Пусти к себе свет (ЛП)

Я ничего не сказал.

– Что ж, Генри, вот, как будут развиваться события. Похоже, Ишмаэль в хороших руках. Я хотела убедиться на этот счет и убедилась. Я могу на некоторый срок оставить его у вас, чтобы вы посмотрели, как все пойдет, и поняли, что хочется вам и что хочется Ишмаэлю. Далее суд по делам несовершеннолетних может предоставить вам временную опеку, но за постоянной придется обратиться в вышестоящий суд. Там дело будет решено официально и окончательно.

– Если вы решите претендовать на постоянную опеку, и Сара вернется до того, как это случится, вам следует попробовать склонить ее подписать отказ от родительских прав, что будет означать, что она поддерживает вашу претензию на опекунство, и тогда суд не станет настаивать на слушании дела. Вы можете представлять свои интересы pro se, однако я советую нанять адвоката.

– Мне, скорее, придется нанять его, чтобы он перевел все, что вы сейчас мне сказали, – признался я.

Она улыбнулась.

– Серьезно, – сказал я. – Я не понял ни единого слова.

– Генри, давайте я скажу по-другому. Pro se значит представлять свои интересы самостоятельно. Или наймите себе адвоката, или сходите в суд и покопайтесь в архивах – они все сейчас занесены в электронную базу. Посмотрите, что предпринимали другие. Тамошние секретари вам помогут, если вы объясните, что пытаетесь сделать. Вы можете взять похожее дело и просто заполнить пробелы своей информацией.

– О.

– Но проще будет нанять адвоката. Суть в том, что сейчас опекунство – у ДСЗ. Формально за Ишмаэля несу ответственность я. Мне нужно или найти его родственника, готового взять на себя заботу о нем, или поместить его в приемную семью, или что-то еще. Нам надо подождать и посмотреть, что случится, когда появится его мать. Если она появится, потому что она может пропасть навсегда. Чем дольше ваша сестра отсутствует, тем больше усугубляется ее положение. Детей нельзя вот так оставлять. И она нарушила правила условного срока. Поэтому ее ждут проблемы, и мы должны что-то решить на счет Ишмаэля, поскольку она заботиться о нем больше не сможет. Суд по делам несовершеннолетних может сделать вас временным опекуном, но постоянное опекунство оформляется в вышестоящем суде, где проследят, чтобы все точки над «и» были расставлены, после чего вопрос будет улажен, и вам больше не придется ни о чем беспокоиться. Я понимаю, процесс непростой, поэтому вам, вероятно, захочется нанять адвоката, чтобы он помог вам его пережить.

– Хорошо, – сказал я, по-прежнему не вполне понимая, о чем она говорит.

– Так что вы чувствуете насчет всего этого?

– Страх, – вырвалось у меня, прежде чем я успел придумать что-то получше.

– Согласна, это и впрямь страшновато.

– Я не вполне тяну на родителя, – заметил я.

– А кто из нас тянет? – спросила с улыбкой она.

– И у меня проблемы с деньгами.

– Мы оформим ему «Медикейд», если у него еще не оформлено. Вы можете рассчитывать на помощь, Генри. Вот, что я хочу до вас донести. Идеальным вариантом для Ишмаэля будет остаться в семье, и мы готовы во многом помочь вам, чтобы это случилось.

– Я не о деньгах переживаю. Просто у него особые потребности. Я думаю о школе, о других подобных вещах.

– Мы со всем разберемся, – заверила меня она.

У меня голова шла кругом. Как, черт подери, я буду заботиться о ребенке, если у меня едва получается заботиться о себе?

Мисс Дарлин наградила нас долгим, внимательным взглядом.

Возникло ощущение, что меня оценили, взвесили и измерили.

– Что ж, Генри, будем на связи, – сказала она наконец.

Глава 34

Субботняя рыбалка

– Ты правда никогда не рыбачил? – с недоверчивым изумлением спросил Сэм.

Ишмаэль покачал головой.

– И никогда не катался на квадроцикле?

Ишмаэль совсем оробел.

– Парень, чем твоя мама занималась с тобой все эти годы? Так просто нельзя! Я еще не встречал пацана, который не считал бы рыбалку самой фантастической вещью на свете. Ну, за исключением футбола и «Оле Мисс Ребелс». Ты идешь?

