Драко Малфлой и тайная комната (СИ)

— Шеймус, — Гарри покраснел. — Какая ревность? Что ты несешь?

Шеймус ухмыльнулся.

— Такая ревность… Ладно, хочешь маскироваться — маскируйся. Если что — я рядом. Могу посоветовать, поддержать, поработать жилеткой… У меня есть опыт.

Гарри посмотрел на него с интересом.

— Слушай, Шеймус, — он понизил голос. — А ты когда-нибудь… ну… занимался… любовью?

Шеймус широко ухмыльнулся.

— Я похож на девственника?

— Нет, — Гарри помотал головой. — Я не о том… Про тебя говорят, что ты… ты… — Гарри замялся.

— Да, — кивнул Шеймус. — Я — именно оно и есть. Не смущайся, Гарри. Ты на пороге великих открытий.

— Ты можешь меня дослушать? — уши у Гарри полыхали не хуже березовых поленьев.

— Если ты постараешься выражать свои мысли более внятно.

— Ты… — Гарри глубоко вздохнул, — был… с мужчиной?

Чуть помедлив, Шеймус кивнул. Гарри бросил на него быстрый взгляд и снова уставился в огонь.

— И как?

Шеймус рассмеялся.

— Узнаешь. Поверь, тебе понравится, — Гарри покраснел так, что, казалось, сейчас вспыхнет. — Прости, но я не Малфой, я не могу вот так запросто разговаривать на подобные темы. Поговори с ним.

— Знаешь, Шеймус…

— Но я могу тебе продемонстрировать. Ты мне всегда нравился.

Гарри улыбнулся и покачал головой.

— Отвали, Финниган!

Еще несколько минут они сидели молча, и Гарри думал о Малфое и о словах Шеймуса. Неужели несносный ирландец прав, и он, Гарри, действительно влюбился в Малфоя? Но даже если представить себе, что такое возможно… неужели возможно, что Малфой мог влюбиться в него, в Гарри?!.

Кто говорит о любви? Может, Малфой самый настоящий гей, просто никто об этом раньше не знал, и испытывает к нему физическое влечение? Совсем необязательно влюбляться…

"А я? Что чувствую я?"

Неужели, во имя всего святого, ему предстоит полюбить человека, который никогда в жизни не будет испытывать к нему никаких чувств, кроме похоти? Малфой и любовь — у кого хватит смелости вообразить, что эти два понятия могут быть совместимы?!

"Но почему нет? Что я знаю о Малфое, что позволяет мне делать такие выводы?

О, я знаю о нем достаточно! Я знаю, что пять лет он третировал меня и моих друзей, обзывал Гермиону грязнокровкой, оскорблял семью Рона… и неужели мне хватит дурости предложить свою любовь человеку, который презирает и ненавидит все, что люблю я?!"

Гарри решительно повернулся к Шеймусу.

— Шеймус! Научи меня целоваться!

Несколько секунд Финниган пораженно молчал. Потом тихо и неуверенно проговорил:

— Гарри… но в теории невозможно…

— Я и не говорю и теории, — все так же решительно возразил Гарри. Шеймус повел бровями.

— Н-да… ну что ж, попробуем.

Струи воды сбегали по его обнаженному телу; они уже давно смыли последние следы геля для душа и мифической грязи и теперь грозили смыть кожу, но Драко успел забыл, где находится.

Его грызли ярость, отчаяние, стыд, безумное желание и жажда крови. Ему было стыдно за собственную несдержанность, он злился на Поттера, он хотел Поттера, его сводила с ума сама мысль, что Поттер может быть с Финниганом, и еще он мечтал убить проклятого ирландца.

Он не хотел желать Поттера и уж тем более не хотел его любить. Но почему, черт возьми, он вынужден еще и ревновать?! Если он так страдает, было бы только справедливо, если бы Поттер испытывал те же чувства — так нет же, у них счастливый роман с Финниганом!

Вцепиться бы в глотку этому смазливому ирландцу, услышать его предсмертный хрип, разодрать, разорвать, а потом трахнуть Поттера в луже его крови!

Кошмарность собственных видений привела Драко в чувство. Он выключил воду, завернулся в полотенце и вышел из кабинки.

"Я такой, же как и мой отец, такой же, как мой Господин и прочие его вассалы. Вместо уважения — страх, вместо друзей — слуги, вместо любви — похоть… Что ж, я же сам хотел быть таким.

