Веселый Роджер (СИ)

В груди тревожно задрожало.

Бесцельно побродив пару часов по палубе он примкнул к кучке матросов которые ничего не делали и шушукались.

-О, Шанти, ты как? — Среди них был Вильям. Он похлопал юношу по плечу и подтащил к себе, заставляя усесться на бочку с порохом.

-Я вам не помешаю? — Оливер проигнорировал вопрос и осмотрел других матросов, лица у них были обеспокоенно-озлобленные.

Они продолжили разговор. Говорили тихо, заговорчески. Оливер слушал как они планируют, в случае не возвращения Роджера, вздернуть Тобиаса на рее, при попытке узурпировать власть. Заставить Томаса взять на себя капитанские обязанности до прибытия в порт. А там заплатить какому-нибудь капитану который обучен грамоте. Благо награбленного хватало на трех таких капитанов.

Не сказать что этот разговор Оливера вдохновил, но количество парней, которые на дух не переносили самонадеянного Тобиаса, его немного успокоило.

Когда с обсуждением бунта было окончено, Оливер спустился к Томасу.

Там он слушал об их приключениях с Роджером, о том сколько раз им удавалось выходить сухими из воды, и сколько раз доктор штопал задницу капитану, когда тому ее надирали. Продолжалось это ни один час, кажется, они оба хотели забыться в воспоминаниях, чтобы не истязать себя тяжелыми мыслями.

-Ну, так… Что ты-то думаешь? — Оливер поднял глаза на мужчину. Ему очень хотелось чтобы тот соврал о своих мыслях, но он был честен.

-Я слышал, что тебе сказал Тобиас сегодня. Не могу с ним не согласиться, вода слишком низкой температуры чтобы удерживаться на плаву. А через час окоченеет все что может окоченеть. Сутки? Невозможно, — он с сожалением покачал головой из стороны в сторону. В голосе звучала горечь и обида.

Просидев у него до глубокой ночи, Оливер вновь вернулся на палубу, на нос корабля. Он бесцельно всматривался в воду, уже не ожидая там ничего увидеть. Огонек надежды, что горел у него в груди, погас. Остались только боль и сожаление, с горьким привкусом во рту.

Следующий день тоже не принес никаких хороших вестей. А ночь сопровождалась мыслями о том что завтра Тобиас станет капитаном. Раньше Оливер думал что слова Роджера, о том что он его никогда не отпустит, заколачивают крышку его гроба. Ан нет, эти мысли делали это стократ быстрее.

Надежда была лишь на то что матросы, с которыми он общался, не побоятся поднять бунт.

Вечер третьего дня буквально смердел торжеством Тобиаса. Он расхаживал по мостику как хозяин, а Оливер смотрел на него не без гнева и мысленно повторял «тебе там не место». Услышь тот его мысли и юноша уже лежал бы с простреленной грудью. Ему только дай повод.

Ночь принесла с собой ледяной, но освежающий ветер. Оливер опять стоял на носу, но взгляд его был поднят к небу. Он бесцельно считал звезды, и думал лишь о том, как выпутываться из этой истории.

Его внимание отвлек канат, что свисал через борт корабля в воду, хотя должен был аккуратно лежать на палубе. Оливер подошел и потянул его, собираясь собрать, но почувствовал на том конце сопротивление, и как веревка откуда-то выскальзывает. В груди почему-то екнуло. Он свесился через бортик и ахнул увидев там Роджера, который в бессознательном состоянии цеплялся за выступающие доски.

-Человек за бортом! — Оливер, сам не понимая почему, тут же перепрыгнул бортик и нырнул в ледяную воду. Справившись с накатившей, от холода, паникой, он вынырнул и подхватил Роджера, который почувствовав опору сразу размяк. Губы у него были почти черные, его уже даже не трясло, а ноги и руки почти не гнулись. Сверху зашумели, и через секунду им упала веревка. Оливер крест-накрест обвязал тело пирата и крикнул чтобы поднимали. А потом подняли и его.

Роджер лежал на палубе, матросы толпились вокруг что-то галдя наперебой, но никто не мешал доктору. А Томас, в свою очередь, придерживал содрогающееся тело. Пирата обильно рвало водой. Промучился он не долго, у организма не было сил ни на что.

После доктор отнес его в каюту и уложил на капитанскую постель.

