Каменный ангел (СИ)

Инорасник повертел передо мной длиннопалой кистью и скрылся в глубине квартиры. Я остался стоять в коридоре, медленно осознавая — парень не удивился моим словам и не возразил. Это чего — я вправду его в первый раз поколотил и чуть не трахнул? Ох. Хорошо хоть в следующие встречи вел себя прилично.

Мы шли по улицам в полном молчании, я леденел при мысли, что именно и как говорил во сне. Не мог заставить себя посмотреть ему в лицо. Инорасник, видимо, не собирался помогать мне и тоже не произнес ни слова, пока мы не зашли в парк.

Наконец я смог бросить быстрый взгляд на невозмутимо застывшее лицо. Его волосы были как-то хитро сложены в узел на затылке, часть прядей свободно лежали на плечах. Он был красив, горделив и хрупок, как статуэтки ушедших цивилизаций. Совсем не похож на бешеную фурию, едва не располосовавшую меня когтями.

- Слушай, не знаю, чего ты от меня ждешь. Я понятия не имею, как оно выходит… ну, со снами…

- Хочешь, чтобы я поверил, будто ты неспециально погружаешь меня в свои грезы, где я абсолютно ничего не могу изменить и беспомощен, как кутенок? - тихо процедил прекрасноликий.

- Да. Не, ну правда! - инорасник смотрел на меня с подозрением, сразу видно — сомневается в моих словах. - Я и не знал, что сны как-то менять можно. Всегда все было… обыкновенно. И братья никогда не упоминали о чем-либо подобном. А ты… умеешь, да?

- Умею, - уверенно кивнул инорасник, потом досадливо скривился и признался, - однако, с твоим сознанием мне не управиться. Ты ведь не человек?

- Нет. Но я никогда не подозревал о подобных… способностях.

В тот день мы проговорили до самого вечера, я спохватился, когда мне уже пора было на смену, довел прекрасного до дома и помчался на работу. Пока присматривал за залом, мысли крутились вокруг нашего разговора. Столько открытий!

Его зовут Прабодхан. И я повторяю про себя его имя на все лады: Прабо, Рабодх, Або, Хан, Ан… не хочу называть его как партнер — Праби, это он, соперник, именует солнцеликого Праби, а я придумаю что-нибудь свое.

Остальное, пожалуй, гораздо более важное — ошеломительное, шокирующее, сенсационное - проходит почти мимо моего сознания. Маонец? Статуя? Последний из своего народа? Не последний — первый пробудившийся! Впрочем, не важно. Главное — пока мы болтали инорасник трижды мне улыбнулся и один раз тихо засмеялся моей шутке. И когда мы расставались, он предложил встретится завтра.

Завтра! Душа моя поет, душа играет в трубы! (2)

* - да, я знаю, что ощущал. А Рунако забыл)

(2) Браво и Валерий Сюткин: «Мне грустно и легко»

Душа моя поет, душа играет в трубы,

Но сердце иногда грызет глухая грусть.

Я вспоминаю твои глаза и губы,

Я чахну без тебя, я чахну - ну и пусть.

========== Глава 4 ==========

ПОВ Герхарда

Командировка получилась напряженная. Я совершенно вымотался. К тому же не дело оставлять Праби надолго одного. Тревожно за него. Я все еще не задумываясь отдам за него… да все что угодно, вплоть до жизни, но за последний год мысль о том, что мы скорее друзья, чем любовники, приходит все чаще.

Нет ничего плохого, в том, чтобы иметь друга. Это отлично. Но не изображаю ли я собаку на сене? Вроде и партнер, да как-то не совсем.

Мысли материальны. Теперь я это точно знаю. Только вчера по пути домой размышлял о Праби, а сегодня он серьезно посмотрел на меня белыми глазами и спокойно произнес:

- Гррр-Ри, мне кажется, что нам нужно прекратить наше партнерство.

Больно кольнуло в подреберье, мой голос — чужой и отдаленный — равнодушно спросил:

- Почему?

- Я… встретил кое-кого.

- Встретил?

- Да.

- Знал, что нельзя было тебя оставлять так надолго… - пробормотал я.

Расставание — это страшно. Я не хочу снова быть один. Перед глазами мелькают кадры нашей жизни — было хорошо. После ухода маонца станет оглушительно пусто, я уже разучился жить без него. Мне хочется кричать, хочется схватить Праби за руки и никуда не пустить. Но вместо этого я заторможенно киваю. Бормочу «хорошо» в знак согласия, и мы идем ужинать — уже вечер, я весь день провел в пути и, конечно, не поел как следует.

Так странно — сидеть за одним столом, четко понимая, что это — в последний раз…

Уже ночью Праби, не спрашивая, тихо просочился в мою комнату и лег рядом. Тонкие руки обняли плечи, маонец прижался ко мне, будто искал защиты. Мы лежали в полной тишине, но сон не шел ни к одному из нас.

- Это ведь не любовь, то, что между нами? - нарушил молчание Праби.

- Нет, - поколебавшись, я все же ответил честно, - думаю, что не она.

- Привязанность? Дружба?

- Быть может.

- Хочешь, я буду приходить к тебе во сне, сделаю твои сновидения приятными? Чтобы ты не слишком скучал.

- А ты разве можешь? Я думал это… ну, только когда ты был статуей получалось?

Слова маонца меня удивили. За многие годы проведенные вместе он ни разу не попытался войти в мой сон.

- Конечно, могу.

- А почему ты тогда не посещаешь мои сны?

- Без разрешения — не вежливо. И потом — я заметил, что тебя это немного… пугает. И необходимости особой в этом не было.

Мы еще полежали, обнявшись.

- Ты ему уже пел? - спросил я.

- Нет, что ты! Я сначала тебе сказал, а завтра уже его обрадую.

- Пока здесь останешься?

- Думаю, это будет неправильно. Квартира — твоя.

- Я был бы не против.

- Знаю. Ты очень хороший человек, Гррр-Ри. Жаль, что у нас не возникло того волшебства, что вы, люди, называете любовью.

- Жаль…

- Не печалься, хорошо? Я, кстати, буду недалеко — на этаж выше.

- Ладно…

Я не знал, что еще тут можно сказать, и мы лежали в тишине, пока сон не сморил нас… Конечно, уход Праби меня не обрадовал. Осознавание того факта, что в большей степени я буду тосковать по комфорту, создаваемому Праби, чем по нему самому, не отменяло муторной грусти, головной боли, ваты, набившейся в голову. Знаю - это пройдет. Но сейчас мир казался весьма неприветливым местечком, населенным неприятными субъектами.

Взять хотя бы этого соседа сверху, коварно отбившего у меня партнера — кажется, именно его я встретил сегодня утром. Представьте себе — этот тип носит юбку! Самую настоящую длинную юбку.

Я с неодобрением оглядел ослепительно улыбнувшегося парня — этот наглец сиял таким нестерпимым довольством, что я чуть не подавился своим вежливым «добрым утром». В тихом благополучном районе было принято здороваться с соседями и я, скрипя зубами, выдавил приветствие - не собираюсь прослыть нелюдимым грубияном. Наверняка Каринушка опять греет уши возле двери — совсем нечем женщине заняться. Стоит повести себя чуточку менее приветливо и — все. Всем окрестностям будет доложено, что у меня испортился характер. Мне же нужно блюсти реноме. Особенно теперь — когда требовалась помощь кумушек. Если подойти к вопросу практично, месяца через три у меня уже будет новый кандидат на партнерство. И в доме снова будет уютно пахнуть ужином, а под боком заворочается доступная тушка. Если повезет, то этот кто-то со временем перестанет быть лишь заменой…