Гладиатор (СИ)

Далат сам не до конца понимал, как у него хватило выдержки дослушать сумасшедшее предложение доктора до конца, наверное, подействовали еще пять порций настойки, насильно влитые в желудок. Отвар немного подавил сексуальный голод, и когда притупившиеся инстинкты стали управляемы, Далат смог выслушать до конца явно бредовую идею эскулапа.

- Я привяжу вас к кровати ремнями, – объяснял Курций, – так, что вы не сможете причинить вреда парню.

Далат выпучил глаза.

- Когда мальчик придет в себя, то природа сама подскажет что ему делать, он не сможет противиться инстинктам и сделает все сам, со своей скоростью, и насколько позволит побитое тело. И конечно, вам ничто не мешает подсказывать парню.

Генерал прислушался, кажется, он понял расчет Курция.

- Я останусь здесь, на случай, если ему станет плохо. Чтобы вы чувствовали себя в большей безопасности, решите вопрос с охраной. Думаю, слугам лучше ничего пока не знать, будет достаточно одного доверенного лица. Такими мерами мы предотвратим любые неожиданности и сохраним парня живым.

Доктор замер в ожидании реакции Далата.

- Допустим, – нахмурившись, ответил он, прекрасно понимая расчет доктора при выборе слов. Старик давил на жалость. – Как долго это продлится?

- Думаю, чтобы снять между вами напряжение, будет достаточно двух раз. А затем, я уверен, вы сможете мыслить яснее и отдавать отчет своим действиям.

- Четырех, – поправил его Далат. – Я долго себе отказывал.

- Конечно. После каждого раза, раб…

- Офиару.

- Офиару, скорее всего, будет отключаться, я дал ему сильных лекарств, чтобы максимально облегчить страдания. Парень будет словно в бреду, и слаб, но это лучшее из того, что можно сейчас сделать. Я буду вас освобождать в перерывах, чтобы не затекли конечности. И конечно, проверять мальчика, если вы не против.

Далату не оставалось ничего другого, как согласиться, понимая, что если осуществлять чокнутую затею доктора, так до конца.

- Это не всё.

- Надеюсь, это последнее.

- Вам нельзя кончать в парня и завязывать узел.

- Похоже, в вас отсутствует инстинкт самосохранения, – пробурчал Далат, сокрушаясь, что вообще стал слушать этого ненормального.

- На первом месте для меня больной. И если парень случайно понесет от вас, не очистившись от травки, то это наверняка закончиться выкидышем, и поверьте, это будет не самый страшный исход.

Черные глаза Курция схлестнулись со стальным взглядом генерала.

- Не думаю, что вы хотите лишиться пары, только отыскав свое счастье.

Далат молчал.

- Истинная пара – это не только благословение небес и бесконечное удовольствие, это еще и огромная ответственность. Посмотрите на омежку, – доктор повернулся к крошечному телу, запутавшемуся в простынях. Офиару скулил время от времени, елозя ягодицами и не давая отдыха своим ушибам. Новые волны боли снова выкручивали ослабленное тело и погружали в негу, омега отключался. – Он пострадал достаточно, вы, как его альфа, опора и защита, должны позаботиться о более слабой половине.

Генерал молчал, попеременно сжимая кулаки. Курций видел, как инстинкт борется с разумом.

- Ваш отвар теряет действие, – не глядя на доктора, ответил Далат, – несите ремни.

Доктор поднялся.

- Все свои ремни, доктор.

====== Бабочка ======

POV Далата

Усилив охрану по периметру особняка, я отдал все указания Сулле, возблагодарив богов, что именно он исполняет обязанности управляющего вместо Прима.

Курций потратил около двадцати минут, пристегивая мои запястья к изголовью массивной кровати и проверяя, не нарушено ли кровообращение.

Я несколько раз потянул на себя руки, удостоверившись, что могу достать до лица и собственной груди, но не ниже. Хотя бы что-то. Ноги мы решили не привязывать, в этом не было необходимости, да и так я чувствовал себя комфортней. Мои враги удавились бы, узнав, что у них была отличная возможность убить меня, привязанного к собственной постели!

Офиару рядом тихонько кряхтел во сне , что-то происходило в его беспокойных сновидениях, он хмурился и бубнил нечленораздельные слова.

