Перекидной календарь памяти (СИ)

***

Снейп поспешил в дом Уизли «спасать» своего сына. Каково же было его изумление, когда, выйдя из камина, он застал невероятную картину – Алекс сидел на шее у бегавшего по комнате Рона Уизли и пытался словить мотавшийся под потолком игрушечный снитч. Он смеялся и выкрикивал, понукая:

– Сюда! Сюда неси меня! Я почти поймал!

– Оу! – воскликнул Рон, чуть не врезавшись в Снейпа, а заметив его удивление, сказал Алексу: – Смотри, малый, какие у твоего отца огромные глаза!

– Папа! А мы играем в ловца! – в этот миг снитч подлетел совсем близко, и Алекс его моментально схватил. – Ура! Попался!

– Северус! Уже разобрались? – из кухни прибежала Молли и сразу засуетилась: – Проходи в столовую, я и тебя накормлю. Не возражай, – отмахнулась она от собравшегося деликатно протестовать Снейпа. – Рон, не опоздай на работу, обеденный перерыв не резиновый. Алекс, деточка, а ну-ка, покажи мне, что ты поймал, – снимая малыша с плеч сына, заворковала она, вызывая у Северуса оскомину на зубах своим тоном. Однако отказываться от приглашения он не стал и покорно пошел вслед за Молли, соглашаясь подкрепиться.

***

Гарри как раз заканчивал писать рапорт по результатам разбирательства, когда в его кабинет ворвался Рон, сжимая в руках пакет, из которого доносился сногсшибательный аромат свежей выпечки.

– Я и не сомневался, что ты даже в нашу аврорскую «Забегаловку» не пойдешь, чтобы пообедать. Держи, это тебе от мамы, – Рон бесцеремонно сдвинул бумаги в сторону и водрузил принесенное посредине стола.

– Мне кажется или ты чем-то недоволен? – выудив из упаковки пирожок, Гарри с удовольствием вонзился в него зубами.

– Знаешь, твой Снейп совсем дикий! – заявление прозвучало весьма экспрессивно. – Вот признайся мне честно – неужели кто-то может подумать, что в доме Уизли обижают детей?

– С чего ты взял, что он мой? – настороженно поинтересовался Гарри, даже перестав жевать. Он был заинтригован уточнением Рона.

– Что? Ну… – похоже, до Уизли только теперь дошло, как именно он выразился. – А разве он не твой? – растерянность вперемешку с какой-то наглой хитринкой зажглись во взгляде Рона. – Ты же его все время опекаешь. Да и вообще… – он сделал неопределенный жест рукой, непонятно на что намекая. – И не заговаривай мне зубы. Твой – не твой… Сами разберетесь. Но почему он смотрел на меня так, словно я целовался взасос с Волдемортом, а не играл с Алексом?

– Он наговорил гадостей? – Гарри пребывал в замешательстве, не догадываясь, что вызвало возмущение Рона и почему он упомянул про разбирательство со Снейпом. Можно было предположить, что Рон что-то заподозрил о чувствах Гарри.

– Да ничего он не сказал, но я впервые видел его таким пораженным. Ну действительно – не считал же он, что я буду издеваться над его сыном в память о сволочной натуре самого Снейпа? – Рон презрительно фыркнул и вдруг заулыбался во весь рот. – А знаешь, это было забавно, когда он на нас с Алексом уставился. Стоит и пялится, как на живую мантикору, поющую о полном котле горячей любви, – он рассмеялся, показывая, что его недовольство Снейпом уже забыто.

После женитьбы Рон стал другим, обрел какую-то внутреннюю мудрость, что ли, которой ему прежде не хватало. Гермиона в качестве жены благотворно влияла на его взгляды на жизнь. Он больше не воспринимал мир в черно-белом формате, ушел от деления всех поступков на добро и зло, признал наконец-то право всех иметь личную точку зрения по каждому поводу, которая не обязательно будет совпадать с его собственной. Он, как и раньше, иногда бывал грубоватым и чересчур прямолинейным, но исчезло его крайнее упрямство и нежелание выслушивать чужое мнение.

– Я же говорил тебе, что он изменился. Вероятно, это появление Алекса так на нем сказалось, – Гарри сыто улыбнулся, отодвигая пакет с парой оставшихся пирожков в сторону.