Гарри, Гарри… Всего пару часов назад я был готов признаться тебе в любви…"

Драко подошел к зеркалу и внимательно посмотрел в глаза своему отражению.

— Я влюблен в Гарри Поттера, — сказал он негромко, но очень четко. Стало немного легче — возможно, от осознания абсурдности этой фразы в собственных устах. Нет, никогда, в здравом уме и трезвой памяти — никогда он не стал бы испытывать подобных чувств к Поттеру. Нужно пойти к Снейпу, узнать о результатах анализа и выбить из него антидот. Сегодня. Сейчас.

Ни о чем больше не думая, он вытерся, оделся и покинул ванную.

Он тенью скользил по подземельям, молясь о том, чтобы не попасться Филчу или миссис Норрис — хватит с него взысканий, — и удивляясь, как это Поттер умудряется столько лет шнырять по Хогвартсу и оставаться незамеченным. Или почти незамеченным.

Драко самодовольно улыбнулся. Сколько раз Поттера ловили за незаконные вылазки, столько раз в этом была его, Драко, заслуга…

Гарри присел у стены. Он не мог больше находится в гриффиндорской башне — ему было тошно, стыдно и тоскливо.

Шеймус целовался очень хорошо. Даже головокружительно. И их никто не застукал, что было просто удивительно, потому что они, не мудрствуя лукаво, принялись за свою "практику" прямо там, где сидели, в общей гостиной, за каминным экраном.

Но, пока они целовались, Гарри не мог отвязаться от мысли, на что мог быть похож поцелуй Малфоя, и, в конце концов, дошел до того, что стал представлять себе Драко прямо в процессе их поцелуев с Шеймусом…

Когда он это понял, он оторвался от Финнигана, вихрем взлетел в спальню, завернулся в плащ-невидимку и тихо спустился вниз. Шеймус что-то говорил Рону и Гермионе — Гарри очень надеялся, что не правду.

Ему повезло — братья Криви вернулись из кухни с едой, и Гарри удалось выскользнуть сквозь портретный проем.

Может, ему стоит поговорить с Драко?

Только представить себе этот разговор… "Слышь, Малфой, со мной в последнее время происходит что-то странное — я мечтаю тебя трахнуть… Ты не против?"

Гарри поморщился.

Может, пойти к Снейпу, попросить у него какого-нибудь зелья от несчастной любви? Благо кабинет его рядом…

Шаги и шуршание мантии… Гарри вдруг остро захотелось, чтобы это был Драко… пусть это будет Драко… ночь, пустое подземелье, плащ-невидимка… их никто не заметит…

Мимо быстро прошмыгнула чья-то фигура — кто-то направлялся в сторону снейповского кабинета, и хотя этот кто-то двигался очень быстро, Гарри узнал Сольвейг Паркер.

Ей-то что нужно у Снейпа?

Гарри охватило любопытство, смешанное с нездоровой радостью. Пять лет он мечтал найти компромат на Снейпа!

До снейповского кабинета Драко добрался без проблем, но, подойдя к двери, остановился. Он явно явился не вовремя.

— Я пришла к тебе просить совета! Прости, не так уж часто я это делаю!

Говорила — точнее, почти кричала, — Паркер. Ответил ей полный раздражения голос Снейпа.

— Что я тебе должен посоветовать, если ты ничего не говоришь прямо?! Если бы кто-нибудь… если бы вдруг!.. Опять сцена из твоего очередного дурацкого романа, который никто никогда не прочтет? Избавь меня от этих глупостей, девочка!

— Ты же не желаешь меня слушать! Ты меня не желаешь понимать! Ты… ты… ты вообще не способен… понимать! Ты все время злишься на меня, что бы я ни сделала, что бы ни сказала…

Драко, изумленный, застыл у двери. Он и представить себе не мог, что кто-то может в течение пяти минут так орать на Северуса Снейпа и не обратиться во что-нибудь малоприятное или, в лучшем случае, лишить свой факультет пары сотен очков.

— Потому что все, что ты говоришь — вопиющая чушь, а все, что ты делаешь… я даже не желаю обсуждать это!.. Не… не вздумай, Сольвейг… Сольв… черт!

Грохот упавшего на пол стула, шуршание мантии, шаги… Драко в панике огляделся, но не увидел в голых каменных стенах ни одной щели, ниши… чего угодно! Ему даже думать не хотелось, что с ним станется, если Снейп увидит его здесь, сейчас… Бог знает, какие там у них отношения с Сольвейг…