Параллельные линии пересекаются (СИ)

— Знаю, что завтра я от тебя по башке получу за то, что сегодня происходит. Но ведь сейчас ты этого хочешь так же, как я?

«Блин… — задыхаясь, подумал Такума, — его тело так близко… Почему я весь дрожу от его прикосновений?»

Пальцы Кея между тем ласкали шею и грудь парня, Такума был почти готов сдаться.

— Хватит… — слабо возразил он, не делая ни единого движения.

— Станет неприятно, остановишь меня в любой момент.

— Ты что удумал!

— Ничего такого… Приласкаю тебя немного. — Кей толкнул Такуму на пол.

— Ты ведь не собираешься…

— Не волнуйся. — Кей прижался губами к его попе.

— Эй! — Такума вспыхнул, вздрагивая.

«Его язык… — слабея, подумал он. — Так отзывается… я не… м-м-м… мне… такое чувство…»

Он задрожал и уткнулся носом в руку, теряя дыхание.

— Тебе ведь нравится, да? — дыхание Кея щекотало влажную от поцелуев кожу.

— Завтра прибью за это… Не может такое нравится! — выдохнул Такума, и сам не веря в то, что говорит.

— Завтра ещё так далеко, — беспечно возразил Кей. — Расслабься.

— Эй-эй, куда ты пальцы суёшь!

— Расслабься, я тебе говорю…

— Расслабиться? Как я могу расслабиться, если ты мне туда палец пихаешь?!

— Какая разница? То же самое, что и языком было.

— Извращенец!

— Не сжимайся.

— Не двигай им!

— А ещё…

— И его тоже не трогай!

— А теперь два…

— А-а… Что ты… Прекрати, я сказал!

— Не дёргайся…

— А если ещё один?

— Нет… я… я не… выдержу…

— Тогда мне остановиться?

Такума с трудом сдержал дрожь, чертя пальцами по полу. Колени у него дрожали, глаза заливало солью от осознания собственной беспомощности… нет, отзывчивости…

— Ты… Это всё твой паршивый афродизиак… — простонал Такума, зажмурился и выпалил: — Не останавливайся!

Кей подвигал пальцами, наполз на Такуму, дыша в его ухо:

— А может быть, мне пальцы кое-чем другим заменить?

— Нет… только не это… — Взгляд парня стал стеклянным.

— Нечего бояться, я буду нежен, — пообещал Кей, вытаскивая пальцы.

— Подожди… не стоит… Это всё… я говорю такие вещи… из-за тебя… твоего дурацкого кофе… — заплетающимся языком сказал Такума.

— Тише, успокойся, — ласково ответил Кей. — Если тебе будет некомфортно, я тут же остановлюсь, обещаю…

— Не нужны мне твои обещания… Ай-ай! Всё! Всё! Некомфортно… Остановись! Ай, ты же обещал…

— Я соврал… Расслабься.

— Прекрати, я тебя умоляю…

— Тише…

— Да больно же!

— Будешь дёргаться, ещё больнее будет. Не сжимайся…

— Заткнись, идиот! Как я могу расслабиться, если во мне эта штука?!

— Называй вещи своими именами. Это мой…

— А-а-а, заткнись уже!

Кей приостановился, перехватил ягодицы Такумы поудобнее, сползая одной ладонью тому под живот:

— Вот увидишь, какой это будет классный оргазм… Ничего подобного ты не испытывал, гарантирую.

— Пошёл ты со своими гарантиями…

Кей умело играл пальцами вокруг члена Такумы, подстраивая эти ласки под ритм собственного тела.

«Если мне удастся сделать как надо, он будет вспоминать этот приятный момент, а не негативный опыт наших предыдущих попыток, — надеялся Кей. — Может быть, он начнёт думать о совместном сексе как о чём-то приятном…»

Такуму сейчас возможные или невозможные перспективы мало заботили.

«Я сознание сейчас потеряю, — с холодком внутри подумал он, чертя царапины на полу. — Совершенно ничего не… и в глазах темно… я… похоже… Что это за чувство?»

По его телу пошли судороги, он уронил голову, прижимаясь щекой к полу, и выдавил:

— Мне… что-то… нехорошо…

«Это не может быть моим телом… — слабо подумал он. — Оно не может… не должно двигаться так…»

Но оно двигалось. Сам того не желая, Такума двигал бёдрами, прогибаясь под уверенными движениями художника, и млел от растекающегося по животу тепла. Пальцы Кея казались такими желанными, и чем крепче они сжимали пенис парня, тем слабее становилось его тело (а уж сопротивляться он давно перестал).

