Строптивый омега (СИ)

Винсент тихо усмехнулся, наблюдая за своим недовольным хомячком, но через секунду конфетки во рту омеги уже не было, только от губ альфа не спешил отрываться.

Получил то, что хотел. Габриэль не сдержал улыбки и углубил поцелуй. Они перекатывали конфетку, сплетались языками. Винсент старался обращаться как можно бережнее с телом омеги, поэтому только навис сверху. Хоть животик еще маленький, теперь к нему особое внимание.

Перед тем как отстраниться, Габриэль забрал теперь уже маленькую в размерах конфетку себе, погрыз ее и проглотил.

— Теперь ты мятный вдвойне.

— Интересно, какой из четырех запахов унаследует наш малыш? — неожиданно взбрело в голову альфе.

— О, я был бы не прочь твоего второго запаха, — Габриэль уткнулся в шею мужчине, вдыхая глубже.

— Если будет альфочка, то да, — согласился Винсент, — но если все-таки омежка, то должно быть что-то мягче.

— Лаванда?

— Возможно, — теплая улыбка озарила лицо альфы.

Габриэль еще надолго остался в положении: «цепляюсь за альфу, как обезьяна всеми конечностями». У шеи всегда запах ярче, он просто упивался мятой и хвоей. Своим дыханием порой щекотал, так, что альфа не сдерживал смешки, тогда и Габриэль широко улыбался и обнимал крепче.

— Кажется, — Винсент ухмыльнулся, — я на тебя действую лучше отвара. Или это он уже подействовал, раз тебе лучше.

— Попробуешь отстраниться и я начну тебя кусать, — теплое дыхание все так же коснулось кожи на шее. Габриэль за долгое время не желал менять положение.

Винсент хохотнул, предпринимая слабую попытку, и услышал недовольное рычание. Омега усилил хватку, его пальчики болезненно впились в плечи, а на шее оставил небольшой след от укуса.

— Не рычи, — ухмыльнулся альфа.

В ответ получил еще один укус, куда более нежный, нежели первый, в подбородок.

— Я смотрю тебе легче, — Винсент погладил живот омеги. — Значит, можно сходить поплавать.

— Можно, — мурлыкнул на ушко и прикусил. Пальцы ослабили хватку на плечах, а то ведь еще оставит синяки, но руки на том не закончили свое дело и поползли вниз по крепкой груди. Все ниже и ниже, пока не зацепили край футболки и не забрались под одежду. Чувствовать обнаженное тело, без лишних тряпок — вот удовольствие.

— Любовь моя, — Винсент посмотрел в зеленые хитрые глазки, — если будешь продолжать, оставшуюся неделю моря ты не увидишь.

— Я люблю твое тело. Мне нравится его гладить, и кусать, и целовать, и вылизывать, — с особенной интонацией в конце. — Не лишай меня маленькой радости. Будь хорошим мальчиком и не мешай мне наслаждаться ситуацией.

— Наглость второе счастье? — ухмыльнулся альфа, переворачиваясь на спину и закидывая руки под голову. — Налетай.

Грех отказаться, когда преподносят себя, как на тарелочке. Габриэль уселся на бедра и первым делом задрал футболку до шеи.

— Мур-мур, — весело отозвался омега, оглядывая подкаченное загорелое тело. Загар так хорошо лег на кожу.

— А годам к сорока я тебе разонравлюсь? — сам у себя спросил Винсент, наблюдая одним глазом за омегой.

Габриэль и ответил бы, да рот занят. Начиная от шеи, он спускался поцелуями ниже и слегка прикусывал кожу. Только доходил до живота, как поднимался опять верх. Винсент прикрыл глаза. Приятно. Он был рад, что его тело нравится супругу, это как лишний повод держать себя в тонусе.

В какой-то момент омега просто разлегся на супруге, нежно царапая ноготками. Языком медленно и со вкусом вылизывал грудь, особое внимание уделяя соскам.

— Вылить бы на тебя что-нибудь сладкое.

— А после я буду ходить липкий и на меня слетятся насекомые.

— Я тебя вымою, — прикусил сосок. — И спинку потру.

— Я смотрю аппетит у тебя проснулся, — альфа улыбнулся.

Проснулся это не то слово. Габриэль мучил долгие минуты, не заходя дальше положенного. Винсент просто закрыл глаза, стараясь абстрагироваться от ласк. Он не ожидал, что в его омеге проснется такой голодный дикий зверь. Все было хорошо, но альфа боялся, что не сдержится и повалит любимого на постель.

