Всё начинается с Джея (СИ)

Её кожа влажная - в комнате душно, - и тёплая. Нежная, как у всех девушек, тёрпкая и скользит под пальцами, и Нейт то ли настолько въёбан, то ли это действительно гипнотизирует его. То, как подушечки пальцев вычерчивают под синим топом какие-то невидимые рисунки, а девочка так вмазана, что ей насрать, кажется: есть под ней кто-то или нет. Она непрерывно движется, совершая эти поступательно-вращательные, оглаживая свои бёдра с задравшейся льняной юбкой ладонями, запрокидывает голову, играя своими волосами, и у Нейта, оказывается, стоит - это неизбежно в данном случае. Фигурка у неё что надо, сиськи маленькие и упругие, торчащие под тканью соски так и просятся между зубов, а загоревшая кожа так хорошо освещена тусклым бра, что кажется бархатной. Она шлюха, это написано по всему её телу грёбаными неоновыми лампочками, но Нейт облизывает губы и одним быстрым движением стаскивает с неё майку - у неё пирсинг в пупке.

Она остаётся в одной юбке, лёгкой и немножко мятой, прикрывающей его бёдра. Девочка открывает рот и гладит свой живот, сжимает ладонями свою грудь - Нейт смотрит на это, не отрывая глаз. Какого хуя я делаю господи блядь боже. Мысль такая же смазанная, как и весь этот вечер - он забивает на неё хрен. Отключает мозг и проводит руками по тёплым бокам, садясь ровнее, тянется ртом к шее с выступающими ключицами. Срывает с приоткрытых губ тонкий стон, и на какую-то секунду ему становится интересно как зовут эту девчонку, но она приоткрывает глаза и Нейт тонет в расплывшихся, как две нефтяные лужи, зрачках. Цвет её глаз определить невозможно, она совершенно и абсолютно вмазана по самое не балуй, и он уже собирается убрать руки, но она сама обхватывает его лицо, запрокидывая голову, и начинает вылизывать шею, цепляя кожу зубами, и это так блядски хорошо.

Нейт тонет во влажных прикосновениях языка и губ, запахе анаши и резких духах, бьющих по обонянию, как чужой кулак, затянутый в перчатку. Он прикрывает глаза и его уносит, поэтому он торопливо сдирает с себя футболку.

- Как тебя зовут, - хрипит он в потолок, сглатывая, когда поцелуи опускаются по его ключицам к солнечному сплетению.

Она молчит. У неё занят рот - выцеловывает каждый участок кожи, скользит к животу и широким мазком языка прослеживает блядскую дорожку, прерывающуюся ремнём джинсов. Нейт не опускает взгляд - смотрит прямо в потолок, чувствуя весь этот влажный кошмар внизу. Он чувствует рывок ремня и слышит звон пряжки.

На удивление, девчонка совершенно не умеет брать в рот, но Нейт практически не замечает этого. Он коротко стонет от тянуще-тёплого, классного ощущения, когда её губы обхватывают член, а щёки наверняка втягиваются, создавая тесный вакуум в пространстве горячего рта. Он коротко стонет - и закрывает глаза. Но сознание снова опасно кренится с боку на бок, поэтому приходится поднять веки и…

застыть.

Задержать дыхание, чтобы не вскочить, прикрываясь, не столкнуть с себя эту дуру, которая увлечённо надевается ртом на его член, цепляя кожу зубами - и теперь это не то чтобы очень приятно, потому что в проёме двери стоит Джей, покачивая в руке банку с пивом.

Придурок. Придурок, мудила, уёбок, свали, свали, свали отсюда нахуй.

Нейт ненавидит то, как мысли поступают в его мозг - порционно, синхронно с движениями рта на члене. Он ненавидит то, как жжёт в животе и как пресс напрягается - словно кто-то вот-вот ударит, зарядит прямо под солнышко. А Джей ведёт себя как сучара. На секунду будто бы задумывается о чём-то, а потом молча опирается плечом о дверную раму и слегка откидывает голову назад, ухмыляясь в разбитый Ллойдом угол рта.

Тебя, блядь, ничего не смущает?! хочет заорать Нейт, но пересохшая глотка выдавливает только:

- Съебись.

Ухмылка Джея становится шире. Она блядская, как весь этот блядский мир. Нейт чувствует, как в его груди расцветает пекло. Он облизывает сухие губы сухим языком и рычит сквозь стиснутые зубы:

- Джей, съебись нахуй.

