Жажда мести (СИ)

С этими словами он встал с кровати и направился к двери, бросив мне:

- Сейчас служанки помогут тебе одеться в соответствии с твоим статусом, а потом мы будем удостоены аудиенции у князя. Твоего отца. Он тебе все объяснит. Постарайся не задерживаться.

Только теперь я заметил, что на кровати валяюсь совершенно голый.

- Пи...ц. Что вообще происходит?!

Вот только никто не спешит мне ничего объяснять. Князь. Отец. Аудиенция. Так и в желтый домик загреметь можно.

Три женщины, видимо, те самые служанки, молча просочились в комнату, таща в руках ворох всяких тряпок, в которые мне надлежало одеться. Белья, кстати, там не наблюдалось, так что, велев дамам отвернуться, я натянул узкие кожаные штаны на голое тело. Жуть. Потом была шелковая белая рубашка, кожаная безрукавка, без малейшего намека на застежку, и мягкие туфли, тоже кожаные, но при этом настолько мягкие, что казалось, это комнатные тапочки. Пока две служанки одевали меня, третья развешивала в шкафу остальные манатки, типа на будущее. Кошмар.

Как только я оказался одет, обут и причесан (хотя что там причесывать, мой «ежик»?), меня, взявши под белы рученьки, проводили по лабиринту коридоров и поставили перед трехметровой двустворчатой дверью, из-за которой тот час же раздался зычный голос:

- Аленсис! Наследник княжеского рода Сарринш!

«Имя какое-то дурацкое - Аленсис. Мое родное, Леша, мне нравится гораздо больше».

Двери передо мной распахнулись, и я сделал несколько шагов вперед, оказавшись в зале, раза в четыре больше моей спальни.

«Надо же, уже считаю ту спаленку своею, - я даже фыркнул. - Сейчас папаша новоявленный заявит, что это ошибка, я не его сын, и меня, в лучшем случае, отправят назад, а в худшем – схарчат сегодня на ужин».

В дальнем конце зала, на возвышении стояло большое кресло, в котором восседал темноволосый мужик с блестящей цацкой на лбу. Типа князь. А рядом с ним стоял тот самый женишок, чтоб у него зубы все время болели!

- Подойди, сын.

А эхо в зале, дай боже. Чуть не оглох, блин. Пришлось подойти. Я смотрел на князя и понимал, что в жизни моей случился самый большой облом. Я словно в зеркало на себя посмотрел, только так я буду выглядеть лет этак в пятьдесят. Если доживу.

- Что ж, сын, не скажу, что рад нашей встрече.

Классное заявление, правда?

- Твое присутствие здесь вызвано необходимостью. Со смертью моего последнего отпрыска, княжеский род мог прерваться, поэтому мы были вынуждены провести ритуал поиска, указавший на тебя, как на носителя моей крови. Через три дня ты соединишься браком с лордом Мерриншем. Именно он станет следующим правителем, ты же, став его младшим супругом, принесешь в его род княжескую кровь, чтобы законность прав наследника престола не подвергалась сомнениям.

Эк завернул. Стоп. Это что…

- Я буду типа довесок к трону?

- Именно. И потрудись не открывать рот, пока тебя не спросят.

Вот это номер.

- Ты, кажется, служил в человеческой армии, так что понятие дисциплины для тебя не должно быть внове.

- Служил, - воспоминание об армии заставили меня поднять голову, поставить ноги на ширину плеч и скрестить руки за спиной. Этакая агрессивная поза вольно.

- В стройбате служил. Нам…

- Молчать! – голос князя ударил по ушам, отражаясь многоголосым эхом. Я даже поморщился.

- К сожалению, ты дурно воспитан, но времени у нас нет, так что твоим воспитанием и образованием займется супруг, после ритуала. А теперь ступай. Я не желаю тебя видеть до ритуала.

- Я бы с удовольствием не видел бы вас никогда. А ваш ритуал засуньте себе, знаете куда?

Договорить мне не дали. Женишок новоявленный оказался возле меня раньше. Щелчок пальцами, и боль скрутила меня, заставляя согнуться и сбивая дыхание.

- Мой князь, я провожу вашего сына в отведенные ему покои, - с этими словами он схватил меня за руку, чуть выше локтя, и поволок из зала.

Когда мы вернулись в мою комнату (я – матерясь и охая от боли), он буквально швырнул меня на кровать, но перед этим больно ущипнул за спину.

- А теперь слушай меня. Возиться с тобой мне некогда. Я повесил на тебя очень полезное заклинание. Как только ты нарушишь этикет или проявишь к кому-то неуважение, ты поплатишься за это. Если боль – единственное, что ты в состоянии понять, значит, пусть будет боль.

- Ах, ты, сучий выродок. Ай!

Мой крик был вызван резкой болью в спине, ощущение было такое, словно меня кто-то кнутом по спине протянул. Вот же гадство.

- Прекрасно, - женишок улыбнулся удовлетворенно, - нужный эффект достигнут. Ближайшие три дня тебе запрещается покидать комнату. Служанки будут приносить тебе сюда еду, сервируя стол по всем правилам этикета. Надеюсь, трех дней тебе хватит, чтобы выучить правила поведения за столом и не позорить своего отца и меня.

С этими словами он вышел, и я услыхал щелчок замка. Запер, сука.

Удара не последовало, из чего я сделал вывод, на мысли заклятие не распространяется. Чудесно! Немедленно обложив всех матом, исключительно мысленно, я почувствовал некоторое облегчение и отправился к окну, в надежде найти там возможности для побега. Увы. Окно оказалось наглухо зарешеченным, причем пролезть сквозь прутья мог только голубь, или что-то помельче него.

- Что за непруха.

ГЛАВА 2.

Вот уже два дня, как я не мог почти ничего съесть. И не потому, что не хотел или меня не кормили. Хотел и кормили. Только есть невозможно. Почему? А вы представьте себе полный стол еды и кучу столовых приборов около тарелок. Представили? Мало. Объясняю: около тарелки справа лежат ножи в количестве 5 штук и ложки в количестве 6 штук. Слева – вилки, это еще 7 столовых приборов. Я уже молчу про какие-то щипчики и прочие орудия пыток, предназначения которых я вообще не знаю.

Теперь представили? Прекрасно. А теперь представьте, что при попытке взять еду рукой или не тем прибором, вас охаживают кнутом по спине. Нравится? Вот и мне – нет, лучше я голодным посижу. Исключение составил только хлеб, вот им и питаюсь уже два дня, жаль только что к обеду и ужину мне больше четырех кусков не приносят. Хорошо было бы его еще и маслом намазать, но как оказалось, делать это абы каким ножом – нарушение этикета. Так что хлеб с солью – вся моя пища.

- Сволочи клыкастые. Ай!

Ну вот, выругался вслух, и наказание следует немедленно и неотвратимо. Даже если прижаться спиной к стене, невидимый кнут все равно обжигает спину. Я за эти два дня чего только не перепробовал. Одна радость – следов от наказания на коже не остается. Только боль. Сволочь клыкастая. Это я про жениха своего клыкастого, сволочь первостатейную.