— И все равно тебе в душ.

— А? — Винсент, уйдя в себя, не заметил, что к нему обращались.

— Просыпайся, малыш, все уже закончилось, — хихикнул омега, чмокнув в губы.

— Я не спал, — Винсент поднялся и потянулся. — Просто слишком сильно расслабился.

— Понравилось? — растянулся губы в милой улыбке, скрывающей злое начало, если ответ будет отрицательным. А ложь он распознает в любом случае.

— Ты можешь и лучше, — руки альфы легли на талию.

— Тогда бы ты не отвлекался, да?

— Тогда я бы тебя изнасиловал, — усмешка стала еще шире.

— Это невозможно, — мягко возразил омега. Хорошо было лежать на любимом, но пора и честь знать. Сначала поднялся с него, затем с кровати.

— Это еще почему? — Винсент последовал его примеру.

— Потому что у нас всегда все по обоюдному желанию. Даже если бы я начал сопротивляться, долго бы не продержался, самолично отдался.

— Живешь по принципу: «Если вас насилуют, расслабьтесь и получайте удовольствие?» — альфа обнял омегу со спины, устраивая руки на животике.

— «Ведь это ваш истинный», — добавил Габриэль, толкнув задницей.

— А первые месяцы нашего знакомства ты так выделывался.

— Ты пугал меня. Но больше твоего напора меня пугали собственные чувства. Рядом с тобой я становился… омегой. Слабым, зависимым, желающим избавиться от одиночества и приобрести защиту, вторую половину.

— И как, — Винсент с теплой улыбкой коснулся губами виска, — избавился?

— Как видишь, — прикрыл глаза, отдаваясь особому моменту. — Но даже если ты оставишь меня, я буду не один.

— Не оставлю. Ни тебя, ни нашего маленького сынишку.

Других слов Габриэль и не ожидал. Он был спокоен, а после обещания мужа полностью расслабился. Еще какое-то время он простояли в объятьях. Просто так, не говоря ни слова. В уютной тишине.

— Ну, иди переоденься и пойдем на море, пока меня вновь не начало тошнить.

— Слушаюсь, мой генерал, — весело отдал честь альфа и побежал в сторону ванной снимать сохнущие плавки.

***

Долгое время Габриэль не выбирался из номера. Боялся, что стошнит, почувствовав противные запахи. Он и забыл, какого это, быть под тройной защитой мужа вне стен гостиницы. Особенно сильно альфа напрягался и недовольно поглядывал на окружающих, когда приходилось раздеваться на пляже. Хотя по большей части он ловил на себе восхищенные взгляды омег и девушек. Габриэль совсем чуть-чуть, в глубине души, злорадствовал. «Счастливчик» читалось в завистливых взглядах, когда переводили на него взгляд. Когда альфа его обнимал.

А Винсенту было все равно. Сейчас все люди, смотревшие на него — пустой звук. Но он альфа, который может от себя отцепить ненужных личностей, а вот его драгоценный супруг в силу положения не мог. Поэтому все внимание доставалось сейчас только ему.

— Вода такая теплая, — с довольной улыбкой сказал Габриэль, разгребая возле себя воду. Но несмотря на хорошую температуру он все еще не окунулся с головой, а муж шел позади и какое-то особое напряжение присутствовало, словно вот-вот нападет со спины.

Но Винсент сделал другую пакость. Он неожиданно нырнул, чтобы окатить омегу с головой соленой водой.

«Как знал, что сделает пакость!» — мысленно проворчал омега, отплевываясь. Как назло он раскрыл рот.

Винсент вынырнул, а омега сразу оказался в крепких объятиях.

— Как ты?

— Ты окатил меня водой! — возмутился Габриэль и стал вырываться. — Из-за тебя теперь глаза щипет и в рот попало.

— Прости, — Винсент поцеловал соленые губки и перешел на глазки.

Под водой омега обхватил талию альфы ногами. Он все еще был обижен и пытался воротить нос, но цепкая хватка не позволяла отворачиваться. В отметку его слегка царапали по шее и спине.

— Не злись, — Винсент ласково поглаживал талию, спину, животик, — Я тебя люблю. Прости меня, вредину такого.

— Целуй еще раз, — обиженным тоном сказал Габриэль, прикрыв правый глаз. И Винсент с ласковой улыбкой, под завистливые взгляды, поцеловал.