Зеркало (СИ)

Спустя час, после душа и приготовления легкого ужина, он сидел на диване в гостиной и, глядя невидящими глазами на экран беззвучно работающего телевизора, пытался разобраться в самом себе. Знакомство с Янко, сам факт существования у Мирко брата-близнеца, выбили его из душевного равновесия. И все же – почему за столько времени никто из семьи Мирко не обмолвился о Янко? И кто такой этот Янко? Где живет, чем занимается? Он – почти точная копия Мирко, но не идентичен. Марину казалось, что он может уже сейчас сказать, в чем отличие между братьями. В Янко нет блеска Мирко, нет напора, взрыва. От него не захватывает дух, но… он интересен. По-своему. Марин потянулся за диванной подушкой и уткнулся в нее носом. Ткань пахла Мирко, его шампунем, кожей и Марин втянул родной и любимый запах. По телу мгновенно разлилась теплая волна. Кажется, он слишком много думает. А сегодня был тяжелый день. Марин вернул подушку на место, выключил телевизор и поднялся. Пару секунд размышлял, не лучше ли будет лечь спать здесь, а потом отбросил эту мысль. Стараясь не шуметь, дошел до спальни, разделся и скользнул под одеяло. Холодно… Но Мирко откатился к самому краю, а будить его Марин, притягивая к себе, не хотел. Разочарованно вздохнув, он поерзал, устраиваясь поудобнее, и уже закрыл глаза, готовый провалиться в сон.

- Он родился раньше меня на две минуты, – глухой, какой-то безжизненный голос Мирко заставил Марина вздрогнуть от неожиданности. – В детстве мы были неразлучны и чувствовали друг друга так, как только могут чувствовать близнецы. Ему было больно, а я плакал. Когда мне снились кошмары, он всегда просыпался. Но чем взрослее мы становились, тем большие различия начали проявляться. Он всегда был серьезным, а я – слишком подвижным. Все остальное… Я любил яркие, красивые вещи. Ему же было все равно, что носить. Я таскал в школу куклы, а он – машинки и солдатиков. Сначала ни он, ни я не придавали этому значение, но когда мы стали старше… Мы – копия друг друга, но почему-то именно меня в старших классах одноклассники изводили насмешками и двусмысленными шутками. А он всегда меня защищал. Без разговоров и предупреждений ввязывался в драку, а когда позже мы возвращались домой, и мама с причитаниями обрабатывала его синяки и ссадины, он даже не смотрел на меня. Я не мог сказать ему даже «спасибо». И когда он ушел из дома… Я почувствовал себя брошенным и преданным. Но вместе с этим я испытал облегчение. Позже, намного позже я попытался найти его, узнать, что с ним. Может, помочь. Но, оказалось, что он сам добился всего, чего хотел. И я не решился снова врываться в его налаженную жизнь.

Мирко замолчал, и Марин молча притянул его к себе, надеясь, что сейчас Благоев примет его поддержку. И тот не оттолкнул, не вывернулся из его рук, а лишь прижался к нему еще крепче. Словно прячась. Марин коснулся губами бьющейся на виске жилки:

- Все будет хорошо, родной. Я рядом.

- Спасибо, – Мирко на секунду стиснул его в объятиях, а потом расслабился. – Я знаю.

- Спи спокойно, – Марин грустно улыбнулся, чуть отстранился, давая Мирко возможность устроиться поудобнее, и снова обнял его.

Через несколько минут Мирко уснул, а Марин все никак не мог закрыть глаза. Неужели все это время Мирко не спал, а ждал его, чтобы выплеснуть все это? Дурачок… Достаточно было просто позвать.

Но что-то в этой истории Марину все равно не нравилось. Что-то… задевало, не давало полностью и безоговорочно принять ее. Слишком много вопросов и «белых пятен». Почему Янко ушел из дома? Мирко как-то говорил, что рано осознал, что девушки его не интересуют. Неужели это стало причиной окончательного разлада между братьями? Янко не смог принять его и поэтому ушел? И этот странный разговор между ними… Что-то там было. Слишком много недосказанного.

Марин вздохнул и закрыл глаза. Надо поспать. Завтра… Все завтра.

2.

Еще утром ему казалось, что все произошедшее вчера было всего лишь сном. Странным, где-то даже диким, но сном. Мирко был такой как всегда – в меру игривый, в меру капризный. И бесконечно нежный и любимый. Он разбудил Марина поцелуем и, получив свою порцию утреннего, сладкого удовольствия, ушел в душ, оставив Сарницкого лежать на постели и глупо улыбаться.

