Друид в Лос-Анджелесе (СИ)

Стайлз не успевает возразить - выстрелом девушку сбивает на землю, а из его руки выпадает бита. Стилински поворачивается налево - туда, откуда услышал сам звук, чтобы увидеть еще одного оборотня.

Еще одни голубые глаза, еще один обрез. Волк вскидывает оружие, направляя выше плеча Стилински, и парень, еще не успев обернуться, точно знает, в кого он целится.

У Стайлза не хватает дыхания даже на то, чтобы заорать - вспышка, звук выстрела и на мгновение у Хейла глаза тускнеют, исчезает насыщенный алый оттенок, он отступает на три шага назад, зажимая левый бок ладонью. Подросток поворачивается вправо - девушка лежит неподвижно, распластавшись по снегу, полностью обратившись в лису, и Стайлзу не нужно подходить ближе, чтобы понять, что кицунэ больше не поднимется.

Мужчина быстро приближается, вскидывая обрез и хищно сверкая ярко-голубыми глазами, а Стайлз, не задумываясь о последствиях, пытается загородить собой хрипящего, еле стоящего на ногах оборотня.

Глупое, никому не интересное “не надо”, панически срывающееся с губ, вызывает у мужчины только усмешку.

Бета наверняка скалит клыки - за повязкой на пол-лица не различишь - и неосмотрительно уходит на шаг вбок, небрежно прицеливаясь.

Стайлз делает шаг в другую сторону, оставляя Хейлу пространство для маневра.

Потому что глупо думать, что даже двумя выстрелами альфу можно выбить из игры.

Стайлз не закрывает глаза, хотя почти точно знает, что сейчас увидит. Стайлз не закрывает глаза, потому что уверен, что должен это увидеть. И еще он немного боится закрыть глаза и рухнуть в обморок.

И, что бы Питер не говорил о его целительских способностях, помощь ему понадобится.

Стилински задерживает дыхание, когда звучит второй выстрел, и успевает увидеть, как когтистая ладонь ложится на горло стрелявшего, сжимаясь, вспарывая плоть, окрашивая на мгновение мир алым цветом.

У Стайлза уже не хватает сил заорать, когда Хейл падает на спину, выгибаясь, пытаясь разодрать когтями кожу на животе и на груди.

Черная вязкая отрава просачивается между его пальцев, окрашивая снег неприятным оттенком.

========== Руны ==========

- Питер… Питер, только не умирай, ладно? Я сейчас соображу, - Стайлз как никогда проклинает собственную рукожопость, любопытство и везение. - Убери руки. Руки убери, я сказал!

Звонкий, вспугнувший каких-то птиц, спавших неподалеку, окрик заставляет альфу послушаться, отнять руки от ран, сочащихся едко пахнущей кровью.

Парень раздирает липкую ткань, суматошно водя пальцами по коже.

- Нам нужно к машине, Хейл… Ты был прав, я тебя не послушал, я дурак, я виноват, - Стилински тараторит, не отрывая взгляда от лица вервольфа. - Питер, пожалуйста.

Оборотень молча мотает головой, мутными от боли глазами глядя на подростка.

- Пожалуйста… Бэдвульф… - Стайлз отталкивает руки оборотня, пытающегося вышкрести пули из тела. - Перестань, хуже делаешь. Хейл, Питер, перестань! - Оборотень хрипит, вместо того, чтоб зарычать, в ответ на оплеуху, но руки снова убирает, перекатываясь на бок и пытаясь подняться.

- Ты меня слушаешь? - кивок. - Нужно идти, Питер, давай, ты же сможешь… Ты сильный, бэдвульф… пожалуйста… - Стилински пытается подхватить мужчину под руки.

Хейл молча качает головой, сплевывая густую черную кровь.

Стайлзу страшно до тошноты, до головной боли, до истерики; Питер хватается за его плечи, с трудом поднимаясь на ноги, снова падает на колени, прижимаясь лбом к животу подростка, соскальзывая ладонями по бедрам. Стилински запускает пальцы в его волосы, прижимая голову мужчины, инстинктивно пытаясь защитить.

- Хейл… давай… не смей… - мысли путаются в голове и вместо попытки подбодрить получается только нелепое, бессвязное мычание, почти хныканье. - Питер… - Стайлз наклоняется, силясь поднять оборотня, почти безвольно виснущего у него на руках. - Питер, я знаю, что делать, но нужно до машины добраться, бэдвульф, пожалуйста…

- Сейчас… Подожди…

Стайлз мотает головой - времени мало, это не дерековские сорок восемь часов после ранения в руку, это три полноценных заряда десятого калибра, один из которых, кажется, проломил ребра.

