Там, где мы есть (СИ)

— Я отвезла его в аэропорт сегодня рано утром. Он улетел домой, Колин, — Сара вздохнула и, наконец, отбросила от себя черный пакет, который все еще держала в руке.

— Нет, — Колин потряс головой, не веря в услышанное.

— Послушай…

— Он не мог… — Колин выставил перед собой руку в упреждающем жесте, останавливая порыв Сары сказать ему что-то. — Он не мог просто взять и уйти! Не мог, понимаешь?!

Колин попятился от своей ассистентки, когда она сделала шаг в его сторону, и бросился в спальню. Распахнул дверцы шкафа — вещей Роба не было ни на полках, ни на вешалках. На его тумбочке, где обычно всегда что-то лежало типа: часов, наушников, флешек или телефонной зарядки, теперь был идеальный порядок. Вернее, на ней не было никаких вещей, принадлежащих Робу. Как, впрочем, и в ящике. С полок в ванной исчезли его зубная щетка, любимая паста и туалетная вода, тонкий аромат которой подчеркивал его собственный запах — терпкости леса и свежести океана. Взгляд Колина зацепился за стиральную машину, мигающие огоньки которой оповещали о завершенном процессе стирки и сушки. Вспомнил, как Роб ночью поменял постельное белье и решил во что бы то ни стало постирать его… Колин открыл дверцу машинки и вытащил из нее… полотенце. Обернулся — у полотенец больше не было привычной парности. Нет. Это у него не было больше привычной парности. Шагнул из ванной комнаты и завис взглядом на безупречно заправленную половину кровати и совершенно несмятую подушку — Роб не спал рядом с ним этой ночью. Он и не собирался… Знал, что уйдет. Колин растерянно обвел взглядом комнату, потом снова ванную — не было ничего, что хоть как-то напоминало о том, что Роб жил здесь почти три месяца. Ни-че-го. Словно его никогда и не было в жизни Колина ОʼДонохью. Будто его красивый мальчик был иллюзией или сном… Но он был. И они были. А теперь их больше не будет. Потому что Роб исчез, оставив после себя стерильную пустоту. В голове Колина возникал один вопрос за другим: зачем дал надежду? что произошло? почему ушел? И еще множество всяких — что, почему, зачем, которые Колину хотелось задать, глядя в зелень его глаз, и понять — поступил бы Роб так, если бы знал о его выборе? Он должен увидеть своего красивого мальчика и сказать, что выбрал его. Он вернет его или хотя бы попытается.

Колин решительно вытащил из шкафа дорожную сумку, побросал в нее какие-то вещи. Совершенно без разбора. То, что попалось под руку. На секунду задумался, что-то вспоминая. Бросил сумку на пол. Зашел в ванную. Мимоходом включил душ, намереваясь им воспользоваться чуть позже, после того как вычистит зубы. Завис с зубной щеткой во рту, разглядывая себя в начинающем запотевать зеркале и отмечая, что он сейчас похож на бездумную марионетку, не отвечающую за свои действия. Он делал все на каком-то автомате, совершенно не задумываясь. По сути, так и было. Потому что все его мысли были заняты исключительно Робом и его странным поспешным исчезновением. Поспешным ли? Или заранее спланированным?.. В любом случае, должна же быть причина? Колин сплюнул совершенно безвкусную пасту, сполоснул рот. Зачесал влажными пальцами волосы, приводя их в относительный порядок. Вышел из ванной. Постоял посреди спальни, пытаясь поймать нужную ему мысль. Вспомнил.

— Сара, — Колин стремительно вышел из спальни и практически столкнулся в дверях со своей ассистенткой, которая, по всей видимости, направлялась к нему, — закажи мне билет до Хьюстона, — бросил мимоходом свою просьбу, прошел к стеллажу в гостиной и взял с полки паспорт и водительские права.

— Ты не можешь улететь, Колин. К трем тебя ждут звуковики для переозвучки. Ты подведешь людей, который рассчитывают закончить свою работу сегодня.

— Черт! Да мне плевать на это! — Колин резко развернулся и столкнулся с озадаченным взглядом Сары, которая явно была удивлена его несдержанностью. — Прости, — Колин виновато дернул уголком губ. — Закажи мне билет, пожалуйста. Мне нужно его увидеть. Я должен был сказать ему, Сара, понимаешь? Он бы не улетел, если бы знал…

— Он знал, о чем ты хотел ему сказать. Он просил передать тебе, что это был бы неправильный выбор. Потому что он никогда бы не выбрал тебя, — Сара положила на мраморную столешницу ключи от «Мустанга» и квартиры. — Он сказал, что не нужно забывать, что все когда-то заканчивается. И ваша игра подошла к концу, — Сара положила на столешницу телефон, который связывал их с другой реальностью. — Он просил передать тебе дословно: «Это была всего лишь хорошо просчитанная игра, в которой нет победителей. Каждый получил, что хотел», — Сара посмотрела на Колина, уставившегося немигающим взглядом на ключи и телефон. — Он сказал, что ты все поймешь.

HIM — Heartache Every Moment

Колин смотрел на вещи, сиротливо лежащие на мраморной столешнице, и понимал… Что ничего не понимает. «Он знал…», «неправильный выбор…», «никогда не выбрал бы…», «хорошо посчитанная игра…», «…получил, что хотел…» Каждое слово, произнесенное Сарой, впивалось острой иглой в сжимающееся от боли сердце, а в голове каким-то гулким метрономом колотилась мысль — игра, для Робби Кэя это была всего лишь игра. И Колин догадывался, для чего была затеяна эта жестокая игра — разыскать в другой реальности Киллиана Джонса. Он понял это в тот день, когда они с Робом ездили в Университет Северной Колумбии. В тот самый момент, когда Робби в радостной эйфории метался по берегу океана, разбрасывая босыми ногами набегающие волны, а потом сказал Колину: «У нас все получилось». Именно тогда он и понял, что был вовлечен в сложную игру-головоломку, но был рад, что смог хоть чем-то помочь своему мальчику. Ему было плевать на то, что Роб использовал его для связи с Киллианом Джонсом в другой реальности. Вернее, Колин сам предложил Робу эту игру, прекрасно понимая, что это может или сблизить их еще больше, или разрушить хрупкую связь между ними, если он проиграет Киллиану Джонсу. Колин мысленно прокручивал от начала до конца историю их с Робом отношений и понимал, что это действительно была хорошо продуманная игра. И они оба играли в эту странную игру, где был обдуман и просчитан каждый ход. Как партия в шахматы. Сначала это были осторожные шаги навстречу друг другу, потом — более уверенные. И Колину казалось, что он достиг края доски, пленив главную фигуру — шах и последний ход, который должен был принести ему окончательную победу, но получил ответный ход и шах, приведший его в полное замешательство. Где он просчитался? Когда он сделал неправильный ход? В какой момент все пошло не так, как он рассчитывал? Что он упустил из вида? И в этой игре нет победителей, потому что партия не окончена… Шах это еще не мат.

Да какая, к черту, игра! Между ними не было никакой игры. Все было настоящее и искреннее: разговоры, взгляды, прикосновения, объятия, поцелуи, близость… По крайней мере, для Колина это не было никакой чертовой игрой. И он уверен, что и для Робби тоже. Иначе он бы не стал даже заговаривать о контрактах, которые дали бы им еще время, чтобы продлить их «временно». Если бы все было только игрой, то у Роба была возможность закончить ее еще тогда, когда Колин проговорился о том, что Саре все про них известно. Они еще в субботу вечером строили планы на будущее, а в понедельник утром Роб решил, что их «временно» должно закончиться. Что такого случилось в воскресенье, что подтолкнуло парня к такому решению? Колин вспомнил, как зашел в темную квартиру поздним воскресным вечером и увидел неподвижный силуэт своего мальчика. Тогда Роб был чем-то расстроен, а Колин решил, что из-за их последней съемочной недели и предстоящей длительной разлуки, горечь которой ощущалась буквально физически. И еще — отчаянная тоска в зеленых глазах. И Колин был тогда готов пообещать и сделать что угодно.

— Пообещай мне, что эта неделя будет самой лучшей.

— Обещаю…

Колин был рад идее Роба — вспомнить, как начались их отношения, и кое-какие их счастливые мгновения. Его красивый мальчик делал каждый день из их оставшихся запоминающимся и лучше предыдущего. Вот только Робби не напоминал о значимых для них моментах. Он прощался. Ставил точку в их истории с привкусом горького «временно». И их близость была его прощальным подарком… «Каждый получил, что хотел». Господи… Он ведь чувствовал, что что-то не так, что-то его смущало в поведении Роба, в его разговорах, во взгляде… Снова знакомая холодная ядовитая горечь на кончике языка, которую нужно срочно чем-то перебить, чтобы не проникла в кровь, отравляя чувством безысходности. Колин подошел к столу, взял чашку с остывшим кофе и сделал глоток, в надежде нейтрализовать его горечью эфемерную горечь отчаянья. Он коснулся кончиками пальцев холодного металла ключей, лежащих на столе, перевернул телефон экраном вверх и нажал на кнопку, оживляя аппарат, который связывал их реальности. Экран вспыхнул фотографией заставки — край утеса и безбрежный океан, сливающийся с небом. Место, похожее на Неверлэнд, только в этой реальности. Где их больше не будет. Все закончено. Точка поставлена. Потому что так решил мальчик, наделенный необычным даром — возвращать потерянные сны или создавать новые. Так что же случилось в то проклятущее воскресенье, когда Роб был сам не свой?