Но к полудню настроение Мирко неуловимо изменилось. Он по-прежнему улыбался, но все чаще словно проваливался куда-то вглубь себя. И Марин начал хмуриться: последний раз он наблюдал такое как раз тогда, когда их отношения дали серьезную трещину. Ему удалось справиться с этим, но страх потери остался. И поэтому сейчас он не спускал с Мирко глаз, подмечая все мелочи вроде прикуренной и забытой им сигареты или четыре ложки сахара вместо привычных двух. Затуманенные глаза и рассеянный взгляд… Мирко словно находился в двух мирах одновременно. С этим надо было что-то делать. И немедленно.

Марин выкурил последнюю сигарету и выбросил пачку. Решив, что лучшего момента все равно не представится, он быстро собрался и, предупредив Мирко о том, что выйдет за сигаретами, покинул квартиру. Сбежал по лестнице, ища в телефонной книге нужный номер. Набрал вызов и, миновав охрану у ворот, вышел на улицу. На том конце долго не отвечали, и Марин уже решил, что ему не повезло, как вдруг телефон ожил:

- Здравствуй, Марин.

- Привет, Инвар, – Сарницкий решил, что игнорировать холодный тон Булгачева – в его интересах. – У меня к тебе вопрос. У кого я могу взять список аккредитованных журналистов вчерашнего приема? Ты вроде как спонсором там был.

- У меня. Что именно тебе нужно?

- Контактные данные, – Марин затаил дыхание, но Инвар его разочаровал:

- Кого именно?

Марин только хмыкнул: похоже, Булгачев даже не удосужился просмотреть этот самый список. Иначе обратил бы внимание на знакомую фамилию и не задавал таких вопросов.

- Я помню только имя, – ложь сорвалось легко. – Янко.

- Зачем он тебе? – Инвар мгновенно преисполнился подозрением, и Марин усмехнулся.

- Он обещал мне показать статью прежде, чем публиковать ее. Но я забыл спросить его номер, – и Инвару вовсе необязательно все знать.

- Хорошо. Сейчас поищу, не отключайся, – до Марина донесся тяжкий вздох, бормотание и щелчки компьютерной мыши. – Вот нашел. Записывай.

- Подожди, – Марин судорожно завертелся на месте, пытаясь вытащить из кармана второй телефон. – Диктуй.

Но ответом ему была только тишина.

- Инвар? – Марин напрягся.

- Сарницкий, – кажется, у Булгачева сел голос. – А ты в курсе, какая у твоего Янко фамилия?

Марин закусил губу. Черт…

- Про его настоящую я ничего не знаю, а если ты про ту, под которой его аккредитовали – так это кто-то перепутал, когда вносил данные. Мы разговаривали с ним об этом. И долго смеялись.

- Тупые помощники, – Инвар выругался, и Марин тоже перевел дух:

- Ладно, материться потом будешь. Телефон продиктуй.

Инвар дал ему номер и отключился. А Марин купил сигареты и присел на лавочке перед подъездом, в последний раз взвешивая все «за» и «против». Если Мирко узнает, что он разговаривал с Янко за его спиной… Но ведь и пускать все на самотек тоже нельзя. Однажды он уже совершил ошибку.

Отбросив все сомнения, Марин решительно набрал номер Янко. На вызов ответили сразу, и Марин на несколько секунд словно выпал из реальности, услышав до боли знакомый и в то же время чужой голос:

- Я слушаю.

Марин облизал пересохшие от волнения губы:

- Здравствуйте. Это Марин. Марин Сарницкий. Помните меня?

- Не думал, что услышу вас так скоро, – в голосе Янко звучала усмешка. Но другая, совсем не такая, как у Мирко. И Марин решил проигнорировать ее:

- Я хотел бы с вами поговорить.

- О нем?

- О вас. И о нем тоже.

- А он в курсе? Хотя можете не отвечать, – Янко ненадолго замолчал. – Я смогу сегодня вечером.

Марин прикинул. Сегодня у Мирко репетиция. И он будет в театре допоздна.

- Хорошо. Вечером, – чувствуя себя чуть ли не предателем, выдохнул Марин.

Договорившись о месте и времени, он отключил телефон и поднялся. Пора возвращаться домой, а то Мирко волноваться начнет.