- Всё, – закончил с ремнями доктор, игнорируя мои нетерпеливые взгляды в сторону омеги, также как и стояк, колом торчавший вверх вот уже какое-то время.

- Он скоро проснется?

- Да, потерпите немного, и если что, зовите, я неподалеку.

Я уже ненавидел этого врачевателя! Прошло около получаса, а Офиару так и не приходил в себя. Зато во сне он придвинулся ближе и, уткнувшись носом мне в бок, где-то у поясницы, засопел спокойней.

Чертов доктор! И что мне было делать?! От злости я был готов порвать ремни, но каждый раз кидая взгляд на маленькое чудо, укрытое по пояс и соблазнительно демонстрирующее обнаженное плечико и лопатку… с огромной гематомой, я вспоминал об ответственности и повторял разность масс, которая могла покалечить омежку… Разность масс, разность масс…

О, боги, как же он соблазнительно дышал мне в бок!

Чувствуя себя полным извращенцем, я подтянулся повыше и повернулся к омеге так, что мой член уперся ему в щеку. От этого зрелища хотелось выть.

Подергав носиком, омега затрепетал светлыми ресницами и распахнул глаза. Его взгляд был затуманен, и он абсолютно не понимал, что с ним происходит.

- Далат? – тихо спросил он, поднимая взгляд выше.

- Да, зайка, это я.

Попытавшись приподняться на локоть, он охнул, и его тонкие черты перекосила судорога боли.

- Что происходит?

- Ничего, зайка, мы отдыхаем, – тот факт, что мой стояк почти упирался в его лицо, в его приоткрытые губы, выкручивал разум. – Как ты себя чувствуешь?

Омега растеряно глядел вокруг.

- Плохо. Где я?

- Дома. В особняке. А что у тебя болит?

- Всё… живот болит… и внизу ноет, – рассказывал омежка словно в опьянении, доктор предупреждал, что так будет от успокоительного и обезболивающего. Омега растеряно водил глазами вокруг, но так и не смог сфокусироваться.

А потом Офиару повел себя странно. Он отвлекся и стал принюхиваться, смешно порхая маленькими ноздрями и… глядя на мой член…

Я затих, боясь спугнуть малыша, и дал парню около минуты. Подвиг достойный Геракла.

- Хочешь его? – осторожно спросил я.

Омега не отвечал, но всё также завороженно глядел на огромных размеров «инструмент».

Его щеки порозовели.

- Да. Хочу.

- Возьми его, зайка. Потрогай, он не кусается.

Офиару помедлил, но осторожно вытянул руку и коснулся пальчиками головки. Чего мне только стоило не двинуться с места…

- Не бойся, потрогай ещё.

И омежка стал аккуратно ощупывать ствол, неуверенно сжимая кулачок, словно проверяя то, что видят его глаза. Фаллос в его руке напрягся, и от возбуждения на кончике выступила смазка. Офиару, поднял взгляд на меня и, получив кивок, тронул ее указательным пальцем, понюхал… и положил пальчик в рот. А потом сжал бедра и заерзал.

«Оооо боги! За что?!!»

- Можешь… попробовать языком, – борясь с сухостью во рту, прохрипел я.

Мордочка Офиару приблизилась ближе к моему члену и он, высунув розовый язычок, лизнул головку, неторопливо убирая смазку. Я глубоко вдохнул, считая про себя омег и пытаясь успокоиться.

- Еще хочу, – по-детски потребовало мое сокровище.

- Если поласкаешь его немного ротиком, получишь.

- А тебе не будет больно?

- Нет.

«Хорошо, что я привязан. Доктор, спасибо»

Мой мальчик нерешительно пододвинулся ближе и неловкими движениями стал водить языком вдоль ствола. Каждое его прикосновение, словно касание лепестка, заводило еще сильнее, не принося удовлетворения, но дразня притаившееся в ремнях чудище.

- Возьми его в ротик, солнышко, – дрожащим от возбуждения голосом попросил я.

И он послушал, погрузив конец моего члена во влажный плен. Я выпустил протяжный вздох. А маленький негодник, заинтересовавшись моей реакцией, продолжил гладить шелковую поверхность своим непослушным язычком, не отрывая взгляд от моего лица.