Лето. Дача. Пыльный чердак (СИ)

- Спасительница моя… Распугаешь их, скажешь тоже… - проворчал он, с благодарностью принимая помощь. - Откормили, как поросят! От них уже Вискас шугается… Облез, бедолажка, от страха.

- Он от усердия облез. Всю весну, гаденыш, где-то пропадал, всю шерсть на пузе счесал.

- О-го! Да он у нас передовик производства! - рассмеялся парень.

- Ага. Вот принесут потом соседки плоды кошкиной любви, задолбемся пристраивать.

- Можно подумать, они разберут, кто конкретно их кошек осчастливил.

- Не клевещи на котейку. Он у нас эффектный и приметный мущщина!

- Ага. Эффективный очень…

- Отпустило? Как нога? Лучше? - Лиля погладила сына по голове, растрепала кудри. Глядя на него, она не уставала гадать, чья кровь подарила сыну смуглую кожу и темные волосы. Ведь его отец, как и она, были блондинами. А Руська — вылитый испанец! Конкистадор, не иначе!

- Да нормально… - потянулся парень. - Обо что я так шандарахнулся? - он с любопытством заозирался.

- Кто же тебя знает… Глянем…

Две лохматые головы склонились над злополучной коробкой.

- Ух ты… Это что? Тетрадки какие-то… Книжечки…

- Дубина, не тетрадки! Это же мои лекции! - Лиля выхватила находку из рук сына. - Офигеть!

- Да уж, офигеть! - покивал Рус. - Не знал, что ты такой хомяк запасливый! Уж лекции-то столетние зачем хранить?

- Ну, мало ли, - она пожала плечами. - Может, я думала, что кому-то пригодятся.

- Ага. Мне, например, очень бы пригодились лекции по марксизму-ленинизму.

- Где ты её откопал!? - гневно фыркнула она, забираясь в коробку чуть ли не с головой. - И что ты себе навыдумывал? Я, что, по-твоему, настолько древняя?!! Да эту затейливую кракозябру давным-давно исключили из учебных планов!

- Ладно, уговорила… - добродушно хмыкнул Руслан, щурясь и пытаясь разобрать написанное в тетради. - Курс высшей математики… Пфе, ну и почерк у тебя…

- Не, это не мой… Это Леркин, - деловито возразила Лиля, выхватывая конспект и убирая его в сторону.

- Леркин?

- Ага… Папаши твоего…

- А… Ну да, вы же вместе учились, — вспомнил он материны рассказы.

- Та-ак… - Лиля принялась потрошить коробку, раскладывая вещи по неряшливым кучкам. - Что это у нас… Ха, альбомы… Ластик… каменный уже…

- Дай глянуть, - Руслан потянулся к пыльным альбомам. - Клево. Не убирай в коробку, погоди.

- Да ладно тебе, это же детские маляки! - женщина потянула листы на себя.

- Ничего не маляки. Очень неплохая акварель. Твои поклоннички будут в восторге. Может, еще и покупатели найдутся.

- Ага, найдутся, скажешь тоже… - сдалась Лиля. К своим ранним работам она всегда относилась с изрядной долей скепсиса. - Не путай их, смотри аккуратно.

- Это кто нарисован? - Руслан вдумчиво рассматривал рисунки. - Вроде знакомый кто-то… Тетя Лена, что ли?

- М-м? Да, она, стерва… Это Шурка-карандаш. Баскетболист непризнанный…

- Это бабушка Зоя? Молодая какая.

- Ну так, ей тут и сороковника нет. Любовниками вертела только так.

- А тебе завидно, что ли?

- Тю-ю, скажешь тоже… Мне и моих с лихвой хватало.

- Замечательные работы, - вынес свой вердикт Руслан. - Не смей прятать и выкидывать.

- Ладно, уговорил.

На самом дне лежали фотоальбомы. Последние курсы университета, какие-то снимки еще черно-белые, какие-то - уже цветные. Лиля задумчиво перебирала пыльные листы, протирала тонкие пластиковые кармашки, в которые были вложены фотографии. Лучшие фотографии, в том числе и из университетской поры, занимают почетное место в семейных альбомах, а эти глупые кадры, щелкнутые на дешевую мыльницу, так и остались не у дел.

- А это что за красотка в красном? - отвлек её вопрос сына, рассматривающего старые фотографии через её плечо.

- Что, нравится? - хитро усмехнулась она.

- Ну, шикарная деваха, - хмыкнул Руслан. - Тощевата, конечно, но ножки зачетные.

- Ха-ха-ха! - расхохоталась Лиля, утыкаясь себе в колени. - Ой не могу-у…

- Ты чего ржешь, кобылица!

