Blood and Sex (СИ)

— Ты ведь сам сказал, что остальные не могут столько выдержать, сколько могу я. Они не смогут утолить твой голод настолько, насколько смогу я. На сколько их хватает? Три-четыре раза? А я могу больше, как видишь, намного дольше насыщать тебя беспрерывно. Неужели ты так легко уничтожишь источник долговременного питания? Просто подумай — тебе больше не придётся ходить по барам, подбирать жертву, которая соответствовала бы всем твоим параметрам. А деньги… Я смогу…

— Заткнись, — Леви сам прикрыл ладонью его рот, прекращая шевеление губ. Его глаза немного расширились, а зубы слегка оскалились. Взгляд был устремлён сквозь Смита и не видел ничего. Эти все их слова кажутся настолько знакомыми, будто этот диалог уже звучит не в первый раз.

— Дежавю? — пробормотал Леви, возвращая себе осмысленный взгляд. Затем, убрав ладонь с губ Эрвина, внимательно посмотрел на него. Он помнил лица всех людей, что встречал в своей жизни, однако был уверен, что детектива раньше не видел.

— Что с тобой? — тот пытался приподняться, но Леви, толкнув за плечи, вновь приложил его к дивану.

— Ничего, — он всё же вернулся к первоначальному действию и захватил губы Смита, поцелуем распаляя его ещё на один раз, возможно последний во всех смыслах. Не чувствующий ни рук, ни ног Эрвин, глухо простонал, задыхаясь от агрессивного ненасытного поцелуя. Он не хотел, больше не хотел чувствовать это животное возбуждение, лишающее человечности, но суккуб заставил. И вновь этот сжигающий огонь, испепеляющий все остатки души и забирающий последние частицы жизни…

— Все умирали от остановки сердца, — издалека донёсся голос Леви, который наслаждался агонией жертвы. — Самые последние минуты просто восхитительны… — он гордо восседал на мужчине и с победоносной улыбкой наблюдал за его корчившимся лицом и телом. Тот всё ещё на что-то надеялся, цеплялся за призрачную соломинку, но…

— Сдайся, ты всё равно уже покойник, — мягко прошептал Леви, собирая с его губ вытекающую изо рта слюну.

— Нет… — онемевшими руками Эрвин схватил его за плечи и двинулся сам, не позволяя суккубу овладеть собой. Тот усмехнулся, прижимаясь к его телу и расслабил мышцы, позволяя жертве беспрепятственно входить в него. Так он быстрее себя угробит…

Леви с издёвкой смотрел на него, а Эрвин никак не мог понять, почему при таком напряжении и возбуждении он не может закончить.

— Чем больше ты тратишь сил, тем больше получаю их я, — ответил на его мысленный вопрос суккуб. — Есть только один способ прекратить это, — с намёком произнёс он. — Но ты уже вряд ли сможешь его осуществить, — парень приподнял руку детектива и отпустил её. Та безвольно рухнулся на диван.

— Заставить тебя кончить, да? — прошипел Эрвин, понимая, что уже находится на грани сознания. Но как, где ему взять силы, чтобы придавить этого суккуба и заставить почувствовать себя таким же смертным, как и все? Тот снова засмеялся ему на ухо, и Эрвин, собрав остатки сил, укусил его, вонзив зубы глубоко в шею.

Леви тут же замолчал, а его тело покачнулось. Мерзкая на вкус кровь хлынула в рот Эрвина, прочищая ему мозги. Понимая, что вот он, спасительный шанс, мужчина, взревев, как зверь, резко двинулся в бок и свалил себя вместе с Леви на пол. Он упал прямо на ошеломлённого парня и придавил его к полу, пользуясь доминирующим положением. Двигаясь резко и грубо, продолжая отдавать свою энергию суккубу, он всё же смог довести того до сильного возбуждения и не дал вновь завладеть собой. Леви, корчась на полу от его толчков, одновременно чувствовал, как тело наполняется странным удовольствием, которого он не испытывал прежде. Ещё ни один человек не доставлял ему наслаждения, и ещё ни разу суккуб не вкусил вкус истинного экстаза. И этот раз тоже не мог стать исключением. Отчасти он ненавидел это чувство — именно удовольствие от секса, а не жизненные силы, что он пытался получить. Низкое, отвратительное, человеческое насыщение… А отчасти желал получить и почувствовать его больше всего. Но ни одному человеку на свете не дано подарить ему это наслаждение. На такое способно лишь одно существо, противоположное ему.

