнулся, будто готовился к прыжку. Винсент метнулся навстречу с намерением вцепиться в горло вампира, но тут же был отброшен сильным ударом на пол в кучу изувеченных тел. Лукас тряхнул рукой, у него костяшки захрустели от подачи в такую крепкую челюсть.

Парень лежал на полу, свернувшись в луже темно-багровой крови, даже звука не издал, но явно успокоился. Его волосы слиплись, глаза были закрыты, он дрожал и цеплялся скрюченными пальцами за свои обнаженные плечи. Лукас склонился над ним и повернул к себе лицом. Робертс казался таким прекрасным в своем безумии, как настоящий дикий зверь. Впервые, за очень долгое время, Ван Холкам испытывал такое странное чувство наслаждения, глядя как парень превратил всех в этом клубе в куски мяса.

Винс дернулся, приоткрыл глаза, потянулся к нему дрожащей рукой, его взгляд был странным, он будто ничего не видел, приоткрыл рот, словно звал кого-то. Зрачки настолько расширились, что вся радужка выглядела черной, как настоящая бездна, полная боли и отчаяния. Высший наслаждался, вырисовывая на бледной коже парня узоры кровью, которая была еще теплой, густой, приятно пахла. Парень вздрагивал от каждого прикосновения и тяжело дышал, а Лукас с удовольствием выводил на нем новые линии, завитки, круги, покрывая тело вампира как холст абстрактными узорами.

— Ты прекрасен, — прошептал Лука, — само совершенство…

Тело Робертса обволакивала странная неведомая сила, наполненная такой тьмой, что любой мог бы испугаться, но Ван Холкам наоборот был очарован и как завороженный продолжал касаться пальцами горячей бледной кожи, все сильнее размазывая кровь, уничтожая свои же рисунки.

— Если бы ты знал, как я хочу завладеть тобой, — прошептал Лукас на ухо парню, но тот не отреагировал, был словно в трансе. — Прямо здесь и сейчас. Я всего лишь несколько раз в своей жизни так сильно сожалел, что не могу обратить кого-то. Твои глаза такие черные, я вижу тьму внутри них. Твоя душа полна этой черноты и безумия…

Лукас сильнее прижался к вампиру, обхватив его руками и прокусив кожу в районе ключицы, он начал слизывать кровь каплю за каплей, кусая снова и снова. Робертс не реагировал, не сопротивлялся, словно ничего не чувствовал, уставился куда-то в ему одному ведомые дали. Высший почти стонал от удовольствия и задыхался, он возбудился от всего этого, а запах и вкус Винсента пьянил.

— Я могу трахнуть тебя прямо сейчас в этой луже, — прохрипел Ван Холкам, облизывая окровавленные губы. — Но я не хочу лишать себя удовольствия сделать это на глазах у Адамса. Хочу услышать, как ты будешь стонать подо мной, и как будет орать он, глядя на это замечательное представление.

Парень перевел взгляд на лицо Лукаса, его глаза все еще были черными, а на лице не отображалось ничего. Он слышал все, но, казалось, ему было совершенно безразлично услышанное. Это отрезвило Ван Холкама, он тут же подскочил на ноги и, оскалившись, рыкнул:

— Уходим!

Я уже подумал, что это будет длиться бесконечно, ну или пока не нагрянет полиция. Высший не выпускал меня из рук, а я просто терпеливо подчинялся, поддаваясь и позволяя себя кусать. Мне было все равно. Я насытился и ни о чем больше не беспокоился. Все постепенно исчезало, меркло в полной темноте внутри меня. Страх, боль, отчаяние, сожаление, тоска… Что это?

— Уходим! — рыкнул вампир, выпустив меня из рук, я снова растянулся в луже на полу, созерцая темный потолок, немного набухший и облезший от сырости. Что это за место? Зачем я тут?

