Табия (СИ)

— С прибытием, эфенди, — говорит он и рывком ставит его на ноги.

— Ты жив…

— И почти здоров! — Марк отходит от него, и Гарри замечает, что он сильно хромает.

Теперь он видит, что в комнате находятся и другие люди. Он обводит их глазами одного за другим и чувствует, как сердце бьётся всё чаще от охватившего его неясного, но радостного предвкушения.

На ближайшем стуле, закинув ногу на ногу, сидит Беллатрикс, буравя его мрачным взглядом. За её спиной стоит Рабастан. В самом тёмном углу приткнулся улыбающийся Эдриан Нотт. И даже Люциус Малфой здесь — сутулившись, он сидит на диване, вертя на пальце единственное оставшееся кольцо. Трости при нём уже нет, потерявшие лоск волосы свисают сальными сосульками, мантия простая и блёклая. Гарри поворачивает голову и несколько секунд задерживает взгляд на Мальсибере. Теперь он коротко стрижен, правую щёку пересекает кривой уродливый шрам. Кроме них, в комнате около десятка других Пожирателей: Гарри видел их на балу в поместье, но по именам не знает. Он ещё раз оглядывает их, всё больше расплываясь в идиотской улыбке: он даже не может выразить, как безумно рад всех их видеть.

— Где мы? — спрашивает он.

— В Уэльсе, — отвечает низкий голос за спиной.

Гарри оборачивается и усмехается. Из тени выходит настоящий Снейп.

— Снейп? Вижу, ваша лодка наконец нашла, к какому берегу причалить.

Зельевар криво ухмыляется.

— Самое главное, что она по-прежнему на плаву. Как и ваша, мистер Поттер.

— Что всё это значит? — Гарри вновь поворачивается к остальным. — Зачем вы меня вытащили? Я ведь сдал вас. Я убил Лорда.

— Первое, конечно, печально, — отвечает Снейп, подходя ближе. — Но это была необходимая жертва. Что же касается второго… Тёмный Лорд… Я бы не стал утверждать, что он мёртв. Скорее, он…

Снейп не заканчивает и долго, странно смотрит на него в упор, его ухмылка становится злой, но довольной. И до Гарри начинает доходить. Та субстанция, которая протянулась к нему от тела Риддла, которая так напугала двух Орденовцев и Дамблдора. Лишь теперь как следует прислушавшись к своему телу, он понимает, что, кажется, старик боялся не зря. Он ядовито улыбается.

— И всё же, почему я здесь?

— У Лорда были чёткие распоряжения на этот счёт, — отвечает Александра. — Мы всего лишь их выполняем.

— Остальное за вами, — скалится Люциус, подняв голову.

Понимание приходит слишком медленно, Гарри всё ещё с трудом может допустить вертящуюся в голове робкую мысль. Он опять смотрит на зельевара.

— Снейп?

— Не говори мне, что до сих пор не понял. Или же ты… по-прежнему боишься понять?

— Лорд… — медленно начинает Гарри, глядя в пол. — Он знал, что всё это долго не продержится, так? Он был силён, но недостаточно, чтобы одолеть Дамблдора. Часть силы, которую он потерял двадцать лет назад… Он хотел вернуть её. Но почему он сам не?.. Снейп?

— Его новое тело было слишком нестабильно, чтобы вместить всю энергию целиком. А прежнее было повреждено ещё во время ритуала Возрождения.

— А вот моё — другое дело, — заканчивает Гарри. — Но суть не только в теле, я прав?

— Разумеется, Лорд не хотел отдавать свою жизнь. Но благодаря такому развитию событий, выбора не оставалось. Он знал, какое решение ты примешь, поэтому предусмотрел всё.

— Он предусмотрел всё… — задумчиво повторяет Гарри. — И он знал всё. С самого начала…

— С того дня, как ты попал в поместье.

— Он всё рассчитал. Он всё предвидел. Знал, что я буду делать, знал, как. И сделал всё, чтобы я… — он грустно смотрит на Александру, вспоминая её слова, — жил по его сценарию. А вы, — он снова поворачивается к зельевару, — вы тоже знали всё с самого начала! И ничего не сказали, даже не потрудились хоть словом обмолвиться!

— Поттер, — вздыхает Снейп. — Ты думаешь, если бы я сказал хоть что-то, ты бы сейчас стоял здесь, в этой комнате?

— Конечно, нет, — признаёт Гарри нехотя. — Но ведь всё, что он делал и говорил… Всё, что было в эти месяцы… Ведь это было сделано вовсе не для того, чтобы просто в нужный момент я… мы объединились, да? Так для чего же?

Снейп ничего не отвечает, зато Люциус вдруг встаёт с дивана, подходит почти вплотную и протягивает ему изогнутую палочку с резной ручкой. Палочку Волдеморта. Сначала Гарри непонимающе хмурится, а потом внезапно на него обрушивается поток воспоминаний. Странные взгляды, жесты, слова… Всё, чего он не понимал столько времени, теперь раскрывается перед ним, будто книга. Светлые, белоснежные страницы и чёткие ровные буквы, написанные чёрными чернилами. Всё настолько ясно и правильно, что странно, как он не замечал этого все эти месяцы.

«Намного лучше иметь не сына, а преемника», — говорил Риддл, одаривая Гарри странным взглядом, который тот проигнорировал, потому что был слишком вымотан после Лидса. И не верил ушам, слушая рассуждения Риддла о том, что останется после смерти. «Я пригласил тебя сюда, чтобы сыграть в одну игру», — улыбался Тёмный Лорд, а Гарри трактовал его слова совсем иначе. «Сейчас ты не поймёшь этого», — несколько раз повторял Риддл, и Гарри злился на эти слова. «Я хочу, чтобы ты помнил», — заставлял он навсегда припечатать в памяти безумное и блаженное ощущение собственной силы и превосходства. «Первый шаг всегда самый трудный. Начни с чистого листа», — проносится в голове, подобно приказу. «Игра ещё не кончилась», — были одни из последних слов, сказанных Риддлом.

Гарри враз понимает абсолютно всё.

Выбравшись из лавины собственных воспоминаний, он замечает, что Малфой по-прежнему стоит перед ним, протягивая палочку. Он глубоко вздыхает, осторожно обхватывает её пальцами и к своему изумлению и удовольствию одновременно видит, как Люциус нехотя, но всё же склоняется в коротком поклоне.

Когда он отступает назад, Гарри несколько раз проводит по палочке ладонью, вновь изучая все её изгибы и шероховатости и чувствуя, как приятно покалывает руку до самого локтя. Он прокручивает палочку в пальцах и поднимает голову, глядя на Пожирателей. Видимо, в его лице появляется что-то, потому что все они, не сговариваясь, вдруг поднимаются со своих мест и подходят ближе. Нотт первым склоняет голову, за ним — Марк, следом — все остальные. Гарри чувствует небывалый подъём и радость. Он глубоко вдыхает полной грудью воздух, пропитанный сумасшедшей эйфорией. Он спокоен, удовлетворён и впервые в жизни по-настоящему счастлив. Он понял всё и знает, что теперь нужно делать.

Он прячет палочку в карман и снова обводит глазами Пожирателей. Нет, не Пожирателей. Теперь уже — своих людей. Он уверен в том, что делает.

— Слушайте внимательно, — начинает он. — Нас мало. Но нас должно быть намного больше. Сейчас в министерской тюрьме и в Азкабане гниют наши люди. Первое, что мы сделаем — это освободим их, одного за другим, пока ещё не поздно. Сделать это будет не так сложно — в Министерстве царит хаос, который устроил Дамблдор. Но его правление будет недолгим. Это я вам обещаю.