Держи хвост трубой, а клюв на замке (СИ)

- М-да-а, день, похоже, не удался.

Северус невесело усмехнулся и… приступил к оставленному ему эльфом обеду. Как следует пообедать из-за очередной выходки студентов он не успел, да и торопился опоздать на встречу. «Зато теперь спешить мне не куда. Вот ведь мерзавцы! Могли хотя бы меня подождать». Судя по всему, его компаньон на сегодняшнюю ночь либо не пришёл, либо предпочёл общество кого-то из его друзей. В том, что такие жеребцы, как Люциус и Саймон справятся с двумя сексуальными партнёрами, сомнений у него не возникало. Бесила только собственная роль «дуэньи» на этот, казавшийся таким многообещающим, вечер. Да-а, не так себе представлял Северус своё субботнее времяпровождение. Не так. На минуту в его голову даже закралось сомнение, а не месть ли это его приятелей за проигрыш в предыдущем пари, но он тотчас же откинул её, как не поддающуюся никакой критике. Если бы Малфой собирался ему отомстить, он бы придумал что-то не столь примитивное. Зельевару оставалось только сетовать на судьбы и… отдавать должное содержимому графина с коньяком столетней выдержки. И вот, когда он планомерно приканчивал второй бокал, из холла, в котором находился камин, подсоединённый к каминной сети, послышался какой-то приглушённый шум, звон бьющегося фарфора и обиженное чертыхание. Через пару секунд дверь в кабинет открылась, и в комнату, как будто за ним по пятам гнались адские гончие, на полной скорости влетел красивый синеглазый парень в эффектно облегавшей тело маггловской одежде. Кресло, в котором сидел мужчина, как раз стояло у него на пути, и это «прекрасное видение», естественно, налетело на зельевара, потеряло равновесие и… мгновенно оказалось на коленях Северуса, прижатое сильными руками последнего к его телу.

- Хмм, какой приятный сюрприз… – договорить тёмный маг не успел.

Он ожидал чего угодно от нежданно свалившегося на него подарка судьбы: смущения, попыток вырваться (да кто б ему позволил), заигрываний, но не того, что синеглазое чудо с рычащим возгласом «Мой!!! Никому не отдам!!!» само вопьётся в его губы неумелым поцелуем. Мужчина ещё успел удивиться такой неопытности, ведь, судя по словам Люциуса, приятели Саймона были фанатами свободной любви и не могли быть уж столь явными профанами в сексе. Но… это было последней его критической мыслью на сегодняшний вечер. То ли выпитый коньяк и прижавшееся к нему горячее тело сделали своё дело, то ли… странное, щемящее чувство, напомнившее его ночной сон, возникло от прикосновения этих неумелых губ и взгляда лихорадочно горевших синих глаз, но через минуту Северус уже просто не мог ни о чём думать. Мужчина сам углубил поцелуй, перехватив инициативу и переместившись в кресле так, чтобы нависать над юношей. Куда-то на второй план, как что-то неважное, отошла красота парня, сменившись чувством какого-то подсознательного узнавания. Кем бы ни был этот юноша, магглом или магом, для Северуса это уже не имело значения. Важным было только прикосновение этих желанных губ, ощущение нежной кожи под пальцами, пробравшимися под рубашку мальчишки, ответные объятия сильных рук и сумасшедшее ощущение, знакомое, пожалуй, лишь человеку, умиравшему от жажды в пустыне и вдруг очутившемуся в воде прохладного чистого озера.

И как будто не было десятилетий контроля над каждым своим словом, мыслью, или поступком. Ледяные доспехи Язвительной Сволочи Подземелий от одного прикосновения рук этого парня, от отчаянных поцелуев этих неумелых губ обрушились мелким крошевом, оставив не привыкшего к такой беззащитности зельевара без обычной защитной брони. Северус последним усилием ускользающей воли разорвал поцелуй, вызвав у распростёртого под ним на кресле парня едва слышный стон разочарования. Шальные синие глаза сверкнули обидой.

- Погоди… не здесь… – язык с трудом слушался зельевара, тело рвалось продолжить начатое, но остатки разума настойчиво напоминали, что они всё ещё находятся в кабинете хозяина поместья, в который в любой момент может кто-нибудь заглянуть, а любой посторонний человек воспринимался сейчас мужчиной, как потенциальный враг, покушавшийся отнять его персональное Чудо. – Пойдём, – Северус, поднялся с кресла, рывком привлекая к себе полураздетого парня, уже с трудом понимавшего, где он находится.

Бывший Упивающийся великолепно знал, что из кабинета Саймона есть потайной ход в небольшую, шикарно обставленную спальню с ванной комнатой, в которой тот не раз скрывался от скандалистки-жены. Обняв пошатывавшегося юношу, так и не прекратившего атаку на его шею, мужчина автоматически нажал скрытый рычажок в стенной панели и, стремительно ворвавшись в открывшийся проём, пинком захлопнул за собой дверцу, толкнув тяжело дышавшего и раскрасневшегося синеглазика на широченную кровать. Но цепкий, ловкий парень не желал расставаться с ним ни на секунду и, вцепившись в его расхристанную, где-то по дороге потерявшую пуговицы рубашку, потянул Северуса за собой.

