Параллельные линии пересекаются (СИ)

— Вот морока, а! — совершенно вышел из себя Такума. — Надо же было так нажраться!

— Мне плохо… — еле слышно проговорил Кей, провисая на его руках.

Он почти не отдавал себе отчёта в том, что делает. Голова казалась пустой, а лицо заливало пронизывающим до костей жаром. В следующую секунду он вообще отключился. Такума это почувствовал, потому что Кей стал очень тяжёлым.

— Эй! — всполошился он, хватая Кея как попало, лишь бы удержать его. — Ну и что мне теперь с тобой делать?

Поразмыслив, Такума решил отнести художника обратно в спальню. По собственному опыту он знал, что после пьянки лучше всего — проспаться. Чертыхаясь, он взвалил Кея себе на плечо и перетранспортировал его на кровать. Голова Кея как-то нелепо запрокинулась, Такума стал её поправлять и тут же воскликнул: — Да у него жар!

Действительно, лоб Кея был очень горячий, а тело содрогалось ознобом, говорящим о том, что дела у парня плохи. Кей приоткрыл глаза, и Такума моментально отдёрнул руку, чтобы тот чего не подумал.

— Что случилось? — слабо спросил Кей.

— А я откуда знаю… — буркнул Такума. — Ты что, простудился?

Кей повертел глазами и вспомнил:

— А-а-а… я экзамены провалил.

— И поэтому набрался? — докончил фразу Такума со скептической гримасой.

— Вот ужас-то! — Кей накрыл лоб изгибом кисти. По его лицу прокатилась судорога, он быстро перекатился на живот, тычась носом в кровать. — Как же мне плохо…

Такума ждал, что его вырвет, но Кей лишь замер в такой позе, глухо ноя.

«Видно, совсем плохо…»

В Такуме шевельнулось нечто, похожее на жалость, и он отправился на поиски аптечки. Она обнаружилась на кухне, парень выискал в ней аспирин, налил в стакан воды и вернулся в спальню.

Кей лежал в той же позе, пальцы его руки, вцепившейся в кровать, нервно подрагивали.

— Эй, — окликнул его Такума, подходя к кровати, — я тебе таблетку принёс.

— Не хочу… — буркнул Кей, не оборачиваясь.

Веко Такумы дёрнулось: «И почему это я должен с ним нянчиться?»

Тем не менее он терпеливо взял Кея за плечо, стараясь повернуть его к себе лицом, и повторил:

— Тебе нужно выпить таблетку, у тебя же температура.

Кей только сбросил его руку, и всё.

Такума закипел: «Тупица, а если он помрёт тут? И что мне тогда делать?!»

Пожалуй, одна идея у него вертелась на уме, но решиться на неё было непросто.

«Внимание! Сегодня в программе — героический поступок Такумы! Не пропустите!»

Такума выдохнул, похлопал себя по щекам для смелости и сделал то, чего никогда бы не сделал при других обстоятельствах. Он положил таблетку себе в рот, решительно развернул Кея к себе лицом и пригвоздил его за плечи к кровати. Кей опешил и даже несколько испугался: — Ты что?

Такума состроил свирепую гримасу, пытаясь перебороть себя. Его подташнивало, но это был единственный безотказный способ заставить кого-то принять лекарство. Он наклонился к Кею и поцеловал его, языком раздвигая его губы и запихивая ему в рот таблетку. Кей был в полном шоке, но, пожалуй, сам Такума был в ещё большем шоке. Впрочем, это сработало, и Кей таблетку проглотил. Осознав это, Такума дёрнулся и зажал рот кулаком. У Кея был остановившийся взгляд.

— Ты… только что… — выговорил он.

— Нет! — Такума вспыхнул. — Просто дал тебе таблетку… Эй!

Кей среагировал моментально: схватил Такуму за шею и опрокинул на себя. Тот задёргался, как перевёрнутый на спину жук.

— Ох, какой же ты милый! — в полном восторге повторял Кей, тиская парня.

— Да пусти уже! Сдурел? — Такума еле высвободился и благоразумно отошёл подальше, чтобы художник ещё что-нибудь не учудил.

Взгляд Кея моментально стал серьёзным.

— Ты на такое пошёл, чтобы мне помочь… Ты хороший. — Он едва сдержал слёзы, потому что поступок Такумы его умилил (учитывая то, кем был Такума и кем был собственно Кей).

— Вот именно, и больше ничего. — Такума одёрнул одежду, а самого раздирали подозрения: уж больно быстро Кей оклемался!

— Хорошо, я понял, только не злись… — Кей опустил голову на подушку.