-Его нужно согреть, — крикнул он матросам толпящимся на пороге. Те в мгновение ока метнулись до трюмов и вернулись со своими одеялами.

-Молодцы парни, а теперь извините, — Змей забрал одеяла и закрыл дверь в каюту. Оливер стоял у постели, на которой лежало синюшное тело и сбрасывал с себя одежду.

-Что ты делаешь? — Он недоуменно посмотрел на юношу, который уже забирался под одеяла к Роджеру.

-Ты же сказал что его нужно согреть! Одеяла ему не помогут без источника тепла.

Как только он укрыл их и пират почувствовал теплое, кажущееся огненно-горячим, тело, не гнущимися руками сгреб его, сжимая из последних сил. Оливер сам задрожал от холода, но переборол это прильнул.

-Умно. — Томас укрыл их еще тремя одеялами, осмотрел и тихо произнес, — необходимо вскипятить воду, чтобы согреть воздух в каюте, но этого будет мало… Так что все в твоих руках, мальчик.

С этими словами он вздохнул и удалился.

Оливер слышал как закрылась дверь, через пол минуты на палубе зашептались, но очень скоро все разошлись. Воцарилась тишина, разбиваемая только судорожным дыханием Роджера и стуком его зубов.

-Только выкарабкайся, я тебя умоляю, — прошептал Оливер и не надеясь, что его услышат.

Но сверху донесся нечеловеческий хрип, за ним сдавленный бессильный кашель и тихое, на грани слышимости:

-Я постараюсь, принцесса.

========== Собачий голод. ==========

Утром проснувшись, Оливер первым делом почувствовал холод, пронизывающий все его тело. Но было не больно, и Роджер был примерно такой же температуры, а это не могло не радовать. Он уже не дрожал, и дыхание его было спокойным. Только кожа была все еще серой, а губы голубоватыми. Почувствовав, как сильно отлежал бок, Оливер начал ворочаться чтобы перевернуться на другой. Руки, что могли уже нормально сгибаться судорожно сгребли его, не давая пошевелиться.

-Не уходи, холодно, — над ухом раздался хриплый шепот, это была не просьба, а скорее даже мольба. Оливер поднял глаза и вздрогнул. Из приоткрытых глаз Роджера было видно мутные черные зрачки, белок вокруг которых был ярко-красного цвета.

-Я не ухожу, я не уйду, — юноша настойчиво отстранился, и повернувшись, опять позволил себя обхватить, вновь погружаясь в ледяные объятия.

В спокойствии и, относительной тишине, они пролежали еще пол дня пока к ним не зашел Томас. В руках у него были две чашки с чем-то горячим.

-Как он? — Мужчина поставил их на стол и подошел к кровати. Подняв глаза Оливер пожал плечами:

-Он не просыпался с самого утра, но мне уже почти тепло, — юноша расцепил хватку вокруг себя и выпутавшись из одеял сел. — С глазами у него что-то…

Томас кивнул и, наклонившись, приподнял веко недвижимого Капитана. Зрачок медленно повернулся на него, Роджер раздраженно, но слабо, мотнул головой.

-Это из-за воды, из-за давления… — доктор тоже пожал плечами. — Все должно быть нормально. Надо заставить его поесть горячего.

-Я бы и сам не отказался, — Оливер почувствовал как заурчало в животе, когда до них долетел запах. Готовили на судне паршиво и крайне редко, с солониной было проще и быстрее, но сейчас кок расстарался как никогда, видимо.

Оливер быстро умял свою порцию, чувствуя, как по телу разливается блаженное тепло. Теперь надо было каким-то образом накормить Роджера…

Вдвоем, не без усилий, они усадили его. От смены положения того опять стало потряхивать не то от холода, не то от бессилия. Томас и так и эдак пытался запихнуть ему ложку в рот, но пират упирался, то и дело дергался, раздраженно хрипя «горячо, отвали».

-Мне кажется он еще не совсем понимает где он, — пробормотал Оливер забирая у Томаса еду и ложку.

-Его не лихорадит, уже хорошо. Ладно, сражайтесь. Еду в него надо запихнуть обязательно, больше силы ему неоткуда брать, — с этими словами мужчина удалился, оставив их наедине.

Оливер сидел и пытался заглянуть в глаза многострадальному пирату, но тот не мигая смотрел перед собой затуманенным, не ясным взглядом.