Не одни на всей планете (СИ)

- Читай, Любаша. Громко, с выражением!

Любаша откашлялась и начала таким тоном, каким поздравляют с Первым мая или с окончанием школы:

- Приказом Министерства Обороны Российской Федерации от 19 декабря 2011 года, по представлению командования ордена Жукова, дважды Краснознаменной, 201-ой российской Гатчинской военной базы, сержант Самсонов Михаил Евгеньевич за храбрость и самоотверженность, проявленные в боевых действиях при задержании нарушителей государственной границы братского Таджикистана, награждается медалью «За отличие в охране государственной границы».

У Мишки сдавило горло. Слушатели зааплодировали. Полковник подошел с небольшой коробочкой в вытянутой руке:

- Поздравляю тебя, герой! Спасибо за службу!

- Служу России! – откликнулся Мишка, автоматически дернув руку к виску и только в последний момент сообразив, что к непокрытой голове руку не прикладывают.

- Вольно, старшина! – полковник потянул за лацкан рубашки.

Но Мишка замотал головой:

- Товарищ полковник, а можно на куртку?

Полковник усмехнулся:

- Можно. Боевую медаль можно и нужно носить с гордостью! – потом обернулся на мальчишек-призывников, вполне прочувствованно пялившихся на Самсонова. – Берите, ребята, пример, со своего героического земляка! Гордитесь, что ходите с ним по одним улицам, сидите за той же партой, живете в том же дворе!

У Мишки по щекам катились слезы. Одна из секретарш – не та, которая читала текст, а другая, постарше - тоже утирала глаза. Полковник закрепил серебряный диск на Мишкиной куртке и крепко, по-мужски, пожал ему руку:

- Так держать, старшина! Счастья тебе и успехов в дальнейшей жизни! – потом взял со стола плотный, с вензелями, лист «Почетной грамоты»: - Это родителям передашь. За то, что героя вырастили. Живы родители-то у тебя, Михаил Самсонов?

- Живы, так точно! Спасибо, товарищ полковник.

- Ну, свободен! Удачи тебе!

Мишка щелкнул каблуками, развернулся и вышел. Казалось, плечи сами вспомнили осанку, которую вколачивал им на плацу бесконечными повторами ненавистный тогда старлей Козырев. Мишку накрыла память Куляба. Проходя по свежепобеленной лестнице и улыбаясь секретарше Любаше и тетке-дежурной, он словно видел сквозь эти стены и эти лица испепеленное шестидесятиградусным зноем небо и растрескавшийся асфальт плаца. И старшина, кажется, снова выкрикивал фамилии бойцов, назначаемых на очередное дежурство, которое вновь будет проникнуто тревожным ожиданием ночного боя….

Только на улице Мишка полностью пришел в себя. За воротами, облокотившись на коляску мотоцикла, ждал Олег. Мишка подошел, уже следя, чтоб не чеканить неуместно шаг. И замер в трех шагах от друга.

- Что так долго? – обеспокоенно спросил Олег. – Я волноваться начал. Всё в порядке?

Мишка повел взглядом вниз, на левый лацкан куртки.

- Что это?

Мишка протянул наградную книжку. И Олег – не таким торжественным голосом, как Любаша, начал читать:

- «Приказом Министерства Обороны Российской Федерации… старшина Самсонов Михаил Евгеньевич за храбрость и самоотверженность»,… - тут голос его сорвался. Он поднял потрясенные глаза - Миш!?..

- Да! – ответил Мишка. – Медаль.

Олег смотрел на своего героя, и его глаза тоже медленно наполнялись слезами.

- Какой ты у меня!.. – выдохнул он.

- Поедем, круг почета сделаем вокруг Сатарок, а? – предложил Мишка, садясь на мотоцикл. – Я тебя провезу по самым лучшим местам. Знаешь, как здесь красиво!?

Олег сел сзади. Его рука на Мишкином плече чуть вздрагивала. И только когда мотоцикл оставил за собой все сараюхи и огородики, Олег всем телом прижался сзади к своему любимому.

Мотоцикл разогнался до семидесяти километров и мчался среди полей. Ярко-голубое сентябрьское небо, празднично-пестрая полоса далекого леса, бескрайние поля. Мишка глотал встречный ветер, время от времени косился на сверкающий на куртке кругляшок медали, ладонью все теснее прижимал пальцы Олега к своей груди и - улыбался. Он знал, что руки, бережно обвившие его грудь – самые надежные, самые любимые, сводящие его с ума руки – будут держать его крепко-крепко и не отпустят ни за что на свете.

----КОНЕЦ------