Буква Z (ЛП)

– Знаешь, я ведь не хотел отпускать его.

– Насколько я слышал, ушел именно ты.

– Ты слышал правильно, – вздыхает он. – Я думал, что я вернусь. Вот почему я оставил Гейшу, хоть и знал, что он ей не нравится. Я не предполагал, что ухожу навсегда. – Он не смотрит на меня. Возится с салфеткой под бокалом вина, заворачивает уголки вокруг основания снова и снова, потом разглаживает и начинает по новой. – Я всего лишь пытался встряхнуть его. Я хотел, чтобы он взялся за себя, понимаешь? Бросил напиваться и накуриваться каждый вечер, и спать со всеми подряд. Я хотел, чтобы он повзрослел и перестал плыть по течению. – Он останавливается и отпивает немного вина. – Я думал, он позвонит. Что он осознает: за нас стоит бороться. Я все ждал и ждал, но когда понял, что не дождусь звонка, было уже поздно. – Я не знаю, что и сказать, но, быть может, он и не ждет от меня никаких слов. Быть может, ему просто надо выговориться кому-то. И по какой-то причине этим кем-то стал я.

– Но почему ты не позвонил ему сам? – в конце концов спрашиваю я. – Думаю, он обрадовался бы, если бы ты вернулся.

Он пожимает плечом.

– Потому что я не хотел возвращаться, пока он не изменится. И еще я боялся, что если позвоню, то окажется, что без меня ему лучше. Сейчас это кажется глупым, но тогда… – Он не заканчивает. – Все время, пока мы были вместе, у меня было ощущение, что он не знает, что делать со своей жизнью. Словно у его жизни не было ни смысла, ни направления. Даже в постели он не знал, чего хочет.

Он замолкает, и я понимаю, что последние слова он хотел бы забрать назад.

– Единственное, чего Зак хочет в постели, это сделать приятно своему парню, – говорю я. Он по-прежнему на меня не смотрит, но я вижу: он обдумывает мои слова. – Ты считаешь, он не знал, чего хочет? На самом деле это значит, что он не мог понять, чего хочешь ты.

Минуту он молчит, погрузившись в мысли. Потом говорит:

– Знаешь, когда я увидел его здесь, в Вегасе, то подумал: «Вот он, тот Зак, которого я ждал». Мне стало ясно, что у его жизни наконец-таки появился смысл. Что он обрел направление. – Он замолкает на миг, а потом: – Но я не сразу осознал, что смысл его жизни – ты.

– Я?

Он удивленно оглядывает меня.

– Зак никогда в жизни не давал себе труда за что-либо побороться. Ни за диплом. Ни за работу. Ни за меня. Но за тебя он готов бороться, тут у меня нет никаких сомнений.

И что самое безумное, я думаю, что он, кажется, прав.

В молчании мы допиваем наши напитки, после чего он встает и протягивает мне руку. Я пожимаю ее, и он улыбается.

– Надеюсь, если мы встретимся снова, то сможем начать все с чистого листа, Анжело. Хотелось бы верить, что в следующий раз оно будет лучше.

– Хуже не будет точно.

Тут он улыбается по-настоящему.

– Счастливо, Анжело.

Мэтт всю дорогу сидит в другом конце бара. Как только Джонатан уходит, он подходит ко мне, и мы двигаем к лифтам.

– Ну и чего ему было нужно? – спрашивает он.

Я не отвечаю. Мыслями я далеко. Я думаю о том, что сказал Джонатан: что я смысл Заковой жизни. Вспоминаю, что сказал мне недавно Зак: «Ты вся моя жизнь». Вспоминаю, что говорил Мэтт.

– Ты правда думаешь, что Заков компас показывает на меня? – спрашиваю я.

Вид у Мэтта на секунду становится удивленным, но потом он говорит:

– Так точно. Ты его север.

Больше мы, пока идем к нашим номерам, не разговариваем. Он как-то странно поглядывает на меня, пытается угадать, что творится у меня в голове, но я не готов рассказать ему. Я пока и сам не совсем это понимаю.

Вдруг одним своим присутствием я что-то даю Заку? Может такое быть или нет?

Зайдя в номер, я вижу, что Зак сидит на кровати, ждет меня.

Едва увидев его, я останавливаюсь. Пытаюсь понять, как задать вопрос, который крутится у меня в голове.

Он подходит и за подбородок приподнимает мое лицо, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Все хорошо? – спрашивает он меня.

