Из Таиланда с любовью (СИ)

— Братишка, вместо того, чтобы писать тут кипятком, я бы советовал собирать вещи, — сквозь смех заявил Андрей. — До аэропорта я тебя подброшу, выезжаем через три часа, время пошло.

— Мы тебе тут списочек подготовили, чего нам привезти, — подключился Игорь, протягивая мне лист бумаги, полностью исписанный мелким почерком.

— Ну, вас и распёрло, братцы, — возмутился я. Времени для изучения списка не было, но размер впечатлял. — Помогите собраться, а не то я с вашим списком в туалет схожу.

— Поможем, конечно, — синхронно сказали братья, подключаясь к моим судорожным метаниям по комнате.

Через 4 часа я уже проходил регистрацию на рейс. Меня долго разглядывали. На лице девушки, оформлявшей посадочный талон, так и вертелся вопрос: «Мальчик, а где твои родители?» Но возраст в паспорте говорил о моём совершеннолетии, и она сдержалась. На вид мне дают лет 16, и, боюсь при путешествии, это может стать проблемой. Еще более сурово меня оглядывал мужчина на паспортном контроле. Я делал умильную мордашку, всем своим видом демонстрируя ангельский характер, однако, погоны мужчины, похоже, блокировали действие моего обаяния, и улыбки на его лице я так и не увидел. Хорошо хоть без расспросов поставил штамп в моём паспорте. Прощай, Россия!

========== Глава 2. Добро пожаловать в Таиланд ==========

Путешествие как брак. Главное заблуждение —

думать, что оно у вас под контролем.

Джон Стейнбек

Всегда любил летать на самолётах, есть что-то особенное в ощущениях, возникающих при отрыве от земли. Какая-то лёгкость, время как будто замирает и только с посадкой начинает идти вновь. Ты снова возвращаешься в этот тварный мир и только мечтательно вспоминаешь о моментах полёта.

Место в самолёте мне досталось самое живописное — в проходе у туалета. Все 7 часов полёта мимо будут ходить люди, периодически задевая меня локтями. Рядом двое мужчин лет тридцати пили бренди из бутылки от кока-колы. Стюардесса на них косилась, но, пока они вели себя тихо, не вмешивалась. Я пытался заснуть, но снующие туда-сюда по проходу пассажиры этому мешали. У них всех недержание что ли? Мои соотечественники начинали меня уже раздражать, надеюсь, не все они будут жить в том же отеле, что и я. На удивление в самолёте было много семейных пар с детьми. Одиночек, кроме меня, не было.

По проходу стюардессы начали разносить еду. Звучало привычное: «Курица, рыба или мясо?» Люди жадно ели. Вот сейчас 5 часов утра, кто ж нажирается в такую рань? А потом некоторые удивляются, что не могут влезть в любимый купальник. Сам я от еды отказался, так же как и мои соседи, которым, похоже, алкоголь заменял любую пищу. Правда долго они не протянули и уже через час начали проваливаться в сон. Сидящий рядом со мной мужчина пытался использовать меня в качестве подушки, то и дело склоняя свою голову мне на плечо. Я попытался отстраниться от него в сторону прохода, но тут же получил очередной удар локтем от спешащей в туалет дамочки. Терпение заканчивалось, когда голова соседа сбоку упала мне на колени. Я нажал кнопку вызова стюардессы. На лице изобразил скорбь ребёнка, у которого отобрали конфетку. Ещё бы слезу пустить, но пока я к этому не готов. Стюардесса появилась довольно быстро и скучающим взором окинула картину: скорбящий я и пьяный мужчина на моих коленях.

- Вашему отцу плохо? — задала она вопрос. Нет, я понимаю, что мужик старше меня лет на десять, но до отца явно не дотягивает. Или я перестарался с выражением лица?

- Да я его первый раз вижу, — возмущённо ответил я. Теперь надо заставить её чувствовать себя виноватой. — Почему вы не следите, что у вас алкоголь употребляют на борту? — заявил я и сделал еще более жалостливое лицо.

- Совсем затюкали ребёнка, алкаши, — раздалось от дородной женщины, сидящей через проход.

- Бедный мальчик, — отозвалась худая, бледная дама, сидящая впереди.

Недовольство в салоне начало нарастать. Стюардесса, судя по напряжённости лица, пыталась придумать выход. Сама виновата, догадывалась же, что они не кока-колу пьют, теперь пусть расхлёбывает.