— М-м-м… я… — вскрикнул Такума, заливая ладонь Кея спермой.

Его тело отказывалось слушаться, вибрируя и истерично щекочась где-то под ложечкой.

— Умф-ф… н-н-н… ах-х… — продолжал стонать он.

Из глаз даже слёзы покатились, а сфинктер взрывался раздражённой дрожью, мечтая поскорее вытолкнуть из себя инородное тело, но вместо этого лишь глубже в себя его всасывая. Пальцы Кея продолжали двигаться, их шуршание по мокрой плоти просто выводило из себя, но ему совершенно не хотелось, чтобы они останавливались. Такума потянул носом.

— Ну, ну… — Кей прижался к нему, погладил его по волосам, поцеловал в висок. — Ничего, всё хорошо, всё хорошо…

Такума всхлипнул. Нужно было злиться, но на это совершенно не было сил.

— Прижмись ко мне, — продолжал шептать Кей, — это пройдёт…

— Заткнись… — выдавил Такума, багровея. — Не нужна мне твоя жалость!

— Нечего стыдиться, — возразил Кей, — это же просто оргазм.

«Такой… сильный…» — потерянно подумал Такума и съёжился. Кей потрепал его по волосам и отстранился. Такума отвернулся, ткнулся лицом в стену, всхлипывая:

— Заткнись! Не хочу с тобой разговаривать… никогда!!!

Кей вздохнул и прижался носом к его лопаткам:

— Извини, но я так сильно тебя люблю…

— А я тебя терпеть не могу! — Такума сел, вытирая нос. — И чувствую себя полным идиотом…

— Ну всё, всё, успокойся, — уговаривал Кей, поглаживая парня по плечу. — Если тебе там больно, я сейчас крем принесу.

— Отстань, — вяло отозвался Такума, кладя руку себе на лоб и пытаясь справиться с эмоциями. — Я сам во всём виноват. Думал тебя проучить, а сам… Просто отвратительно… липкое… мокрое… вязкое… грязное… И эта хренова дрожь никак не проходит!

— Ну, ударь меня! — воскликнул Кей. — Тебе легче станет, верно?

— С удовольствием бы, — нервно засмеялся Такума, — но я даже пошевелиться не могу.

«Вот чёрт, я, похоже, слегка перестарался», — смутился Кей.

— Будь уверен! — Такума растёр слёзы по лицу, заскрипел зубами. — Завтра я тебе так врежу! Но сейчас… сейчас… обними меня…

Кей порывисто обхватил Такуму за плечи и прижал к себе, беспорядочно целуя его волосы и бормоча какие-то извинения.

— Идиот, идиот несчастный… — повторял Такума, всхлипывая и прижимая руки Кея к своим плечам ещё крепче. — Что ты со мной сделал?!

«Никогда… никогда больше…» — болезненно подумал Кей и сам начал всхлипывать.

Он и подумать не мог, что будет так больно слышать эти упрёки от любимого человека.

Комментарий к Афродизиак. Бонусная глава о Рубиконе: https://vk.com/wall-121512899_633

====== Очищающее пламя ======

Автобус опаздывал. Кей болтался возле остановки и почему-то нервничал. Как-то неспокойно было на душе.

Скорее всего, это было из-за экзамена, на который Кей собственно и собирался. Он ни черта не подготовился, бесполезно: это была всё та же злосчастная математика, которую ему разрешили пересдать, памятуя о его исключительной талантливости, но пересдать всего лишь раз, ставя в упрёк его непростительное разгильдяйство и безалаберность.

Был бы математик геем, можно было бы предложить ему «бартер» (зачёт в обмен на сами-понимаете-что), но математик был порядочным семьянином. Стало быть, шансов пересдать не было никаких. Кей, конечно, прикупил букетик и коньяк, но особых надежд не питал. Спасти могло только чудо, но вряд ли оно пришло бы на помощь по такой тривиальной причине.

Кей вздохнул и вытянул шею, разглядывая дорогу. Чёртов автобус!

Волнение почему-то только разрасталось.

«Почему-то очень хочется домой…» — подумал Кей.

Обычное дело — искать причины, чтобы увильнуть, художник не раз это делал, но сегодня было как-то по-другому. Он нервно швырнул окурок в корзину.

«Такое чувство, что я должен быть дома…» — понял Кей.

Подошедший автобус посигналил, подпрыгнул на выбоине и уехал. Без Кея: он поспешил домой.

Такума только-только проснулся и с досадливой гримасой обхватил виски руками. Голова почему-то раскалывалась. Он зажмурился, энергично растирая виски, это всегда помогало.