– Все прекрасно. – Он всматривается в мое лицо, пытаясь понять, говорю ли я правду.

– Что хотел Джонатан?

– Ну, в основном извиниться.

На его лице появляется облегчение. Одной рукой он обнимает меня за талию. Вторая рука все еще лежит на моей щеке.

– Он вовсе не плохой человек, – произносит он мягко.

– Вчера я бы тебе не поверил, – признаюсь я, – но сейчас, наверное, соглашусь.

– Он извинился – и все?

– Еще сказал, что не хотел отпускать тебя. Он думал, что он вернется. Думал, ты позвонишь. Потому-то он и оставил Гейшу.

На секунду его глаза закрываются, и он делает судорожный вдох. Я вижу, ему больно немного – понять, что, если б только он приложил усилие, то у них был бы шанс. Но затем он вновь открывает глаза и смотрит в мои, и с твердостью в голосе говорит:

– Я никогда не любил его так, как люблю тебя.

Он все всматривается в мои глаза, пытается что-то найти в них, а я все думаю, правда ли, что всю дорогу я, сам того не зная, что-то давал ему.

– Зак, я твой север?

Он моргает – непонимающе, потому что на первый взгляд никакого смысла в моем вопросе, конечно, нет. Но потом с решительной искренностью отвечает:

– Ты мое все.

– Зак?

– Да?

– Заткнись и поцелуй меня.

На этот раз он не колеблется ни секунды. Его губы такие мягкие, и я понимаю, что у нас все будет в порядке. Через несколько секунд он отстраняется. Смотрит на меня сверху вниз, словно у него на уме есть что-то еще.

– Что-то не так? – спрашиваю я.

– Нет. Ничего.

– Тогда что с тобой?

Он нервно улыбается мне.

– Хочешь, сходим куда-нибудь? Вдвоем. Только ты и я.

– Можно.

Зак вообще редко краснеет, но сейчас на его скулах вспыхивают ярко-красные пятна. Всего мгновение он колеблется, а потом задает тихий вопрос:

– Сделаешь для меня одну вещь?

– Смотря, какую, – отвечаю я.

Красные пятна на его скулах становятся еще ярче. Он достает что-то из кармана и протягивает мне – со страхом и одновременно с надеждой. Я опускаю взгляд на то, что лежит у него на ладони, и смеюсь.

Карандаш для глаз.

– Это все? – спрашиваю я и вижу в его глазах и облегчение, и возбуждение.

– Я купил и лак для волос, – отвечает он, улыбаясь.

– Ты и впрямь все продумал, да?

Он толкает меня к стене. Моей шеи касаются его губы, в задницу вжимается его пах. Его голос хриплый и задыхающийся.

– Я хочу вернуться в тот клуб.

– Правда? – спрашиваю я с удивлением.

– Я хочу смотреть, как ты танцуешь. Я хочу смотреть, как все те мужчины пытаются сделать тебя своим. А потом, – он еще сильнее вжимается в меня, без сомнения возбуждаясь от одной только мысли об этом, – потом я хочу увести тебя обратно в отель и доказать себе, что ты мой.

Он трется о меня, его ладони блуждают по мне, губы у моей шеи становятся все настойчивей.

– Ты можешь отказаться, – произносит он.

Я знаю. И именно поэтому не отказываюсь.

Хоть я и давно этого не делал, но еще помню, как. Я убираю волосы по бокам назад, но спереди ставлю торчком. Обвожу черным глаза, размазываю цвет по векам. Признаться, я рад, что мне не придется показываться в таком виде Мэтту. Он бы помер со смеху. Но для Зака я это сделаю. Когда я выхожу из ванной, Заковы глаза становятся огромными – ему нравится.

– Ну как? Не хуже твоего Зигги Стардаста? – спрашиваю я, улыбаясь.

– Лучше, – выдыхает он, и я смеюсь.

Чем хорош Вегас, так это тем, что на парня в макияже тут никто особого внимания не обращает. Мы выходим из отеля, ловим такси и уезжаем в клуб. Там Зак находит табурет поближе к танцполу. А я иду к бару и заказываю два шота текилы. Бармен настороженно косится на меня, пока ставит стопки на стойку.

– Только чтоб сегодня без драк, – говорит он.

– Заметано. – Я хлопаю оба шота. – Еще мне нужен бокал вина. Есть у вас испанское красное?

Он смотрит на меня, как на полного идиота. Может, я и есть идиот.

– А то, приятель.