Буква Z (ЛП)

– Боже, Анж, еще раз, пожалуйста.

Я даже не успеваю понять смысл его слов. Как только он произносит их, его рот снова забирает меня до конца, а пальцы проталкиваются внутрь – совсем неглубоко, легчайшим из проникновений. Он знает, этого мало, но продолжает сосать, продолжает двигаться во мне самым кончиком пальца, дразня меня до тех пор, пока я, сжимая в кулаках его волосы, не шепчу, задыхаясь:

– Зак. Еще.

– Все, что пожелаешь, ангел, – отвечает он тихо, и его рот снова на мне, а пальцы медленно проскальзывают внутрь. Это настолько приятно, что у меня снова вырывается стон, и у него тоже. Его пальцы массируют меня, язык кружит по головке моего члена, щекоча точку прямо под щелкой. Не выдержав, я стискиваю его волосы и, пока его пальцы вторгаются глубже, насаживаю на себя до конца. А потом он касается того удивительно чувствительного места внутри – и все. Я кончаю и на этот раз даже вскрикиваю. Кажется. Я не уверен. Я знаю только то, что я полон им. Чувствую только эту бездумную, удивительную разрядку. Он позволяет мне удерживать себя так, чтобы мой член оставался максимально глубоко у него во рту, от начала и до конца.

Он никогда не перестает давать.

Еще дрожа после кульминации, я задумываюсь над этим. Он всегда дает. Неужели и я даю ему что-то? Возможно ли, что позволяя ему давать, я тем самым даю в ответ? Хотел бы я знать…

Я чувствую, как он встает, а потом по обе стороны моего лица ложатся его мягкие руки.

– Анж? – Я открываю глаза и вижу в его невероятно голубых глазах беспокойство. Но еще я вижу в них, как сильно я ему дорог. – Анж, пожалуйста, скажи, что у нас все нормально.

Мы так сильно любим друг друга. С чего я стал думать, что этого недостаточно? Я обнимаю его за шею и притягиваю к себе, чтобы он поцеловал меня.

– Зак, – говорю я, – у нас все идеально.

***

Мы ужинаем с Мэттом и Джаредом. Поначалу все идет очень неловко. Они ходят на цыпочках, искоса поглядывают на нас, явно опасаясь, что в любой момент мы снова начнем ругаться. Но довольно скоро понимают, что все нормально. Мы скорей опозорим их тем, что прямо в ресторане начнем срывать друг с друга одежду, чем дракой. Так что ужин заканчивается хорошо.

Мы возвращаемся обратно в гостиницу, и там, в ближайшем к лифтам баре, видим Джонатана. Он явно поджидает нас. Когда он подходит, мы останавливаемся. Я стопроцентно не рад его видеть, а вот наблюдать синяк, которым я украсил его левую щеку, очень даже приятно. И все же я не могу поверить, что он опять к нам приперся, и надеюсь, как черт знает кто, что он не выкинет ничего такого, что снова испортит то, что есть у нас с Заком.

Словно прочитав мои мысли, он говорит:

– Я здесь не затем, чтобы причинять неприятности. – Я думаю, он все равно причинит их – хочет он того или нет – и пытаюсь удержать свою ярость в узде. Зак становится впереди меня – чтобы защитить меня или Джонатана, я не знаю. – Я надеялся, что смогу переговорить с тобой, – говорит он Заку.

– Мне нечего сказать тебе, – холодно произносит Зак.

Собирается было пройти мимо, но Джонатан прикосновением ладони к груди останавливает его, что приводит меня в еще большее бешенство. Я хочу крикнуть, чтобы он убрал от Зака свои чертовы руки, но не успеваю – Зак сам отбрасывает его ладонь.

– Не трогай меня!

Джонатан задет, однако не удивлен. Сдаваясь, он поднимает руки.

– Зак, серьезно. Прости. – Он протягивает Заку ладонь. – Я лишь хотел попрощаться.

Зак подозрительно оглядывает его, но через секунду пожимает-таки ему руку.

– Прощай, Джонатан, – вот и все, что он произносит. А потом уходит. И не оглядывается.

Все это жестко, и мы с Мэттом и Джаредом остаемся стоять в типа как гробовой тишине. Первым Джонатан обращается к Джареду.

– Было очень приятно познакомиться. Надеюсь, я не сильно подпортил вам отпуск, – говорит он. Протягивает руку, и Джаред, естественно, улыбается и пожимает ее.