— Человеческое отродье… высшего сорта, — прошипел Леви, пытаясь погасить это растущее возбуждение. Он ненавидел терять над собой контроль и опускаться до той степени, когда человек начал овладевать им.

— Нет, это ты… — внезапно подал голос Эрвин, — ты считаешь нас отбросами. Почему бы тебе самому не ощутить то, что чувствуют люди?

— Ты до сих пор жив? — кажется, суккуб был разочарован.

— Не умру, пока не докажу тебе, что человеческая жизнь тоже чего-то стоит, — Эрвин продолжил прижимать его к полу и даже не собирался двигаться.

— Да, твоя жизнь гораздо интереснее тех, что я встречал на своём пути, — Леви сам перевернул его и расположился сверху, заглядывая в голубые глаза. — Но даже если я сейчас не убью тебя, ты всё равно умрёшь. А я останусь, и через пару десятков лет забуду о тебе. Тогда твоя жизнь уже не будет стоить ничего.

— Тогда не забывай обо мне, — Эрвин поднял руку и коснулся охладевшими пальцами его щеки. — Позволь наполнить твою жизнь воспоминаниями, которые тебе не хотелось бы терять. Что было в твоей жизни, кроме бесконечным попыток продления своего существования? Ты находил себе партнёров, затем убивал их и так по кругу. Неужели тебе хочется продолжить жить так же?

— А что мне остаётся? — Леви отвернул голову, и рука Смита повисла в воздухе. — Даже если я привяжусь к человеку, в конце концов всё равно останусь один, а воспоминания окажутся лишь призрачным сном.

— Ты не знаешь наверняка, ты же не пробовал. Вдруг это будет то, ради чего ты захочешь изменить свою жизнь? — едва держа своё сознание, прошелестел Эрвин, пытаясь достучаться до непримиримого суккуба.

— Я… — тот нахмурился, обдумывая слова мужчины. Сколько лет он уже живёт так? Скольких человек убил, используя их для своего существования? Он отчётливо помнит смерть своей первой жертвы, а вот остальные слились в одно большое пятно. А этот человек… он чем-то похож на того парня, который был у Леви первым. Тот тоже что-то говорил о человеческих переживаниях и бессмысленной жизни, но суккуб тогда даже не слушал — ведь он только начинал жить. А теперь…

— Ты знаешь, что я… — он вновь посмотрел на Смита, однако не смог достроить свою фразу до конца и вообще продолжать разговор: его партнёр наконец-то отключился.

— Человеческое отродье, — ещё раз прошипел Леви и, перебравшись на диван, стал смотреть в одну точку, засыпая с открытыми глазами.

========== Плен ==========

Звук тихих, едва уловимых шагов заставил взгляд Леви проясниться. На самом деле он никогда не спал, лишь переваривал сытный ужин и приходил в себя. Несмотря на его нечеловечность, тело тоже немного уставало, хотя и получало долгожданное насыщение.

— Вы освободились? — встав у боковины дивана, спросил Эрен, глядя то на хозяина, то на его жертву, лежащую на полу.

— Да… — протянул суккуб и приподнялся. В руках дворецкого было несколько влажных полотенец.

— Я приготовил Вам ванну, как Вы любите, — передавая ему полотенца, произнёс Эрен и жадно облизнулся, смотря на человека. Когда суккуб уйдёт, наступит его пиршество.

— Хорошо, — Леви быстро обтёр своё тело и бросил смятые полотенца в угол дивана.

— И как Вам эта жертва? — поинтересовался юноша, подбирая грязные тряпки. — Вы смогли утолить свой голод?

— Да, вполне. Этого хватило на десять раз, представляешь? Похоже, он побил все рекорды, — усмехнулся суккуб. — Я отлично себя чувствую, будто заново родился.

— Но… — Эрен потянул носом, чувствуя в аромате запахов один лишний. — Почему он до сих пор жив?

— Думаю, я воспользуюсь им ещё раз, — задумчиво сказал суккуб, будто сомневаясь в своём решении.

— То есть… Мне нельзя забрать его? — напряжённо переспросил Эрен.