Джей поднимает руку и отпивает из банки Корс.

Ебанутая, ебанутая на всю голову семейка.

Нейт жмурится на секунду и вспоминает, как когда-то Кристина ворвалась в дом, застав его, ебущимся с Кейси, на этом же самом диване. Он надеется, что воспоминание об этом подействует как что-то отрезвляющее, но даже сквозь плотно закрытые веки он чувствует прямой взгляд Джея, и нет больше никакой Кейси. Только “господи, господи, господи”.

Я, думает Нейт, ёбаный извращенец.

И плюёт на всё. Плюёт на Джея. Стискивает зубы, зарывается рукой в тёмные волосы девчонки, которая начинает сосать ещё старательнее - наверное, прикосновение к голове вызывает в ней что-то типа рефлекса ускорения. Он настолько сосредоточен на том, чтобы кончить, что против воли щерит зубы и шипит, когда она в очередной раз задевает его резцом. Он думает только о её рте. Её рот. Влажный, горячий, тугой, сосущий шлюший рот, в котором побывало столько чужих хуёв. Возможно, только что она так же сосала Джею. Нейт рычит, не открывая глаз. Джей здесь - он чувствует его присутствие всей своей шкурой, практически чувствует его горячую кожу - там, где Ллойд приложился кулаками. Его синяки и гематомы, которые уже наверняка начали наливаться насыщенным тёмным цветом. Шрамы и сухие, жёсткие руки - сильные, костлявые, с широкими суставами и короткими ногтями. Крупными костяшками и вздувшимися венами, уходящими и соединяющимися в кровеносные клубки, делающие татуировки на предплечьях рельефными. Наверное, член у него такой же изрезанный венами и крепкий, как руки.

- Сука, - хрипит Нейт. Он хочет ударить себя по лицу, но вместо этого открывает глаза.

Сердце, разрывающееся в груди, сжимается и останавливается на целую вечность, потому что Джея больше нет в проёме двери. Банка Корса стоит на настенной полке, а Джея нет. И это выбивает из лёгких весь воздух.

Липкое, стыдное, почти болезненное разочарование заволакивает всё его существо. Всю комнату. Весь окружающий, раскачивающийся из стороны в сторону, мир. Столько противоречивых чувств, - и он, блядь, различает каждое, - собираются между висков и катятся каплей пота до самой шеи. Нейт так хочет спустить, что чувствует это стенками глотки, и дыхание его теперь больше похоже на заклинившие неисправные мехи, перекачивающие жгучий пар.

Больной мудак, ты больной мудак, Нейт.

Чего стоит снова плотно закрыть глаза и словить брошенные сознанием картинки, вылизывая каждую из них. Джей в клетке. Под его ногами упругий пол ринга, каждый мускул дрожит от напряжения, а свет от софитов отражается на затянутой потом коже. Джей скалится в капу, рычит, как загнанный волчара, кидается на Ллойда, выкидывает руку, обхватывает его ногами и два тела падают на блестящий пол. Движения губ на члене совпадают с ритмом ударов, которые сыпятся на его тело, пока Ллойд не начинает выбиваться из сил - а потом раздаётся гонг и они расходятся по углам. Клетка держит их в себе, как двух псов, горячих и готовых содрать друг с друга шкуру.

- Красивая девочка, - рычит на ухо голос Джея, и Нейта пробирает до самого спинного мозга, подкидывает на месте, как будто током шибануло. Заставляет почти всхлипнуть - хорошо, что вовремя закусил губы.

Грёбаный Джей стоит за грёбаной диванной спинкой, упираясь в неё локтями. Горячее дыхание обжигает шею и правое ухо. Горячее дыхание пахнет сигаретным дымом и ёбаным диким зверем. Сбитыми кулаками и боем в клетке.

- Господи, - выдыхает Нейт, подаваясь бёдрами навстречу мокрым губам. Он давит в себе ебанутое желание повернуть голову и вжаться лицом в шею или костлявую щёку Джея, открыв рот и коротко, резко дыша. Нет. Нет, пожалуйста, он не настолько ебанутый, чтобы позволить себе это - хотя, куда уже хуже.

Девочка у него между ног сосредотачивается на налившейся кровью головке, вылизывая и обсасывая её, руками сжимая его бедра и слегка разводя их в стороны, но глаза под веками закатываются не от этого. Они закатываются от голоса - блядского, родного до дерущей дрожи голоса, шепчущего хрипло и сорванно: