Наставник 2 (СИ)

Нецензурно выругавшись, зельевар полез в шкаф, чтобы налить чернил в опустошённую чернильницу. Ну, конечно! По закону подлости бутылка была пуста.

- Рамси! – заорал зельевар. – Живо неси мне чернил.

- Хозяин, у меня тоже кончился запас. Я хотел завтра заказать, - безотказный личный домовик кланялся, метя ушами пол.

- Немедленно иди в магазин! Мне нечем писать! – буквально визжал Снейп.

- Слушаюсь, хозяин.

Мало того, что придётся переписывать всю статью, сейчас он не может даже написать письма первокурсникам с приглашением учиться в Хогвартсе. И всё из-за этого поттеровского отродья! Ну, только вернись обратно!

Можно, конечно, одолжить чернил у любого преподавателя, но Снейп привык писать особыми фиолетовыми чернилами с чуть зеленоватым отливом.

- Вот, хозяин, ваши чернила, - наконец-то вернулся Рамси.

Слава Мерлину! Наконец-то можно начать работать. Снейп сначала написал с десяток писем будущим первокурсникам и отправил их с совами.

Теперь примемся за статью. Новый вариант получается удачнее прежнего!

Увлекшись, Снейп пропустил обед. Машинально он съел то, что притащил ему заботливый Рамси, не замечая, что ест. При работе над статьёй ему в голову пришла мысль о новом варианте зелья памяти. Он начал записывать его, не замечая, что дверь в кабинет тихо открылась. Горгулья пропустила хорошо ей знакомого человека.

Гарри только к вечеру осмелился вернуться в Хогвартс. Из имения он аппарировал в Лондон и долго слонялся по магазинам в какой-то прострации.

И теперь он уже минут десять стоял посреди кабинета. Северус что-то увлеченно строчил, макая перо в полную чернильницу. Кот Черныш, амбриджский подарок, нагло валялся прямо на столе, вылизывая себе заднюю лапу. Котяра признавал только Снейпа, шипя на всех, кто хотел его погладить. Фоукс влетел в открытое окно и замер на подоконнике, с интересом уставившись на Снейпа и раскрыв клюв.

Юноша не знал, как обратить на себя внимание. Ему было страшно. Он разглядывал своего любовника. Чернил на лице вроде бы не видно. А вот на столе заметно небольшое фиолетовое пятно.

- Прости меня, - наконец решился Поттер.

Снейп поднял голову. Явился, паршивец! Стоит перед столом, опустив голову. Вид кающегося грешника. Только что пеплом голову не посыпает.

Снейп мрачно рассматривает его и молчит. Пауза затягивается. Какой суровый у Северуса вид! Гарри боится лишний раз посмотреть на своего любовника.

- Прости… Наставник, простите меня, - в отчаянии повторяет Гарри.

- Ты совершил нападение на директора Хогвартса. Это всё равно, что напасть на Кингсли Шеклбота. Ты понимаешь это? - ледяным тоном цедит Снейп.

Гарри понимает. По табелю о рангах директор Хогвартса приравнен к главе Аврората. Выше их только Министр Магии.

- Я вправе вызвать авроров и отправить тебя в следственный изолятор. Учитывая, что ты хоркрукс Темного Лорда, приговор Визенгамота не заставит себя ждать и будет суровым, - очень спокойно говорит директор.

Гарри потрясен и напуган. Он что, серьёзно? Может, лучше сбежать?

«Фуфло гонит», - саркастически хмыкает в голове Том. – «Любовников в Аврорат не отправляют. Всыплет он тебе, конечно, по первое число. Сам виноват».

- Так, что? Вызывать авроров? – усмехается Снейп.

- Не надо, Наставник.

- Я не могу оставить твой поступок без последствий.

- А… Может вы сами… это…

- Что? – Снейп явно развлекается.

- Ну… По ученическому договору Наставник обязуется учить и воспитывать ученика, - бормочет Гарри, слушая подсказку Тома.

- То есть ты согласен на любое наказание?

- Угу…

- Тогда пятьдесят розог.

- Ой… Но мне уже восемнадцать лет…

- Хочешь сказать, что ты уже взрослый для порки?

Гарри молчит.

- По-твоему вылить на директора чернильницу это взрослый поступок?

«Смирись и терпи. Сам виноват», - шепчет в голове Том.

И Гарри обречённо расстегивает джинсы, спускает их вместе с трусами и, подчиняясь приказу Снейпа, послушно перекидывается через подлокотник дивана.

Пятьдесят розог очень серьёзное наказание. Северус заколдовывает розгу так, что та бьёт сама. А он сидит в кресле и смотрит. Это ещё унизительнее. Гарри не кричит, но шипит и ерзает при каждом ударе, стараясь уйти от жалящего поцелуя прута. Из глаз текут слезы, из носа сопли. Больно и стыдно.

Наконец, порка окончена. Всхлипывающий Гарри уткнулся в подушку дивана. Но Снейп не давал команды встать. Он сидит в кресле и с удовольствием рассматривает тихо плачущего паршивца с хорошо высеченной красной задницей. Такой униженный и покорный Поттер ему чрезвычайно нравится. Он чувствует возбуждение от вида вспухших рубцов на попе и бёдрах мальчишки. И поза такая соблазнительная!

Снейп резко вскакивает, подходит к любовнику и с силой проводит ладонью по его воспалённым ягодицам. Паршивец от боли и неожиданности взвизгивает. Ничего, потерпит! И зельевар, произнеся заклинание смазки, грубо овладевает юношей.

Гарри чувствует резкую боль, а потом острое наслаждение, когда член любовника задевает его простату. Он ощущает удары бедёр Северуса о его ягодицы и неосознанно старается насадиться глубже на его член.

А потом он в одной рубашке сидит на коленях Сева, шмыгая носом и стараясь не ёрзать болезненной попой.

- Противный, невоспитанный ребёнок, - ворчит Сев, ласково гладит его по голове, как маленького, и собственным платком старается высморкать ему нос.

Гарри утыкается в него, щекоча ресницами шею Сева и вдыхая сводящий с ума запах сухой полыни и цитруса, и замирает. Ему хорошо.

«Тебя унизили, а ты млеешь», - хихикает в голове голос.

«Заткнись, Том!» - беззлобно огрызается Гарри.

Внезапно он вспоминает про свою покупку. Он вскакивает и роется в сброшенных джинсах, доставая из кармана футляр.

- Ой, Сев, я тут купил тебе… - Гарри протягивает Севу дорогую перьевую ручку, чернила в ней не кончаются, цвет чернил можно менять простеньким заклинанием. – Вот, возьми. А то чернильницы эти…

Снейп берёт подарок, весело хохочет и треплет Гарри по голове.

Кончились экзамены у пятого и седьмого курса. Начались каникулы.

Гарри пригласил Снейпа к себе в поместье, соблазняя его лабораторией, оборудованной по последнему слову техники. И Северус с удовольствием согласился.

Однако проводить целые дни вместе с Севом, оказалось тем ещё испытанием.

- Ешь, не капризничай.

- Я не хочу кашу. Я утром пью кофе с бутербродами, - жалобно говорит Гарри.

- Ты будешь есть то, что тебе полезно! Живо ешь! Ты обещал слушаться.

И Гарри приходилось каждое утро давиться ненавистной овсянкой, а в обед съедать большую миску шпината.

- Ты переодел рубашку?

- Но она ещё чистая! Зачем переодевать рубашки каждый день? Я вообще хочу дома носить футболки и джинсы.

- Поттер, ты аристократ. Изволь вести себя соответственно! Посмотри, как одеваются Малфои. Ты хоть раз видел Драко в футболке?

Так это же Драко! Слизеринскому принцу и одеваться надо соответственно. А Гарри хотел чувствовать себя свободно и одеваться так, как он привык, живя у маглов. Но с Севом не поспоришь.

И домовиков Снейп обрядил в голубенькие рубашечки. А Ватрушка ещё щеголяла в вышитом передничке.

К обеду тоже требовалось переодеваться. За обедом Снейп не оставлял Гарри в покое.

- Не чавкай! Убери локти со стола! Тарелку с супом наклоняй от себя! Вилкой не едят птицу. Её можно есть руками!

- В какой руке джентльмен должен держать вилку, если котлету он держит в правой? – Гарри пытался всё свести к шуткам.

- Не хихикай! Тебе восемнадцать лет, а ты не умеешь вести себя за столом! Сегодня же прочтёшь книгу по этикету!

Теперь уже нельзя было просто заскочить в кухню и схватить кусок хлеба с вареньем.

- Не кусочничай! – следовала незамедлительная отповедь.