История одного отцовства (СИ)

— Да не задел ты меня. Ты слишком красив, чтобы на тебя смотреть спокойно. Не знаю, по мне трое — это много. Если они все будут что-то разбирать, я чокнусь, — весело сказал Эрик. — И вообще, я хочу омег. Трое омег — семья мечты.

— Если у вас всех график течки совпадет, придется поставить высокий забор и пустить по нему ток, еще завести пару доберманов на охрану, — хохотнул я, представив уже и вышки со снайперами. — Но вообще, было бы здорово. Такая большая и чудесная семья.

— Эм… Об этом я не подумал… Но к их течке, — Эрик положил ладонь на живот, — Нат уже будет проблемой Жака, я на это надеюсь.

— Но на всякий случай мы сохраним его конструкторы, — я наклонился к лицу Эрика и положил ладонь поверх его, а потом тихо попросил, глядя в зеленые глаза: — Поцелуй меня, пожалуйста. Чуть-чуть.

— Чуть-чуть это как? — насмешливо спросил Эрик и мимолетно прикоснулся губами к моему подбородку.— Так, к примеру?

— А что? Очень даже, — я ответил тем же и хитро уставился в зеленые омуты.

— Ты очарователен, когда хочешь этого. С тебя свидание, — решился Эрик и подмигнул.

— Два, два свидания, — тут же спохватился я, дразнясь. С неохотой убрал ладонь и улыбнулся омеге.

— А почему два свидания? — не понял Эрик. — И почему ты такой довольный?

— Чем больше с меня свиданий, тем лучше, — пожав плечами, возвращаюсь к рубашке. — Значит, мы снова будем вместе, к тому же, в конце свидания полагаются обнимашки, целовашки и вообще — красота же.

— А кто сказал, что тебе достанутся обнимашки? Это мне достанется весь твой попкорн в кинотеатре, — фыркнул омега.

— А я в кино все равно не ем, — показав язык, накинул пиджак и подошел к Эрику. — Как мне? Нужно еще галстук найти.

— Ты… Несносен! Черт! Даже доставать тебя нечем, — вздохнул Эрик. — Ладно, поищем тебе галстук, пиджак мне нравится.

— Тогда берем. И не надо меня доставать, я никуда не заваливался, лучше гладь и люби, а я буду хорошо себя вести, — вернувшись обратно в примерочную, переоделся в свое и кивнул в сторону касс. — Идем?

— Идем, — кивнул омега. — Ты ехидный, вредный и наглый. И у меня жуткое ощущение, что ты постоянно надо мной стебешься.

— Клевета! — напоказ возмутился я и, изобразив обиду, пожаловался: — Твое ощущение на меня наговаривает.

— Не наговаривает, — заверил омега. — Ты действительно наглый.

Мы как раз подошли к кассе. Там оказался вполне подходящий галстук, так что, расплатившись, вышли.

— Давай посмотрим спортивную форму, гимнастический мяч и программы занятий для беременных. При двойне такое важно, а ходить будем вместе, в больнице бывают занятия по выходным дням.

— Я в бассейн хожу, мне хватает. И уж точно мне ты не нужен на занятиях для беременных! Это нелепо выглядит, — наотрез отказался Эрик.

— Почему? «Шарик» на шарике, рядом альфа круги наворачивает, я уже глянул ролики в Интернете, вполне веселое занятие. А вот в бассейне ты ходишь на групповые для омег, нас туда не пускают, — напомнил я.

— Ты только что назвал сильно беременного омегу «шариком»? Ты понимаешь, что если назовешь меня так, то у тебя сломается рука? — угрожающе произнес Эрик. — Конечно, альф не пускают, они же плавать мешают.

— Ты будешь очень милым «шариком», — пообещал я. — Из Адама вот всегда очень злой «шарик» выходит, он так и шипит. Хочет омегу, пока альфы дом не захватили.

— Ты… Буду тебе в еду гормоны подмешивать, чтобы ты тоже стал «шариком»! Это обидно, когда это слово к тебе применяют. Хочешь, чтобы я на диете сидел, чтобы минимально поправился за беременность? — начал злиться Эрик.

— Подожди, я к тому, что совсем не против, если ты станешь круглым. К тому же тут и так нагрузка на организм, все же у тебя там внутри человечки, — посерьезнел я, видя, что Эрик не так меня понял, и для него это действительно болезненная тема. Зря я подкалывать начал, но слишком уж не уверен он в себе.

Омега неопределенно пожал плечами, но отвечать не стал. Лишь громко и обиженно засопел.

