Panacea (СИ)

— Так или иначе, конфликт они разожгут, — прикинул Хосок. — Раз так, то наверняка станут созывать колдунов помощи ради.

— Их нужно опередить, — отрезал Чонгук. — Нам придется выйти из тени и начать объединять волков, дядя.

Вольван тяжко вздохнул, подперев кулаком щеку, но спорить не стал. Резонно, что отсиживаться без дела дольше не имеет смысла.

— Я свяжусь с лучшими магами, каких знаю, — заверил Хосок. — Сейчас же приступлю. Уверен, что всех мы все равно не перетянем, но попытка не пытка. В нескольких больших городах я знаю отличных парней. Хотя бы предупрежу, чем им грозит пособничество злу…

Намджун явно смолчал о чем-то, поджав губы, и Чонгук трактовал этот жест тем, что им лучше обсудить нечто важное тет-а-тет после.

— Что ж, каждый внесет свою лепту. Дядя Вольван, мне нужна группа из наших лучших воинов, какие смогут защищать город, после чего нужно искать укрытие для остальных и потихоньку готовить отход. Начиная с завтрашнего дня я вместе с Намджуном планирую посетить самые известные стоянки, о которых нам расскажет Чимин, и поговорить с тамошними предводителями. Если они пойдут на слияние, приобщим их к стае и будем расширять влияние. В нынешних условиях я имею право пользоваться привилегией настоящего Альфы, — подчеркнул Чонгук. — Что вероятнее всего обеспечит нам поддержку. Хосок, когда договоришься с колдунами, переправляй их к нам немедленно и причащай к нашей крови, чтобы Ведающие не вздумали помыкать силой Тэхёна и ломать нас изнутри. Сам же не забудь проделать то же самое. Как вы понимаете, каждый человек, что взаимодействует с нами, обязан ради безопасности примкнуть к волкам. Привязка длится несколько месяцев, этих сроков нам должно хватить.

— Но ведь есть некоторые побочные эффекты… — уклончиво напомнил Хосок, воздев указательный палец.

— Тебя разве уже и так не тянет к волкам? — лукаво подметил Чонгук, и Хосок залился румянцем. — Поэтому вычти из расчета женщин, пожалуйста. Вербуй только мужчин. Приставляю Чимина координировать твои действия и во всем пособничать, — смягченно добавил он. — Чимин, понял?

— Так точно, вожак! Сделаем!

Расставив точки, Чонгук пожелал всем спокойной ночи и покинул помещение, предполагая, что ему спокойствия не видать еще долго. Намджун застал его на балконной террасе спустя некоторое время.

Ползающие в воздухе светлячки мерцают голубым, солнечный кристалл сменяется молочно-лунным, и зажигается подобие звезд, имитируя безоблачную погоду.

— Говори, о чем не сказал, — просит Чон, не оборачиваясь, чуя, кто за ним.

— Я боюсь, что Тэхён встанет на их сторону из-за того, что особенно нуждается сейчас в Альфе. И еще, я должен предупредить… Джин единственный из Квин, кому далась техника воздействия на память, и я боюсь, он мог ею воспользоваться.

Сжав кулаки на перилах, Чонгук помотал головой, отряхиваясь от разыгравшегося воображения, отгоняя ужасающую мысль, что он может быть забыт напрочь.

— Понятно. Но это не важно, Намджун, — выдавил он. — Главное, чтобы Тэ был цел и здоров.

— Неужто тебя не коробит то, что он станет изменять? — старик поравнялся с ним и положил руку на плечо.

— Он будет вынужден. Я не могу найти ему замену, но я и не слабею без него, пока не попробовал заново. Он же – человек, чья кровь создана для подпитки Альфы, который рядом. Всё закономерно. Я готов смириться с тем, что так он сохраняет жизнь до нашей встречи, а всё остальное пустяки. Давай не будем об этом.

— Ладно. Ты и впрямь повзрослел, — похвалил Намджун. — Ты действительно лучшая партия для Тэхёна.

До самого ухода Намджуна Чонгук постарался не показать, что до трещин сжал костяные перила, а затем и вовсе перевернул столик с вазой, усмиряя ревностный гнев. Попадись ему прямо сейчас Юнги - он бы изорвал его в клочья. Но Альфа не может действовать безрассудно, за ним уже далеко не одна ведомая жизнь.

***

Выспавшийся и отдохнувший, Тэхён озирался вокруг, не узнавая комнаты, зато узнавая хмельные глаза напротив.