Мы ушли из клуба, оставив после себя только гору трупов. Лукас получал от этого поистине извращенное удовольствие. Он прихватил из бара пару бутылок вина и распивал на ходу, из карманов торчали пачки дорогих сигарет и еще какая-то дрянь. Он наслаждался этим вечером и вопил на всю улицу, как последний идиот, распугивая людей вокруг. А я просто молча шел за ним, потому что мне было все равно куда идти. У меня внутри разрасталась глухая пустота. Люди проходили мимо нас, я видел на их лицах настоящий ужас, испуг, отвращение, а потом они словно забывали о нашем существовании. Мы исчезали из их памяти, их жизни, из этого мира. Словно нас никогда и не было.

Мы бродили по улице до самого утра, пока не встало солнце. Лукас завернул в круглосуточный магазин и стащил оттуда еще несколько бутылок, сунув и мне парочку в руки. Погода все еще была неприветлива и холодна, я быстро замерз, старался кутаться в чью-то куртку наспех натянутую на голый торс, который покрывала тонкая корка подсохшей крови.

— Пей! — выпалил Высший весело и открыл одну из бутылок.

Мы забрели в какой-то заброшенный полуразрушенный дом. Я чувствовал, что захмелел, а Ван Холкам выглядел так, будто ему лень куда-либо идти. Он стал много болтать о какой-то непонятно мне философии и язык его заплетался.

— Знаешь, за что я ненавижу этот гребаный мир? За таких вот ублюдков как те, что напали на нас в Нью-Йорке. Сраные фанатики. Из-за них я потерял все, и ты ведь тоже знаешь какие они. Я слышал, что ты был у них в плену. Наверное, они хорошо «позаботились» о тебе. Мало кто выживает, погостив у них. Тебе несказанно повезло выбраться оттуда еще в своем уме.

Я молчал, мне нечего было сказать. Действительно, то, что делали со мной в застенках Ордена, ужасно. Пытки в лучших традициях инквизиции, издевательства, насмешки, они просто играли со мной как с загнанным животным. И я выбрался оттуда не совсем в своем уме, мои странные приступы безумия, кошмары, страхи…

Лукас прикончил последнюю бутылку вина и, завалившись на старый, прогрызенный крысами диван, стал задумчиво созерцать облезший серый потолок. Я съежился в углу и закрыл глаза. Голова была практически пуста, к тому же от спиртного меня стало клонить в сон. Рэй. Я все еще не мог перестать думать о нем. Лукас хочет спровоцировать его, выманить. Он специально не собирается скрываться, оставляя после себя только хаос и разрушения. Ван Холкам Адамсу не по зубам, это будет только лишний повод для драки. Если я умру от рук Лукаса, Рэй, скорее всего, будет винить себя. Я не хочу, чтобы он приходил.

— Иди сюда, — хрипло позвал меня Ван Холкам и поманил рукой, я поднялся с пола и подошел к нему. Он схватил меня за запястье и потянул на себя, заставляя забраться к нему на диван. Высший обхватил меня и прижал к себе так, что моя голова оказалась у него на груди. Опять этот манящий приятный запах. Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза.

— Будешь мешать мне спать, или попытаешься сбежать — шею сверну, — прошептал он сонно, засунув свои прохладные руки мне под куртку, от чего я поежился. Никуда я не побегу, я еще не настолько идиот.

Через пятнадцать минут мне удалось согреться, и я даже стал дремать, прислушиваясь к равномерному стуку сердца Высшего вампира, самого страшного, которого я когда-либо видел. Того, кого я должен бояться и ненавидеть больше всего на свете, но… мне спокойно именно сейчас и в этом месте. Снова это чувство, словно Рэй рядом со мной.

Самолет приземлился в Нью-Йорке утром, по местному времени. В аэропорту Рэя Адамса встречала целая делегация — сам Даниэль Росс со свитой. Не успел охотник выйти из самолета, как ему тут же на встречу бросился глава Гильдии с таким видом, словно собрался на войну. Лицо напряжено, глаза горят, губы плотно сжаты, из-за чего превратились в одну тонкую линию. По его неопрятному виду можно было подумать, что Росс не вылезал из отделения несколько ночей подряд.

— Какого черта тут происходит? — недовольно прорычал Рэй, окидывая взглядом толпу охотников. Его бесило то, что Марк сообщил о его возвращении Гильдии. Считай, свинью подложил, так как Адамс сразу же по прибытии собирался отправиться на поиски.