Сэм был одет в кроссовки и обрезанные джинсы. Он загорел и со своими гладкими мышцами и подтянутой талией выглядел донельзя соблазнительно. Не спрашивайте меня, почему, но когда я смотрел на него – даже сейчас, хотя знал его всю свою жизнь и последние четыре года каждую ночь спал с ним в одной постели, – то всегда чуточку обмирал от страсти. Я и представить не мог, как испытываю то же самое к другому мужчине, каким бы красавцем он ни был. Мощь этого чувства порой пугала меня. Если Сэм бросит меня или разлюбит… то были мысли, которые я в буквальном смысле не мог выносить. Я не хочу сказать, что ни разу не вожделел кого-то другого. Просто я знал, что никто не даст мне то, что изо дня в день давал Сэм. Мы были словно библейские Давид и Ионафан, наши души сплелись в единое целое.

Я смотрел, как он подшучивает над Ишмаэлем, и улыбался.

Субботняя рыбалка была в нашем доме традицией – по крайней мере, в летние месяцы. Не знаю, чем Сэм наслаждался больше – самой рыбалкой или возможностью на несколько часов уединиться от мира и посидеть у реки. Сэм был большим фанатом природы. Рыбалка, купание в речке, походы, даже охота – он не упускал ни единого шанса провести время на воздухе. Какое-то время он увлекался походами нагишом, и я ходил вместе с ним. Мне нравилось видеть его счастливым, пусть перспектива подцепить на свою задницу клеща и не соответствовала моим представлениям о приятном отдыхе. В отличие от меня, Сэм ощущал себя совершенно комфортно нагим, но ведь он был таким сексуальным зверюгой.

– Поехали со мной, – сказал Сэм, забираясь на квадроцикл. – Заведем эту крошку, сынок!

Усевшись ему за спину, Иши оглянулся на меня со счастливой улыбкой во все лицо. Я последовал за ними на втором квадроцикле, и мы поехали через лес, через овраги с полянами, окруженные ароматами трав и деревьев, лиловых и желтых цветов, которые смешивались с мускусными запахами коры и земли.

Мы направлялись к изгибу реки, где течение перед поворотом на юг было спокойным. То было отличное место для купания, рыбалки, кемпинга, распития пива, выкуривания травы и всех прочих глупостей, которыми занимались подростки у родителей за спиной. Господь свидетель, здесь зачали не одного и не двух юных жителей Бенда.

Самым лучшим здесь был уступ над рекой. Оттуда было так здорово нырять в воду. Когда ты стоял на краю и смотрел вниз, на прохладную глубину, он казался намного выше своих двадцати футов.

– Парень, поверить не могу, что ты ни разу не бывал на рыбалке, – сказал Сэм, вручив Ишмаэлю удочку. – Сейчас я покажу тебе, как это делается. – Сэм повел его по мягкому, поросшему травой берегу к месту, где вода была глубже всего. Я повез за ними все принадлежности: коробку со снастями, пенопластовый контейнер с червями, удочки, сеть, подушки, чтобы сидеть на них, и переносной холодильник с колой и льдом.

Ишмаэль внимательно наблюдал за тем, как Сэм насаживает наживку, поморщившись, когда крючок пронзил несчастного извивающегося червяка.

– Обед подан! – объявил Сэм и показал Ишмаэлю, как закидывать удочку, как правильно сматывать леску и подсекать.

Мы с Сэмом уселись на берегу, а Ишмаэль встал у самой кромки воды. Полностью сосредоточившись на рыбалке, он неотрывно смотрел на точку, где его леска уходила под воду, – ожидая движения, рывка, клева, рыбы.

– Хорошо, – сказал Сэм.

– Да, – согласился я.

– Я заметил, что ты больше не целуешь меня, потому что боишься, что он нас увидит.

Тут он меня подловил.

– И больше не даешь покувыркаться с собой на рассвете, потому что боишься, что он может зайти. Как будто стыдишься нас.

– Не стыжусь.

– Некоторые, между прочим, любят хороший минет по утрам.

– Я просто стараюсь быть осторожным. И говори о таких вещах тише. Не хочу, чтобы он слышал.

– Ты говорил ему, почему мы спим вместе?