Такума лишь пожал плечами и подал парню стакан. Тот отпил немного, закашлялся и с болезненным выражением лица прижал ладонь к груди.

— Да, ты ведь голоден… — вдруг вскинулся он и попытался встать. — Подожди немного, я сейчас приготовлю тебе поесть…

Но ноги его не слушались, и в итоге художник лишь снова ткнулся головой в плечо вовремя подоспевшего Такумы.

«Чёрт, он весь горит…» — с тревогой подумал Такума.

— Извини. — Кей выпрямился, стараясь стоять прямо, и заглянул Такуме в лицо. — Я ведь несу ответственность… за то, что ты… здесь и…

Такума почему-то вспыхнул. Может быть, потому что взгляд парня был вполне искренен. Он кашлянул и толкнул Кея обратно:

— Ты это… ложись. Я и сам могу обед приготовить. А у тебя того… жар… да ты и пьян…

— Ладно, извини. — Кей послушно забрался на кровать, съёживаясь под одеялом. Его лицо было очень бледно, горели лишь щёки и горели так, что об них можно было обжечься.

Такума выдохнул. Хоть с чем-то удалось справиться. Но мысли были не из радужных: а если Кей всерьёз разболеется? Вот тогда точно полный привет! На кухню Такума отправился в самом мрачном расположении духа.

— И когда я в последний раз готовил? — пробурчал он, шаря по полкам в шкафах и холодильнике.

По счастью, хоть продукты были.

«Да что я, приготовить не смогу?» — подбодрял себя парень, стуча ножом по разделочной доске.

«Только бы он не разболелся!» — тут же думал он, потому что не волноваться не получалось, какой бы скотиной ни был Кей.

«…» — думал он, глядя на то, что приготовил. Выглядело как-то не очень, а пахло ещё хуже.

— Самый ужасный обед в моей жизни! — отплёвывался он минуту спустя над раковиной.

А казалось, что всё так просто, по крайней мере, когда обед готовил Кей.

Вымыв тарелки, Такума решил заглянуть к Кею, посмотреть, как тот себя чувствует. Кей лежал навзничь на кровати, откинув одеяло. Его одежда была влажная от пота, лицо просто полыхало.

«Выглядит плохо…» — расстроился Такума, протягивая руку и трогая лоб художника. Да, у него всё ещё был жар.

Веки Кея дрогнули, он открыл глаза. Такума стушевался, но Кей удержал его руку:

— Холодная… Подержи так ещё… пожалуйста.

— Ну, ладно… — согласился Такума, стараясь не подавать виду, что смущён.

Кей выдохнул с облегчением и какое-то время лежал тихо, но дыхание у него было шумное и нездоровое.

— Знаю, — вдруг произнёс он с извиняющейся улыбкой, — ты разозлишься, если я это скажу, но… Ты не мог бы лечь рядом со мной?

— Чего? — Такума сжал кулак, чтобы припечатать парню по лбу.

— Просто мама всегда так делала, когда я болел… — Губы Кея задрожали, а глаза заблестели.

И хоть Такума и клялся, что «щенячьи глазки» больше на нём никогда не сработают, он согласился. С оговоркой: «Но только потому что ты болен». Он с опаской прилёг на край кровати и предупредил: — Только не вздумай ко мне прижиматься!

— Конечно. — Кей обвил его руку и прижался к ней щекой, погружаясь в болезненную дрёму.

Минуту спустя он пошевелился и обхватил талию Такумы руками, прижимаясь лицом к его плечу.

— Эй… — сказал Такума, двигая локтем, но Кей не очнулся.

«Странное чувство… Почему мне так спокойно? — удивлённо подумал он. — Хоть он всё-таки и прижался ко мне… И так тепло…»

— Ф-ф-фух, — выдохнул Такума.

Тепла в его жизни было не так уж и много.

«Ну, он всё равно ничего не соображает… — решил парень. — Позволю ему это. И вообще… удивительно, какое спокойное лицо у него сейчас…»

Он скосил на Кея глаза. Тот спал с умиротворённым видом, перебирая во сне пальцами рукав Такумы.

«Тепло…» — снова подумал Такума и задремал, пригревшись.

Кей с наслаждением зевнул и потянулся, раскидывая руки. О вчерашнем дне он имел лишь смутные представления. Что-то попало под руку… Кей повернул голову и замер в полнейшем ужасе. Рядом спал Такума, похрапывая и посапывая что-то себе под нос. Кей — как заводная кукла — перевернулся на спину, кладя руки по швам, и округлил глаза.