Blood and Sex (СИ)

«Это похоже на то, что происходило в стенах — тогда мы тоже были вынуждены встречаться каждый день. Однако тогда… Все трое знали, что чувств нет, и связывает нас только кровь и секс. Теперь же всё иначе».

— И играть в эгоистичного бездушного вампира у меня больше не получится, — вслух закончил Леви и всё же вышел из своей комнаты. Спустившись вниз, он тут же почувствовал запах кофе, жареного мяса и каких-то специй. Эрвин находился в гостиной и что-то рисовал. Значит, на кухне был Эрен.

— Доброе утро, — заметив Леви, Смит оторвался от своего занятия.

— Что ты делаешь? — приблизившись к нему, капрал взглянул на чертёж.

— Пытался нарисовать схему этого дома. Не знаю, зачем, — сам себе усмехнулся Эрвин. — Ведь мы уже проверили все комнаты.

— Ты просто не можешь сидеть без дела, вот и пытаешься до последнего найти выход. Только кажется мне, что в итоге мы все сойдём с ума в этом большом гробу, — мрачно заключил Леви.

— Что ж, у нас есть одна маленькая лазейка. Когда станет совсем в тягость… — напомнил Смит.

— Только в этот раз я убиваю себя, — резко произнёс Леви. — Надоело каждый раз переживать ваши смерти. Вы с Эреном не разговариваете? — сменил тему капрал.

— Ну… С утра я пожелал ему доброго утра, — ухмыльнулся Смит. — Он что-то пробурчал в ответ и прошёл мимо. Моё общество ему не так приятно, как твоё, — подметил командир.

— Раньше я думал, что Эрен из нас троих — слабое звено, потому что он больше всех подвержен эмоциям. Но теперь ты пугаешь меня больше, ибо можешь выкинуть такое, от чего у меня волосы встают дыбом. Надеюсь на твоё благоразумие, — сухо продекламировал вампир. — И кстати, что ты помнишь о той жизни?

— Что ты любил меня? — улыбнулся Эрвин. — Очень пылко.

— Помимо этого, — кисло пробормотал Леви. — Ты… помнишь своего сына? — осторожно спросил он. Смит, несколько раз моргнув, медленно кивнул головой.

— Да, но очень смутно. Перед моей смертью мой отец должен был сбежать с ним. Не знаю, выжили ли они, или их тоже поймали, — тяжело вздохнул он.

— А как его звали, помнишь?

Эрвин только открыл рот, чтобы ответить, как вдруг с кухни пришёл надутый, как индюк Эрен и объявил, что завтрак готов. Он косо посмотрел на Леви, затем на Смита и в таком же мрачном настроении вернулся обратно.

— Если он отравит меня, я не виноват, — усмехнулся Эврин, тоже отправляясь на кухню.

«Похоже, он не помнит. Иначе не был бы так спокоен и беспечен. А может думает, что это чистое совпадение? Просто имя. И его сын — не член разведотряда и не тот Армин, с которым он встретился когда-то. Потому что он не видел его взрослым. А я видел. Но имею ли я право говорить об этом и снова разрушать его жизнь?».

Завтрак прошёл в молчании. Леви почти не чувствовал его вкуса, хотя все блюда преимущественно были из мяса. У вампира не было ни аппетита, ни настроения на разговоры и дальнейший поиск выхода. Поэтому весь остаток дня он провёл за уборкой, уйдя в самый дальний конец особняка. Здесь было несколько закрытых комнат, в которые они так и не смогли попасть. И почему-то капралу казалось, что именно в одной из них находится ключ к их вопросам и выходу отсюда.

За один день он не смог вычистить весь особняк, и уборка растянулась на целую неделю. Странных снов Леви больше не видел, поэтому немного успокоился и заставил Смита и Йегера помочь ему. Теперь они каждый день убирались в разных концах дома, практически не видя и не разговаривая друг с другом. Однако это была лишь временная мера и помочь избежать открытого столкновения она не могла.

