Девять кругов ада (СИ)

В отличие от Гарри, Драко не притворялся. Даже не пытался. Просто смотрел в потолок - Гарри видел, как дрожали его ресницы - и молчал, практически не шевелясь. Гарри совсем потерял счет времени и успел похвалить себя за чудеса конспирации и поругать за то, что лежит и беззастенчиво разглядывает такой любимый профиль. Хотя как может быть стыдно за любовь? Тем более в темноте.

Ночь - абсолютно магическое время суток, стирающее границы страха, стеснения и, пожалуй, самосохранения, иначе как еще объяснить то, что Гарри, по-прежнему притворяясь спящим, завозился на своем месте и закинул руки на Драко, притягивая его к себе, как ребенок притягивает во сне плюшевую игрушку. Прижал и зажмурился, готовясь к потоку криков, пинкам и стихийным выбросам магии, но вместо этого получил судорожный вздох и едва различимое бурчание на незнакомом Гарри языке.

Драко в кольце рук сначала замер, а затем вместо того, чтобы вырываться и пинаться, слегка сполз ниже, устраиваясь поудобнее. Гарри мог поклясться, что ничем не выдал отсутствия сна, разве что на долю секунды задержал дыхание, силясь успокоить нервно подскочивший пульс.

Но, видимо, этой доли секунды было достаточно.

– Ну и зачем? – шепотом спросил Малфой.

Поттер изо всей силы зажмурился, хватаясь на ускользающее прикрытие, и продолжал упорно молчать.

– Ты притворяешься хуже, чем варишь зелья, Гарри, – фыркнул Драко. – Так зачем? – он слегка повел плечом, касаясь им поттеровской груди.

Взяв полминуты на раздумье (и, возможно, попросту не желая отрывать рук от горящей гладкой кожи), Гарри все-таки вздохнул и нехотя выпустил Драко из захвата.

– Чтобы снова не сбежал.

– Малфои не бегут, Поттер, Малфои стратегически незамедлительно отступают, – Гарри услышал улыбку в его голосе и фыркнул в ответ. – Я же говорил, у меня были дела…

– …в кабинете мистера Малфоя в Западном крыле, помню, – закончил Гарри. – А эльфам запретил рассказывать, где тебя искать, потому что..?

– Не люблю, когда меня отвлекают, – буркнул Драко, но Гарри мог поклясться, что он смутился.

– Я… – Гарри прочистил горло, но продолжил говорить шепотом. Почему-то разбавлять это вязкое ночное спокойствие громким голосом не хотелось. – Я хотел извиниться. За все, что наговорил, сегодня и в школе. Ты прав, я ничего не знал и был ужасно слеп, так слеп… – он замолчал, сжимая пальцами одеяло.

– Каждый совершает ошибки. Кто-то предпочитает не смотреть дальше своего носа, а кто-то получает на предплечье темную метку, – ответил Драко. – Теперь ты знаешь, но жаль, конечно, что так поздно.

– Почему ты не рассказал раньше, Драко? – Гарри подслеповато рассматривал профиль и жалел, что не видит выражения на малфоевском лице. – Мы могли закончить все гораздо быстрее, ты бы вступил в Армию Дамблдора, Орден защитил бы твоих родителей.

– Как он сохранил миссис Тонкс и Нимфадору? Я не мог так рисковать. Не семьей, – холодно отрезал Драко.

В комнате воцарилось молчание, но сон не шел ни к одному из них.

– Я могу поинтересоваться, что это за отцовские дела? – тихо спросил Гарри, прислушиваясь к чужому дыханию.

– Вообще-то это не твое дело, но раз уж ты теперь Малфой, – отозвался Драко и весело фыркнул от прицельного толчка под ребра. – Деньги отца. Я пытаюсь от них избавиться.

– Избавиться? – удивленно переспросил Гарри, разворачиваясь к Драко. – В смысле, что-то купить?

– Скажем так, я попробовал последнюю возможность стереть кровь со своих рук.

Гарри вздрогнул.

– Кровь? Но… Я был уверен, что ты не убийца. Думал, что ты никого не убил.

Драко поежился и судорожно выдохнул.

– Своими руками - нет, – нехотя сказал он. – Но все, что сделал Лорд, стало возможно только благодаря нашим деньгам. Это мы спонсировали все его зверства, Гарри. Это та кровь, которую ни стереть заклинанием, ни вывести мочой, ни убрать, сняв кожу с рук и… предплечий, – Гарри увидел, как Драко запустил пальцы в волосы. – Эти деньги, Гарри… Они - мертвый груз. Их не принимает ни один благотворительный фонд, семьи пострадавших возвращают чеки с совами, да даже нищие из Лютного при виде меня убирают свои шляпы с прохода! – он обессилено ударил рукой по перине. – Ты не представляешь, что это такое - когда ты можешь и хочешь помочь, но мир не принимает твоей помощи.

– И что ты пытался сделать сегодня? – спросил Гарри. Он хоть и чувствовал себя крайне некомфортно, но обрывать эту ниточку откровенности не хотел.

Драко молчал. Молчал так долго, что Гарри решил, что он заснул, но Драко все же заговорил.

– Последним вариантом было завещание, – прошептал он. – Родители скрываются, Сириус в бегах, да и вряд ли он принял бы от меня деньги, – он грустно хмыкнул. – Северус наверняка бы не взял, так что остался только Теодор, но, как оказалось, без личной подписи отца я не могу переписывать состояние на другого члена семьи.

– Погоди! – поспешно вскрикнул Гарри, возбужденно подаваясь ближе к Драко. – Ты переписал свое состояние, свое Мерлин знает насколько большое состояние на Тедди? Тедди Люпина, сына предательницы крови и оборотня?

– Я попытался переписать состояние в несколько миллионов галеонов на сына своей кузины и… и да, оборотня, – Драко раздраженно вздохнул. – Я что, неразборчиво гов…

Договорить он не успел. Вместо этого лишь коротко ойкнул, когда накинувшийся на него Гарри изо всех сил сжал его в объятиях.

– Поттер, задушишь, – прокряхтел он, но даже не пытался вырываться, напротив, будто прижался еще теснее, как будто… Как будто… – Я же говорю, не получилось. Я не смог.

– Не важно, – тряхнул волосами Гарри, запрещая себе верить в это мысленное «Как будто хотел этих объятий». – Не важно, получилось или нет. Спасибо тебе, Драко, – он отстранился, смотря на едва проступившие в темноте очертания лица, и положил руку на тонкую шею с шелковой кожей. – Спасибо тебе огромное, – добавил Гарри шепотом, заворожено проводя подушечкой большого пальца по выступающей венке.

Ночь - волшебство дня, дарящее чувство свободы, отвагу и усугубляющее любовную лихорадку. Иначе как еще объяснить то, что пульс под поттеровскими пальцами, который ускорялся в геометрической прогрессии, перекинулся и ему?

Драко молчал. Молчал и не шевелился, лишь дышал тяжело и неизвестно какими силами удерживал сердце, которое отчего-то рвалось наружу. Гарри пальцами уловил, как он тяжело сглотнул, и почувствовал, как по его собственной спине прошла волна жара. В голове опустело, он едва ли помнил тему их разговора, и единственная мысль взорвалась ярким фейерверком, тут же осыпаясь искрами: «Я хочу его поцеловать».

«Хочу. Хочу. Хочу, – как назойливый дятел, долбящий кору ни в чем не повинного дерева. – Но хочет ли он?», – эта неожиданная мысль ударила по лбу одновременно с рваным дыханием Драко, скользнувшим по поттеровским губам.

Но не остановиться, не отказаться, будто Драко - счастливое воспоминание, а Гарри - патронус. И если воспоминание может быть и без магии, то патронуса без радости просто… нет.

Драко не был его воздухом. Отнюдь. Жить можно даже не дыша - маглы уже давно придумали «искусственную вентиляцию легких». Без Драко Гарри не существовало. Его просто не было. Пустая оболочка. И именно сейчас Гарри свято верил, что пустоту эту сможет заполнить только эта ночь: кожа под руками, пьянящий аромат тела, дыхание на его губах и стук в окно.

Драко отшатнулся так резко, что рука Гарри с его шеи расслабленно соскользнула вниз, повисая вдоль тела. Гарри судорожно выдохнул и зажмурился, нехотя поворачивая голову к окну, где за плотным тяжелым занавесом и тонким слоем стекла что-то бесновалось.

«Или скорее кто-то беснуется», – поправил себя он, распахнув шторы и грустно улыбаясь большому дымчато-серому филину с сумасшедшими желтыми глазами.

– Что там? – сипло и недовольно послышалось из-за спины, и Гарри поспешил закрыть окно, как только деловая птица отдала ему посылку и улетела прочь, не дожидаясь угощения или хотя бы похвалы.