– Знаешь, у меня в Финиксе есть приятель… – Мэтт стреляет в него смурным взглядом, но Джаред не реагирует. – Я, пожалуй, попрошу его с тобой созвониться.

На это Джонатан улыбается.

– Свидание вслепую? Я всегда за. – Он протягивает ладонь и Мэтту. Тот секунду колеблется, но в итоге все-таки ее пожимает.

А потом Джонатан поворачивается ко мне. Я думаю, что меня он рукопожатием, скорее всего, не удостоит, но когда наши взгляды встречаются, вижу, что вчерашнего вызова в его глазах нет. Он выглядит усталым и настороженным. А потом говорит то, что изумляет меня до глубины души:

– Можно тебя на пару слов?

– И за каким хером мне это надо?

Он смотрит в пол и отвечает не сразу.

– Ни за каким, наверное, – говорит он тихо. – Я не виню тебя за то, что ты меня ненавидишь. На твоем месте я испытывал бы те же самые чувства. Но я был бы очень признателен, если б ты уделил мне всего минуту своего времени. – Он говорит искренне. Вроде бы. Плюс во мне просыпается любопытство. – Пожалуйста, – добавляет он.

– Ты хочешь поговорить со мной просто потому, что считаешь меня легкодоступной задницей? – спрашиваю я.

Его щеки становятся ярко-алыми.

– Нет.

– Будешь говорить, что я не подхожу Заку?

– Нет.

– Будешь расписывать, как ты достоин его больше, чем я?

– Нет.

– Да.

Вид у него становится озадаченным.

– Да? В каком смысле? Что «да»?

– Да, я поговорю с тобой.

Джаред уходит к лифту, но Мэтт остается стоять на месте – рядом со мной. Я оглядываюсь на него, и он произносит:

– Я останусь.

– Мне не нужна нянька, – возражаю я, но нам обоим известно, что никаких гарантий этим я не даю.

Мэтт усмехается, выгибая бровь.

– Поглядим, сорвиголова. – Он отходит от нас в другой конец бара и садится за столик.

– Ладно, чувак. Я слушаю. Чего тебе от меня надо?

К моему удивлению он переводит взгляд в пол. Секундой позже, когда он поднимает голову, я вижу в его глазах не осуждение и не враждебность, а стыд.

– Я хочу попросить прощения за то… – он запинается, голос становится тише, – …что наговорил тебе.

– За то, что сказал, будто я гожусь лишь на то, чтоб раскладывать по пакетам его покупки, или за то, что назвал меня легкодоступной задницей? – спрашиваю я, и он морщится. Я рад. Желания упрощать ему задачу у меня нет.

– За все, – отвечает он тихо, – но особенно за второе. Я сказал ужасную вещь и надеюсь, что ты сможешь простить меня. Во мне говорила ревность. Я знаю, паршивое оправдание, но, если честно, другого у меня просто нет. – Мне даже становится немного не по себе, потому что я никак не ожидал, что он начнет извиняться. Я типа как хочу и дальше ненавидеть его, но теперь делать это сложнее. – Серьезно, – его голос становится совсем тихим, – обычно я…

Он не договаривает, и я подсказываю:

– Обычно ты не такой ублюдский засранец?

Он улыбается мне. Чуть-чуть.

– Хотелось бы верить, что нет.

Бесит признавать это, но я знаю, что скорей всего это правда. Иначе Зак не стал бы тратить на него столько времени.

– Не могу сказать, что дико счастлив на тему того, что все свое мудачество ты копил для меня, – говорю я.

Он опять скованно мне улыбается.

– Я тоже не рад этому. И искренне прошу у тебя прощения, – повторяет он.

– Ладно. – Я не привык выслушивать извинения и не особо знаю, что теперь делать. – Проехали. – Сойдет, наверное, за прощальную реплику, однако Джонатан останавливает меня.

– Можно, я куплю тебе выпить?

Я не могу удержаться от подозрительного вопроса.

– Зачем?

Он пожимает плечами.

– Просто мне бы хотелось еще немного поговорить с тобой.

Странно, блин, но что мне терять?

Мы подсаживаемся к бару. Себе он заказывает вино, а мне берет пиво. Джонатан из тех, кто обращает внимание на детали – даже не спрашивая, он заказывает мне пиво той же марки, что я пил тогда. С минуту мы просто сидим. Я уже начинаю гадать, какого хера я тут забыл, как внезапно он заговаривает: