Прогоняя смерть из снов (СИ)

– Гермиона, – даже не пытаясь прикрыть радость, вскрикнул Поттер, завидев копну волнистых волос и теплые шоколадные глаза.

– Хэй, Гарри, ты… голый? – закончила подруга, закусывая ноготь большого пальца и спускаясь глазами по экрану, стало быть - по торсу Гарри.

– Да, долгая история. Как ты? Как Роза? – как же давно он не слышал этого чуть хрипловатого голоса.

Следующий час миссис Крам рассказывала о новостях их общего круга невоенных товарищей, вещала о своей дочурке, которая собиралась в этом году отправиться в школу, о Викторе и его карьере нападающего в какой-то малоизвестной, но подающей надежды команде по футболу. Поттер слушал с удовольствием, смеясь над забавными моментами и вставляя редкие уточняющие вопросы, наслаждаясь непринужденным общением. Прямо как Драко когда-то.

Широкая улыбка тут же поблекла, кровь отхлынула с лица, а затем вернулась со жгучим вишневым румянцем. Гарри было перед Мионой дико стыдно за то, что с ним произошло, хотя отголоски сознания подсказывали, что она никак не могла о происшествии узнать. А уж тем более о том, насколько ему понравилось.

Мерлин, ему понравилось.

Мерлин?! Боже!

Поттер обреченно застонал и стукнулся головой о клавиатуру, отрешенно надеясь, что не нажал чего-то особенного важного.

– Гарри, что случилось? – за что Гарри любил свою подругу, так это за легкий переход от досуга к работе, моментальную адаптацию к ситуации и неподдельный авантюризм.

– Миона, мне нужна твоя помощь, – взяв минуту на тактическое обдумывание, ответил Гарри.

– Два хереса, – пожала плечами та, не отрываясь от маникюра.

– Нет, родная, тут дело не на бутылку хереса, и даже не на ящик бурбона, – тяжело вздохнув, Поттер уставился прямо в глазок веб камеры. – Но если все выгорит, я костьми лягу, но устрою Розу в ту частную школу, а у Хьюго и Виктора никогда не возникнет проблем с вооруженными силами.

Порхающая в руках пилочка замерла. Миона подобралась и, жестом руки приказав молчать, подскочила и начала бегать по кабинету, запирая двери, окна и включая сигнализацию. Надев собственные наушники, миссис Крам еще раз бросила взгляд куда-то в сторону второй двери, ведущей, как знал Поттер, в кабинет ее начальника, а затем перевела взгляд на экран.

– Гарри, ты прости, мне тут мама звонит, поговорим позже, – показательно пощелкав клавишами, Гермиона улыбнулась и слегка отвернула камеру. – Привет, мамочка! Рассказывай быстрее, что случилось, а то я все же на работе.

Поттер тихо фыркнул. Актриса из Гермионы была никакая.

– Доченька, ты помнишь тот отчет, что присылала? Драко Люциус Малфой?

– Конечно, я помню тетю Кларису, о ней столько слухов ходило, – закивала Герми. – Но, знаешь, никаких доказательств ее вины так и не нашли; ее оговорила продавщица, а той все поверили.

– Да, Миона, все так, он… он герой! Неделя у талибов и ни слова не сказал, а я… Я, может, и дурак, но я ему верю, он мне здорово помогает, знаешь, – Гарри споткнулся о слово и снова мучительно покраснел, пряча в руках лицо, чтобы не видеть подозрительно прищуренных глаз.

– А чего ты о ней вспомнила? Что-то случилось? – миссис Крам была настолько же проницательна, насколько умна.

– Мионочка. Помоги мне его оправдать, – выдохнул Гарри. Карие глаза на экране остекленели на секунду, а затем голова отрицательно мотнулась в сторону. – Герми, его считают предателем, его не выпустят из страны. Он языка даже не знает. Его либо убьют, либо он помрет от СПИДа через несколько лет, – его собственный голос становился все тише, а на ладони, которую он, как оказалось, чесал все это время, снова выступила кровь. – Прошу тебя, об этом и только об этом, больше никогда ни о чем не попрошу. Хочешь, я переведу свой счет на твое имя, квартиру отдам, что хочешь, я вс…

– Мамуль, – прервала его подруга, и, подняв глаза, Поттер заметил, с каким интересом она на него смотрела, склонив голову к плечу. – С чего вдруг такая забота о таком дальнем родственнике? Никогда не слышала, что ты водила с ней дружбу.