В первый раз между ними не было слов, да они им и были не нужны. Эти двое знали друг друга так, словно были знакомы с рождения. Поцелуи и ласки становились всё смелее, куда-то незаметно подевалась одежда, но Северуса и Гарри сейчас не интересовал никто и ничто, кроме них двоих. Появись сейчас в этой спальне Воландеморт, его бы просто не заметили. Два тела сплелись на шёлковом покрывале. Сев был готов рычать от удовольствия. Этот юноша был всем, о чём он когда-то мог мечтать. Страстный и непокорный, он пытался перехватить инициативу всякий раз, как мужчина немного ослаблял напор, опасаясь напугать менее опытного парня. Его приходилось завоёвывать, побеждать, и это окончательно срывало ограничители с обычно осторожного и контролирующего себя в любых обстоятельствах зельевара. Первая близость ощущалась безумным фейерверком чувств и ощущений, таких сильных, что они ещё долго не могли отдышаться, пытаясь успокоить бешено колотившиеся сердца и утихомирить радужные всполохи в глазах. Несмотря на послеоргазменную негу, выпускать из объятий «котёнка» даже на секунду не хотелось, и Северус, подтянув к себе поближе впавшего в полудрёму парня, позволил себе ненадолго расслабиться. Из полусна его вывело осторожное движение напрягшегося рядом тела:

- Проснулся, «котёнок»?

Увидев появившиеся вдруг в глазах его «хищника» неуверенность и страх, мужчина постарался успокоить нежными поцелуями и новыми ласками, его душа и тело требовали продолжения так жарко начавшейся встречи. Через минуту замерший, было, словно загнанный в угол зверёк, юноша расслабился и отчаянно, словно в омут головой, кинулся в водоворот страсти, запустив руки в спутавшуюся чёрную гриву мужчины и втянув того в новый, сводивший с ума поцелуй.

Яркий дневной свет за окном сменился вечерними сумерками, а затем и ночной тьмой, а эти двое всё никак не могли насытиться друг другом. То проваливаясь в сон, то просыпаясь и вновь сплетаясь в нежных объятиях, они, усталые и довольные, уснули только в третьем часу ночи, уже не добравшись в очередной раз до ванной. Дождавшись пока дыхание парня выровняется, Северус, прежде чем самому провалиться в сон, невербально наложил на себя и своего партнёра Очищающее заклинание.

Гарри, пресыщенный и довольный, проваливался в сон, вслушиваясь в замедляющееся дыхание уснувшего Северуса. Да-а, вовсе не так он представлял себе сегодняшний разговор: «И что это на меня нашло? Прямо готов был разорвать тех парней, с которыми Северус тут собирался встречаться. А потом сам, САМ набросился на него», – то, что зельевар ему нравится… очень нравится… ну, ладно – ОЧЕНЬ – ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ, парень понял в первую же ночь своего пребывания в покоях слизеринского декана, после того, как превратил его кровать в гигантскую мухоловку. И эти симпатии, и нараставшее с каждым днём влечение и подсознательное желание всегда находиться рядом с ним, не были новостью для юноши. Но с его-то осторожностью в выражении чувств и сложившимися неприязненными отношениями с зельеваром могло пройти ещё невесть сколько времени, прежде чем он решился бы открыться Северусу, а тут вдруг такой всплеск эмоций, такая… обнажённость души. Поначалу Гарри связал свою раскованность со стереотипами поведения тела, сохранившимися от Риддла, ведь, судя по подготовленности и бессознательным реакциям, тот отнюдь не был девственником… в обоих смыслах этого слова. Но, подумав минуту, решил, что скорее уж «безумие» связано со встречей на Косой аллее. Близнецам ничего не стоило подсунуть ему что-то из своих новых изобретений. «Ага! Вали всё на них! А сам ни в чём не хочешь себе признаться?» – внутренний голос прорезался как всегда вовремя, чтобы предотвратить несправедливость. «Ведь странное раскрепощение (заметь, не банальная похоть и влечение) действовало на тебя только в первый час встречи, а что было потом? По-моему, никто не убежал из Нотт-холла с воплями «Помогите! Насилуют!» Юноша невольно покосился на заснувшего рядом Северуса. На расслабившемся лице Железного Снейпа играла мягкая, так не свойственная ему в обычных условиях улыбка, а сильная рука даже во сне бережно прижимала Гарри к телу мужчины, как будто тот боялся его потерять. Душу парня затопила нежность к этому такому сильному и нуждавшемуся в человеческом тепле человеку. Нет! Он не жалел ни об одном мгновении этой встречи и знал, что и в будущем никогда об этом не пожалеет. Внезапно сквозь затуманивающую разум дрёму в голове с кинжальной ясностью возникли воспоминания о жуткой опасности, грозившей школе, всему Магическому Миру и лично ему, Гарри Поттеру. Но… Северус так умиротворённо спал, привалившись головой к его плечу, что юноша подумал: «Пусть отдохнёт. Я всё расскажу через пару часов. Ещё есть время… Время до утра… Расскажу… Обещаю…» Через пару минут заглянувшая в окно комнаты половинка луны увидела лишь двух счастливых людей, уснувших в объятиях друг друга.