— Юнги…

Тот ластился к его запястью, целовал, затем прогрыз венку, и по телу пробежалась теплая приветливая волна радости отдающего. Тэ зарылся пальцами в его волосы и откинулся на спинку, а затем позволил руке Юнги скользнуть под простынь к бедру. Он не может вспомнить, что эти прикосновения не те, он верит, что других быть не могло никогда. Юнги похорошело, он едва прижался к губам Тэхёна, надавил языком, услышал кутающий в вату стон.

И остановился, подавляя возбуждение, еще не готовый пользоваться фальшью без границ.

— Жаль вас прерывать, господа, но мы выступаем, — втиснулся Сокджин, натянув дежурную улыбку, и Юнги, точно ужаленный, поспешил выйти.

— Выступаем? — встрепенулся Тэхён, прячась за простынь.

— Всё ты проспал. Война начинается, — шепнул Джин не без удовольствия и с не меньшим подметил: — А ты хорошо справляешься, волчья подстилка. Наш предводитель весь цветет и пахнет. Поднимайся. У тебя еще дел по горло, ублажить всегда успеешь.

Он швырнул ему одежду в лицо и пренебрежительно сморщил лоб.

Спустя час они уже прохаживались по Столице, улицы которой казались Тэхёну катастрофически знакомыми.

========== 12. ==========

Ярость проступала не на лице Чонгука, но на карте, где отмечались места схваток, и пролегли жирно-красным линии главных фронтов. Враг готовился задолго до нападения, и вскрыл гнойники разом, быстрее, чем Чон успел собрать армию и окружить себя верными союзниками, поднять сопротивление.

Континент покрылся черными крестами, как покрывается чумовыми язвами смертельно болеющий. В том, что Тэхёна используют, сомнений не сталось: королевские особы, равно как и высшие чины, подписали пакт о нападении на последние волчьи пристанища. Продержались только северные бароны, до которых вражеская коллегия попросту не успела пока добраться. Да и помогают здешние устои, объединяющие усилия людей и волков. Правда, те, что из страха отказались причаститься к их крови – медленно, но верно стали стекаться на нейтральную территорию, чтобы в любой момент оказаться на стороне победителя, предсказать которого сложно из-за малочисленности волков, из-за потери их влияния и многолетнего нагнетания действительности.

Хосоку с Чимином удалось завербовать только пару десятков первоклассных магов, которых Чонгук распределял по стоянкам, отказавшимся от всеобщего объединения, но исправно согласившихся отбиваться самостоятельно и принимать коррективы главного.

Не прошло и недели, как задымили первые пушечные канонады, и засвистели стрелы, запалив леса. Королевская армия пополнялась и добровольцами, уставшими от гнета волков-каннибалов, и несогласными с политикой родных государств, надеющимися на перемены, и простыми буйными, каким всегда дай повод помахать мечом или кулаками. Брали всех.

Чонгук же сталкивался с одной проблемой за другой: с трудностями объединения, ведения боёв, тяжело давалось и истолкование приоритетов держаться на расстоянии и по возможности не вступать в сражения, ведя оборонительную тактику. Здраво оценивая свои силы, Чонгук прекрасно понимал, что дать отпор можно, собрав всех в одном месте, но это станет как единой силой, так и огромной слабостью, а нечаянная подмога Ведающим – последнее, в чем хотелось бы угадать.

Вожаки безоговорочно принимали его, как Альфу, но немногие из них могли повести своих на разумный бой, привыкнув к обычной охоте, немногие понимали, что из себя представляет оборона. Поколение сменилось, и даже звери забыли о том, как воевать. Страдали и общность, и планы катились в тартарары, а уж о том, как сложно управлять группами на расстоянии посредством магии Намджуна – и говорить нечего.

Потому, в первые недели никто не беспокоил и не отвлекал сосредоточенного Чонгука, все старались прилежно исполнять его приказы и внимательно выслушивать тактические лекции. Ночных вывели из подземелий, спрятав их в пещерах на восточном мысе, в защитниках оставили лучших из лучших, сюда же, в пристанище последней битвы, стеклись и смышленые маги, в основном, приходящиеся друзьями Хосоку. Чимин помог не только последнему, но и стал переговорщиком со свояками: южные дольше остальных ломали гордость, прежде чем согласились увидеться с Альфой. Дальше вопросы отпали сами собой.