– Угу… – Рон задумчиво побарабанил по столу пальцами, сосредоточенно поглядел на Гарри, а потом неожиданно заявил: – Если он тебя обидит, я не посмотрю на его изменения и начищу ему рожу. Для профилактики, – затем он развернулся и, не обращая внимания на Поттера, распахнувшего в удивлении глаза, покинул кабинет.

– И что это было? – Гарри вдруг почувствовал, что его губы невольно расползаются в довольной улыбке. Каким бы вредным Рон ни становился порой, он всегда был готов встать на защиту Гарри, считая его членом семьи, и именно эта забота так сильно привлекала к нему самого Поттера, заставляя многое прощать и мириться с его характером.

***

Гарри, путешествуя по страницам собственного прошлого, снова и снова переживал свои чувства: и радость, и неуверенность, и тревогу. Одно он мог сказать наверняка – чтобы понять человека, узнать, чем он живет, к чему стремится и о чем думает, необходимо с ним поговорить. Откровение Рона застало тогда врасплох, зато дало повод надеяться, что Гарри не будет осмеян за свою влюбленность, вдруг когда-нибудь правда о ней все же выйдет наружу.

Как бы там ни было, но после тех событий Алекс изредка гостил и у Уизли. Однако Снейп на это отваживался лишь в том случае, если ни у Андромеды, ни у Поттера не получалось помочь ему с сыном. Он по-прежнему считал всех Уизли неорганизованными и чересчур эмоциональными, а это были не те качества, которые он желал бы привить своему сыну. Однажды Северус заявил, что даже Поттер, каким тот сейчас стал, в его глазах являлся более подходящим примером для подражания Алексу. Эта похвала неплохо грела самолюбие Гарри.

========== Страница 11. Кто-то более важный ==========

Время шло… Иногда медленно и будто с ленцой, но гораздо чаще события закручивались с такой стремительностью, что за ними было сложно угнаться. Не успел Поттер оглянуться, как уже и зима, и весна оказались позади. Работа по-прежнему оставалась его жизнью, а все, не связанное с ней непосредственно, заполняло щели бытия, превращая существование во что-то более цельное, чем просто «служба на благо мира», и прогоняя мысли об одиночестве. Редкие встречи со Снейпом позволяли Гарри пребывать в некоторой степени в курсе его дел. Когда тот приобрел дом в Хогсмиде, Алекс упросил отца пригласить Поттера с Тедди на что-то вроде новоселья – они вчетвером пили чай с печеньем и болтали обо всем и ни о чем одновременно. Отношения Гарри с Северусом никто не назвал бы дружескими в полной мере. Однако они неплохо ладили, никогда не ругались, что само по себе являлось удивительным фактом, хотя до споров изредка доходило. А уж то, что Снейп порой оставлял собственного ребенка с Поттером, и вовсе говорило в пользу логичного вывода: прошлая вражда, если она и имела место, уже давно забыта. Гарри старательно скрывал свое глубокое чувство любви и привязанности, нисколько не поблекшее, а, напротив, еще сильнее разгоревшееся, если такое вообще было возможно, не желая нарушить сложившееся положение дел и потерять то хрупкое доверие, которое к нему теперь питал Северус.

***

До дня рождения, который Гарри в последние годы отмечал исключительно в кругу своих товарищей, устраивая посиделки в пабе, оставалась пара недель, когда, отправившись на, казалось бы, обычный вызов, его отряд попал в западню.

О группировке молодчиков, не признававших действующих законов магического мира и ратовавших за подчинение магглов, еще с зимы ходили слухи среди обывателей. Выглядело все так, будто грязная слава Пожирателей Смерти кому-то не давала покоя. Однако никаких действий, подтверждавших бы такие россказни, те не предпринимали, и руководство Министерства было уже готово посчитать молву очередным вымыслом. Но тут от внештатного агента поступило сообщение о неприятном инциденте в маггловском поезде, направлявшемся в Лондон: некий волшебник в пылу ссоры применил магию к соседям по вагону. Потерпевшие были травмированы и испуганы, не говоря уже о наличии грубого нарушения «Статута о секретности», так что требовалось срочное вмешательство авроров. Разбирательство поручили ребятам Поттера. Учитывая, что инцидент произошел в общественном месте и свидетелей события ожидалось довольно много, выдвинулись всем отрядом, чтобы успеть устранить последствия до прибытия поезда по месту назначения.