— Подожди, давай проясним, — я удержал его за руку. — Ты боишься, что если растолстеешь и не сможешь вернуться в форму из-за, например, гормонов, то меня это оттолкнет?

— Я не боюсь тебя оттолкнуть, просто уже достал называть беременных «шариками», это оскорбительно, — выпалил Эрик.

— Извини, больше не буду, я не хотел оскорбить, — каюсь. — Давай по мороженому и домой?

— Давай просто домой? Я устал и ничего не хочу, — отозвался Эрик.

— Не обижайся, маленький, — я обнял его за талию и поцеловал в висок. — Прости, пожалуйста.

— Ладно, не обижаюсь. С тебя тогда кофе дома, — расслабился омега. — От тебя вкусно пахнет.

— Да? Спасибо, одеколон тот же, наверно, чуешь во мне альфу и признаешь, — пакостливо захихикал я, утягивая Эрика из торгового центра.

— Ты знаешь, что если я тебя беременным убью, мне дадут не больше пяти лет? — мило спросил омега и резко остановился у лотка с хот-догами.

— Тогда булку с сосиской придется самому покупать, — подвел его к лотку.

— Мне, пожалуйста с кетчупом, горчицей и майонезом. Ты будешь что-нибудь, Марк? Я заплачу… — вежливо спросил меня Эрик, намеренно выпячивая живот.

Я, смеясь, поднял руки вверх.

— Сдаюсь-сдаюсь, не бей меня. Буду с кетчупом и майонезом, — я вложил свой кошелек в руки Эрика. — Плати, красивый хороший беременный двойней омега Эрик.

— То-то же! — ухмылялся он. — Тебя же самого коробит от одной мысли, что я буду за себя платить.

Он взял оба хот-дога и передал один мне, расплатился, весело сообщил:

— И вообще, ты знаешь, что иногда можно и не подчеркивать свою значимость?

— Можно, а зачем? — я откусил сосиску и быстро прожевал. — Вкусно, только горячо, лучше подуй. Хочешь за себя платить или что? Я не очень понял.

— Я не чувствую себя равным тебе, и когда ты подчеркиваешь, как крут, я чувствую себя вообще никем, — пояснил Эрик. — А про то, что ты захочешь за меня платить, я читал. Альфы стараются доказать омегам, что способны добыть им пищу. Беременность обостряет это желание.

— Хм, — задумался я, — вполне возможно, но мне еще совестно, что беременность — это то, с чем я уже помог, и вроде бы уже не у дел. По сути, я уже больше тебе не нужен, Разрушитель тому живое доказательство. Я хочу сказать, что платить, нести вещи, оберегать — это то немногое, что могу сейчас.

— Ну да, сейчас для беременности я, конечно, важнее. Но ты готовишь, помогаешь с Натом и еще, я уверен, что и завтра у меня будет все нужное. Мне не надо беспокоиться о том, что если мне что-то понадобится, ты достанешь. С тобой не так страшно идти на УЗИ, ведь если что, все новости ты разделишь со мной, — перечислял Эрик.

— Да, но все равно ты самый важный. А ты говоришь — «никем».

Поедая сосиски, мы спустились на парковку, и я закинул вещи на заднее сиденье, сам занял водительское место.

— Я, похоже, сильнее разделяю межличностные отношения и беременность, — улыбнулся омега. — У меня в жизни никогда нормальных свиданий не было, как и отношений.

— Только на одну ночь? Иногда и это неплохо. Никаких обязательств. Но по мне так лучше с отношениями, они не в тягость, если ты с тем, с кем хочешь быть сегодня, завтра, послезавтра и через пятьдесят лет в четверг, — улыбнулся я. — Ничего, наверстаем. Не хочу на тебя давить, ты не думай. На прошлой неделе я встречался со своим нотариусом и внес тебя с Натом в завещание. Сложится у нас или нет, но в случае моей смерти у тебя будет крыша над головой и денежное подспорье. Поэтому ты можешь выбирать ритм, в котором тебе удобнее двигаться.

— Ты бы лучше Ната и мелких упомянул. Я-то справлюсь и на крышу над головой заработаю, — уверенно сказал Эрик. — А лучше не умирай просто. Джонатана еще тебе под венец вести. Да и их тоже нужно вырастить. В общем, живой ты нам нужнее.

— Во, значит, будем придерживаться плана с «неумиранием», — я пристегнул ремень, и мы поехали. — Интересно, они там больше собрали или разобрали без нас?..