Вот оно. Причина. Объяснение. Его-то Гарри и не придумал. Он его знал, но не придумал вариант, который приняла бы Гермиона.

– Я просто должен, – в конце концов, ответил Гарри, как можно безразличнее пожав плечами. – Ну, знаешь, комплекс Героя и все такое, – он улыбнулся слегка рябившему изображению.

– Боюсь, мамуль, я тебе тут не помощник, – выдохнула девушка, а Гарри почувствовал, как под его стулом вертится земля, раскрывая адову воронку. Гермиона Крам была его последней надеждой. – Но я, кажется, знаю, кто мог бы оказать мне услугу, – улыбаясь, продолжила та, поиграв бровями, видимо, облегчение в зеленых глазах было написано крупными буквами. – Дядя Енергал, ты его наверняка помнишь, – вкрадчиво произнесла Миона, округлив глаза.

– Енергал? Какой еще Енергал? Миона, ты, что, тоже немного… перегрелась? – Гарри откровенно ее не понимал.

– Так вот, – слегка раздраженно продолжила Гермиона, наверняка ожидавшая другой реакции. – Кое-кто из приближенных товарища Енергала может переговорить с ним о твоей просьбе. Ты же знаешь, он у Виктора большой правдолюбец, наверняка доберется до истины.

Понимание ударило Поттера по голове не хуже, чем утренний шок.

– Гермиона, ты, правда, можешь устроить мне разговор с генералом? – прошептал тот, от напряжения вцепившись в монитор, будто тот был хрупкими плечами его Спасительницы.

– Разумеется, мамуль, ты же знаешь, я на ветер слов не бросаю. Но за это обязательно свари компота к моему приезду! – поспешно добавила она, блаженно закатив глаза.

– Да, да, я тебе хоть весь алкомаркет скуплю. Боже, Гермиона, ты такое чудо! – вскрикнул Гарри, вовремя вспоминая, что он как минимум вдвое старше того возраста, когда можно позволить себе прыгать от радости.

– Я, конечно, попытаюсь и сама кое-что сделать. Знаешь ли, я пыталась помочь тете Кларисе сразу, как узнала про нее, – продолжил ангел в шкуре школьной подруги, сложив руки в замок и уставив на нем подбородок. – Я поговорила с тем мужчиной, что жил с ней по соседству…

– Монтегю? – Поттер влился в эту игру, с жадностью ловя новую информацию. Гермиона кивнула.

– Так вот, он готов поклясться, что Клариса никогда и ничего не воровала, тем более у своих соседей.

– И будет абсолютно прав, иначе перевес сил был бы не на нашей стороне. Хочешь победить нацию - уничтожь ее медицину, – покивал Гарри.

– И, разумеется, ее матушка также уверена в ее невиновности. Они много общались, пока Клариса была… под обвинением, – подобрала, наконец, слово Гермиона и засветилась гордостью за саму себя. – Но ты сам понимаешь, какой вес у ее слова.

Поттер прекрасно знал. Родственникам военных, признанных изменниками, лучше было помалкивать и держаться в тени, а уж тем более, если родственники и сами были военными.

– Думаю, ты тоже была бы неплохим свидетелем, мам, – вдруг сказала Миона, заговорщицки подмигнув камере. – У тебя же прекрасная репутация, просто образцовая… домохозяйка, – закончила она, беззвучно прыснув в кулак. – Я похлопочу, чтобы тебя послушали, но и тебе надо будет постараться.

– Я любил тебя, Гермиона Грейнджер, я люблю тебя, Гермиона Крам, и буду любить тебя, даже если ты когда-нибудь станешь Гермионой Финч-Флетчли, – искренне сказал Поттер, прижав руку к сердцу. – Все, что в моих силах, Каштанчик.

Миона закатила глаза; ее всегда раздражали прозвища, связанные с внешностью.

– Ладно, мамуль, мне надо бежать. Я тебе, кстати, так и не отправила вязальный каталог на этот сезон, сейчас исправлю, – Миона прислала короткий список необходимых документов для прошения о пересмотре военных отчетов. – Обязательно взгляни на последнюю страницу! Там прекраснейшая кофточка.

Гарри послушно открыл последний документ в списке. На всем листе была единственная надпись: «Очень хороший херес, Поттер, иначе я выпью твою кровь!».

– Я тоже люблю тебя, мамочка, но мне пора. Мне нужно еще позвонить господину Грюму, поговорить о машинах для отряда, а ты сама знаешь, как с ним сложно, – послышался женский голос, и Гермиона отключилась.