- Хорошо, давайте, я вас пересажу, — наконец, сформировалось решение в её голове. — Пройдёмте в бизнес-класс, там есть свободные места.

- Спасибо, — радостно вскочил я. Голова, еще минуту назад покоящаяся на моих коленях, с глухим звуком стукнулась сидение кресла.

Бизнес-класс был абсолютно пустой. Два ряда, восемь кресел, причем в каждом таком кресле свободно могло разместиться два меня. Дальнейший перелёт проходил с гораздо большим комфортом. Мне даже удалось заснуть, и разбудил меня только голос командира корабля, вещающего о том, что мы приступаем к посадке в аэропорту Суварнабхуми города Бангкок.

Посадка прошла мягко, и уже через полчаса я топал по длинной кишке, соединяющей самолет со зданием аэропорта. Аэропорт был очень большим, толпы народа слонялись по коридорам, но знание английского и развешанные везде указатели вывели меня к паспортному контролю. В отличие от России, тут на мой детский вид всем было до одного места. Флегматичный таец смерил меня взглядом, сфотографировал на камеру и поставил штамп о прибытии в паспорте. Здравствуй, Таиланд!

Еще через час я сидел в автобусе, и гид взахлёб вещал о том, какое неземное счастье испытывает, встречая нас на земле Таиланда. Ехать до Паттайи нужно было около двух часов, и за время пути он обещал нам рассказать всё необходимое о стране нашего пребывания. Гид был парнем лет 25, с явным избытком веса, короткой стрижкой и светлой кожей. Неужели не загорел до сих пор, живя в такой жаркой стране? Он на меня косился с уже привычным немым вопросом, недоумевая, почему такое дитя и без родителей. Нужно будет постоянно носить с собой копию паспорта, чтоб всем сомневающимся показывать.

Тем временем, выяснив, что никто из присутствующих раньше в Таиланде не был, гид принялся делиться с нами информацией о стране. Слушать его мне было откровенно скучно, из книг я этой информации уже почерпнул гораздо больше. Главное, я получил сим-карту местного оператора и узнал, что завтра с утра состоится встреча с отельным гидом, у которого можно приобрести экскурсии. Дальнейшее словоблудие я пропускал, отмечая про себя, что в некоторых местах гид откровенно начинал врать и приукрашивать. Его послушать, так стоит выйти одним из отеля, и нас изнасилует толпа возбуждённых трансвеститов.

Отель, который мне выбрали братья, располагался вдали от центра курорта на стыке районов Джомтьен и Пратамнак. Зато море тут не такое грязное, как в центре. Что же касается ночной жизни и развлечений, то это мне ещё предстояло выяснить. К отелю мы подъехали около трёх часов дня, всё-таки удобно, что часовой пояс моего города совпадает с Таиландом. Даже часы переводить не нужно. На моё счастье из всего автобуса в этот же отель больше никто не заселялся. Как же я устал от земляков.

Через 15 минут я стал обладателем электронного ключа от номера на седьмом этаже. Гостиница имела П-образную форму, где верхняя планка была административной частью, а две боковые жилыми семиэтажными корпусами, постепенно переходящими в трёхэтажные. Симпатичный мальчик таец ловко подхватил мою сумку и повел в сторону номера. Улыбался он при этом так, как будто я был счастьем всей его жизни. Если б я хоть раз кому-нибудь так улыбнулся на родине меня бы либо изнасиловали, либо избили. Интересно, это у него со всеми так, или я ему понравился? На вид ему лет 16-17, но у них сложно о возрасте судить. Рост чуть ниже меня, тёмные волосы с длинной чёлкой, спадающей на лоб, и красивые тёмные глаза.

Номер был просторным и светлым. В середине стояла огромная кровать, на которой легко бы разместилось штук пять таких как я, причем даже не вплотную. Сопровождающий меня таец с улыбкой демонстрировал мне достоинства номера: сейф, кондиционер с вмонтированной в стену панелью управления и электронный будильник на той же панели. Затем кинул долгий взгляд на кровать и заулыбался еще шире. Меня что соблазняют? Нет, я к такому еще не готов. У меня Илья дома остался, пусть он и не любит меня, но я-то люблю. Поэтому вручил улыбающемуся тайцу доллар чаевых и выставил за дверь. Мальчик, похоже, расстроился. Напоследок он на ломаном английском заявил, что работает до восьми вечера и будет рад мне помочь в любых вопросах. При этом особо подчеркнул, что после восьми он полностью свободен. Ну, точно клеит меня!