Однообразные дни проходили один за другим, и то, чего опасался Леви, начало созревать. Эрен и Эрвин открыто не враждовали друг с другом, они даже пытались делать какую-то работу вместе, однако вампир замечал, что с каждым днём они становятся всё раздраженнее. Эрен обычно находил спокойствие в еде, но даже сочные куски мяса спасали его всё меньше. Потому что его голод был иного рода и заглушить его пищей не удавалось. Леви понимал, что ему приходится тяжелее всех: молодой, здоровый парень, энергия из которого бьёт ключом, заперт в одной клетке со своим соперником и объектом вожделения. Его инстинкты были очень сильны, и даже могли перебить человеческий разум. И они повелевали хищнику избавиться от врага и целиком завладеть вампиром. Подчинить его и сделать своим. Йегер держался, каждый раз отгоняя эти инстинктивные позывы, но ему было трудно бороться с самим собой, а с каждым днём эта борьба всё усиливалась. Леви ощущал на себе голодные волчьи взгляды, которые лишь усиливали его жажду крови.

После того случая Эрен больше не пытался прикоснуться к капралу и переступить запрет, но все его движения жесты, взгляды и, особенно, запах, говорили лучше любых слов.

Эрвин занял позицию стороннего наблюдателя. Он тоже не пытался искать интимных встреч с Леви, однако от его взгляда ничего не ускользало. Он видел, как растёт неудовлетворение в Эрене, и парень не может избавиться от него и выплеснуть куда-то в другое русло. Видел, как бледнее и молчаливее становится вампир, ощущая призыв крови и феромоны в волчьем аромате. Сам Смит тоже ощущал, как внутри зреет буря. Если бы они жили по отдельности, то им было бы легче справиться с собой и подавить желания и инстинкты. Но видя, слыша и чувствуя друг друга каждый день, сделать это было невозможно.

Через три недели этот дом пропитался едва уловимыми запахами трёх существ. Леви даже в своей комнате различал аромат волка и человека, чего уж говорить об Эрене, чей нюх был самым острым из всех троих. Капралу даже казалось, что ночью он воет и царапает стены волчьими когтями.

Если не брать во внимание эти обстоятельства, то их совместное проживание до определенного момента было весьма мирным и спокойным. К удивлению всех троих, сколько бы они не ели, еда не заканчивалась, будто ночью кто-то заготавливал её, мясо не протухало, а овощи не портились. Больше всех это радовало Эрена, который начал есть за двоих.

Поскольку выйти из штаба они не могли, а неделя генеральной уборки была окончена, каждому приходилось искать себе занятие. Каждый день они тщательно исследовали здание и осматривали все комнаты, которые могли открыть. Пытались найти хоть какие-нибудь зацепки, которые бы пролили свет на эту загадку. Когда потаённых мест не осталось (либо они не смогли открыть несколько запертых комнат), спустя месяц Леви устроил ещё один санитарный день, хотя тут и так было довольно чисто.

К счастью, в замке было много книг. Эрвин и Леви часто читали, чтобы скоротать досуг, а вот Эрен большую часть времени проводил на кухне, пытаясь что-нибудь приготовить или поесть втихаря. А заодно перебить запахом пищи и сильными специями ароматы, которые влекли его к вампиру.

— Что ж, — когда прошёл месяц со дня их заточения в лимбе, Эрвин, закрыв книгу, посмотрел на своих сожителей, играющих в шахматы. Точнее, в шахматы играл Леви, практически с самим собой — Йегер лишь передвигал фигуры. Эрен был красным от съеденного за ужином острого перца и постоянно пил воду, пытаясь остудить своё горло, да и всё тело, которое в присутствии Леви наливалось теплом. Вампир на фоне него казался очень бледным. Как обычно он мало говорил и старался сосредоточиться на игре, хотя запахи крови с двух сторон сбивали его. Жажда усилилась, но он до сих пор мог её терпеть. К тому же, была ещё одна причина, по которой он не начинал пить кровь.

— Что? Придумал что-нибудь? — один глазом посмотрев на Эрвина, спросил капрал.

— Нет, просто хотел поговорить, — мягко ответил Смит.

— И о чём же?

— О том, о чём думает каждый из нас, но упорно об этом молчит.

— Тц. Ты как обычно не можешь говорить нормально, — проворчал Леви, поставив Эрену мат. — По-моему, мы прекрасно живём и без этих «разговоров», — поняв его намёк, сказал Леви. — Живём втроём уже целый месяц, и ещё никто не перегрыз друг другу глотку. Без этого прекрасно можно жить и не испытывать неприязни друг у другу. Как друзья или родственники, — брякнул вампир.