- Пойдем, Питер… Хоть как… давай… - У Стайлза подгибаются колени, когда вервольф встает, опираясь на него руками, он нерешительно оглядывается в сторону распластавшейся по снегу лисы. - Реико… Нам надо ее забрать…

- В придачу ко мне… Еще килограмм десять… Ты не унесешь… - Хейл дурным взглядом окидывает залитую кровью поляну.

- Я не могу ее оставить, - Стилински тянет Питера за собой, а тот, мотая головой послушно делает пару шагов в сторону кицунэ, невидяще глядя на Стайлза, пытающегося обхватить и поднять окровавленное животное.

- Вернешься за ней…

- Нет, мы сейчас до машины, а потом сразу домой, я позвоню Скотту. Я не вернусь. - Стайлз не понимает откуда в его тоне берутся холодные, рассудительные ноты - сам он находится на грани истерики. - Поэтому мы ее заберем. Я справлюсь… - Питер мотает головой. - Не смей так говорить! - Стайлз все-таки срывается, на мгновение порываясь закрыть лицо руками, но сдерживается, прижимая к себе быстро коченеющее тело лисы.

- Плохая… идея. Она промерзнет очень… скоро… - вервольф шипит от боли, зажмуриваясь, вновь протягивая руку к незатягивающимся ранам.

- Ты сможешь идти? - Хейл кивает, - а ты знаешь, куда идти? - кивает снова, сплевывая черные сгустки крови. Стайлз пытается обнять его одной рукой, прижимая к себе, тихо всхлипывает, второй рукой крепко вцепляясь в шерсть лисы. - Давай, волчище, мы справимся, правда же? Правда? - юноша судорожно шепчет, обкусывая губы, делая медленные осторожные шаги, чувствуя, что вервольф почти падает, но упрямо снова поднимается на ноги, опираясь на плечо советника.

Стайлз судорожно перебирает в уме руны - они хороши для защиты, но плохо взаимодействуют с живыми - нельзя никого исцелить такой магией.

Когда, пройдя метров семьдесят, Питер снова падает, Стайлз опускается рядом на колени, укладывая лисицу на снег, с холодной решительностью распарывая перочинным ножом, всегда валяющимся в кармане куртки, ткань и без того изорванного джемпера.

- В лесу никого нет больше? - Питер непонимающе качает головой. - Хорошо. Послушай меня. Пули я сейчас достать не смогу - у меня пальцы почти не гнутся, да и бессмысленно это делать - аконит у меня в машине.

Альфа медленно кивает, приподнимаясь на локтях.

- Ляг, воспаление легких будет меньшим из зол, верно?

Хейл тяжело дышит, хватая растрескавшимися губами воздух, непонимающе глядя на своего друида.

- Руны, - отстраненно произносит Стилински, проводя ладонью по коже, холодной и липкой. - Нужно, чтоб ты добрался до машины. Это тебя не излечит, - Стайлз загребает ладонью снег, смывая черные разводы с груди альфы, стараясь не обращать внимания на болезненное шипение. - Блядь, я даже не знаю - сработает ли это вообще. Но я должен попробовать, правда? - Стайлз давно уже не обращает внимания на текущие по лицу слезы, на автомате смахивая холодеющую влагу с ресниц.

Питер кивает.

Самый действенный способ применить руну для ритуала - вырезать ее на том, что хочешь защитить. Или на том, кого хочешь защитить.

Стилински еще раз проводит ладонью по груди мужчины и, дождавшись слабого кивка Хейла, осторожным движением вспарывает еле теплую кожу, выводя на ней кровавый узор из трех линий - Уруз, воплощение целительной энергии, рядом, пачкая пальцы в густой черной крови, выводит Эваз - лекарство, и усиляет их росчерком Дагаз, катализатора. Порезы не закрываются, продолжая слабо кровоточить, когда Стилински накрывает израненную кожу ладонью, мысленно пытаясь докричаться до Неметона. Это не обязательно, да и не ответит священное дерево связанному с ним человеку, но Стайлзу кажется, что это придает какую-то осмысленность его действиям.

Когда в детстве Стайлз размышлял о магии, все это представлялось ему совсем не так. Все должно было быть проще, действенней… волшебней, что ли. Но на деле магия всегда оказывается связана с ножом, кровью и слезами. С болью или со страхом. С отчаянием.