- Ой, держите меня-я-я… - не унималась она. - Папашкины ножки зачетными признал! Ха-ха-ха!

- Ё-еперный мандет… - опешил парень. - Это чё, в натуре папашка мой? Валерий Маркович который? Ошизеть… - он потёр переносицу и задал напрашивающийся вопрос: - Это как он в ваши лихие девяностые решился платье-то надеть? Или это карнавал какой был?

- Ну да, тогда вечеринка была… Третий курс, что ты хочешь. Художники же, богэ-эма… Упились все, как партизаны…

- И ничего, что он так рассекал?

- Не, нормально… - отмахнулась Лиля и хихикнула, прикуривая новую сигарету: - Он всегда быстро бегал.

- В смысле?

- Ну, выебонщик тот ещё, сам же знаешь! - она повертела в воздухе кистью. - Неужели ты думаешь, что это ему с возрастом моча в голову вдарила? Он по молодости ещё похлеще отмачивал…

- Мдя-я… - Руслан покачал головой. Что папаша у него тот ещё фрукт — он вроде как привык. Но всё равно интересно. - Оп-па, ещё он. Он же, да?

- Ага.

- Ну, хоть нормально выглядит. А что за финт с ним? Вроде не признаю…

- Это? А хз… - она задумчиво пыхнула. - Я его хахалей не запоминала…

- В смысле - хахалей? - удивился Руслан.

- Упс… - Лиля закашлялась, поспешила поправиться: - Друзей, в смысле.

- Маму-у-уль, - ласково протянул он, - ты тут мне покрышки не полоскай. Хоть ты мне уши и пообтрепала, но я ими ещё нормально слышу. Какой-такой хахаль, ну?

- Засранец ты… - поморщилась Лиля. - Оно тебе надо?

- Надо. Для общего просвещения, так сказать. Или это тайна великая какая?

- Ну… Нет вроде… Э-эх… - она задумчиво покусала кончик сигареты, зажмурилась. - Ты уже вроде взрослый у нас, вроде как… Наверное, можно сказать.

- Что ты тут мнешься? - не выдержал Рус материных иносказаний. - Хочешь сказать, папаша на два фронта играл?

- Э-э… Ну, типа того… Хотя чаще за своих, чем за наших… - она приоткрыла один глаз.

- И что за траббла? - хмыкнул парень. Новость, конечно, занимательная, но в свете остальных отцовых причуд - не самая эксцентричная. - Стоило скрывать? Дело-то житейское!

- Да-а… - Лиля распахнула глаза, удивленно воззрившись на сынулю. - И ты так спокойно?… М-да… - она засунула выпавшую было сигарету обратно в рот. - Вот я удивляюсь на нынешнее поколение… Широта взглядов и пример толерантности! Браво!

- Хах, да… Мерси, так сказать, - он вздохнул, снял ободок, повертел в руках, надел обратно. Снова вздохнул. - По крайней мере, теперь я могу надеяться, что от меня ты не будешь шарахаться.

- В смысле? - Лиля задрала бровь.

- А какой тут может быть еще смысл? - развел Руслан руками. - Ежели папаша такой достался. Гены, сама понимаешь, какие… - заметив, как недоверчиво распахнулись глаза матери, поспешил перевести стрелки. - Он, кстати, точно мой?

- Ах ты засранец! - старая тапка подвернулась под руку сама.

- Йауч! Больно!

- Я те дам! Я те дам! Стой на месте! Что за гнусные подозрения! Я честная женщина! И тебя в замужестве рожала! Куда бегаешь!

- Ладно тебе, мам, разбушевалась… Все, прости-прости! — сквозь смех простонал Руслан, едва успевая уворачиваться от тапки. - Честная-честная, не спорю. И пятый муж у тебя тоже честно брошен.

- А ты мне не напоминай мои недоработки! - тапок полетел в стену. - Кто же знал, что он такой зануда!

Руслан только восторженно причмокнул. Мама у него была суперская. Креативный дизайнер, куда деваться. Истинная женщина. Немного вздорная, веселая, заботливая, красивая, эффектная — он мог бы часами перечислять её достоинства. Только пять её замужеств чего стоят. И ведь все по любви! И всегда они расставались без криков, оставаясь друзьями, продолжая дружить. У него был брат, Ванька-великан, от второго мужа, и Манька, стервь рыжая, от третьего. Абсолютно разные и такие похожие. Любимые.

- Так что там о папаше? - через некоторое время напомнил Руслан.

- А что с ним? - рассеяно пожала мать плечами. - Живет себе в Канаде, не тужит. Сам же знаешь.