Клетка для Героя (СИ)

«Стал моим», — ревниво подумал маг и тут же поморщился от осознания того факта, что юноша, отныне его юноша, до сих пор находится в плену похотливого грязнокровки.

«Ты не смог его спасти», — вертелась в голове назойливая мысль, словно стадо резвых клубкопухов, чья густая шёрстка докучливо щекотала все самые восприимчивые к раздражению нервы, раз за разом заставляя мага вспоминать о своём поражении.

Впрочем, в том не было абсолютной вины Воландеморта. Мужчина просто не рассчитал силы, с которой так беспардонно влез в чужую голову. В итоге Гарри потерял сознание, в то время как самого волшебника, обессиленного и разозлённого, вышвырнуло из лабиринтов памяти прямо на пыльный паркет.

Связь была разорвана. Так хоркрукс защищался. От своего создателя? Чушь! Крестраж, в конце концов, сам к нему воззвал, но, видно, мальчик был слишком обессилен, замучен и слаб. Посему маг просто не успел завершить начатое. И вряд ли он сможет вновь повторить этот фокус в ближайшее время. По крайней мере, до тех самых пор, пока физическое и душевное состояние Гарри не придёт в норму. А до тех пор все подобные вылазки были опасны.

«Лучше уж с гниющим трупом подмышкой, чем с живым ублюдком на тебе», — подумал раздражённо волшебник. — «Не мог немного потерпеть? Я ведь почти закончил», — но в любом случае, как бы маг не злился и не корил себя, ему стоило поторопиться и провести ритуал поиска как можно скорее. Воландеморт и сам это прекрасно понимал, однако сделать, увы, ничего не мог — все свои силы он уже потратил, и сейчас в нём не было даже самой маленькой крохи магии. Хоркрукс, прежде чем вышвырнуть потерявшего самообладание волшебника вон, выпил его без остатка, верно, испугавшись того, что своих собственных сил на поддержании жизни в мальчишке ему не хватит.

В настоящее же время Тёмный Лорд с трудом чувствовал даже Нагайну. Про диадему и чашу не стоило даже заикаться. Что уж говорить о самом Поттере? В таком состоянии Воландеморт наверняка его не найдёт. А магия восстанавливается слишком долго… Посему нужно было немедленно найти способ вернуть хотя бы часть своей силы в ближайшие сроки. Радовало лишь то, что теперь Гарри был хоть как-то защищён. Ведь крестраж, ощутивший шанс выжить, будет бороться со смертью до самого конца. Вот только, когда настанет этот конец, никто не знал.

В этот самый момент — как нельзя кстати, — двери распахнулись, и в Мраморный зал твёрдым шагом вошёл Люциус Малфой, не дав Воландеморту окончательно расклеиться, прервав череду его беспокойств громким и чётким боем каблуков об пол.

— Мой Лорд, — полуобморочно прошептал хозяин дома, с трудом скрывая страх и отчаянно стараясь сохранить за собой лицо.

— Нагайна была нежна с тобой? — широко улыбнулся тёмный маг, вызвав на лице Малфоя лёгкий ужас.

— Да, мой Лорд, — сухо кивнул аристократ.

— Снейп успел покинуть мэнор?

— Он в библиотеке, — с лёгким волнением сообщил Малфой. — Могу я вам чем-нибудь услужить?

— Можешь, — задумчиво прошептал Воландеморт. — У меня есть к тебе небольшая просьба, Люциус. И даже не думай отказываться, — произнёс маг таким тоном, что вся спесь окончательно схлынула с красивого лица.

***

— Гарри Поттер! — чётко и громко возвестил глухой голос Минервы, и разом все смешки и перешёптывания смолкли. Только напряжённое дыхание самого Гарри нарушало эту давящую тишину, что сковывала тело не хуже холода, заставляя кровь густеть и застывать прямо в жилах, делая тело неподъёмным, неповоротливым, мёрзлым, словно ледяная глыба. Впрочем, внутри этой маленькой, но крепкой словно алмаз, глыбы сейчас разгоралось самое настоящее пламя, носящее в чём-то трусливое имя. Волнение. Волнением звался этот горячий огонь. Оно беспрестанно порождало в зеленоглазом мальчике тысячи и миллионы разных мыслей.

До сих пор он не верил в происходящее! До сих пор не понимал, почему на него сейчас смотрит столько глаз! Почему с таким трепетом?! Всё это, верно, сон, который вот-вот кончится! Правда?

Взгляд Избранного непроизвольно метнулся в сторону Хагрида в поисках поддержки, и великан открыто и добро улыбнулся мальчику своей невидимой широкой улыбкой, спрятанной глубоко под спутанной бородой, но чётко отражающейся в чёрных блестящих сузившихся в ласке глазах. Хотелось немедленно подбежать к гиганту и спрятаться в его широких одеждах от всего брошенного на его скромную персону внимания.

О боги… Это сон! Просто сон!

Гарри одинаково хотелось проснуться и не просыпаться больше никогда! Этот дивный, по-настоящему волшебный мир казался мальчику слишком ярким, насыщенным и живым! Эти свечки, зависшие над полом тысячью звёзд и созвездий, это пронзительно иссиня-чёрное небо в потолке! Мантии, палочки, поющие шляпы — всего было слишком много! У маленького Гарри, просто Гарри, непрестанно рябило в глазах, его подташнивало, трясло, руки потели, земля уходила из-под ног.

Земля…

Гарри и сам не заметил, как сделал первый шаг в сторону грубого табурета, на котором возлежала ожидавшая его старая шляпа. И этот шаг, и тот глухой звук, что издала его крошечная ножка, ступив на каменный холодный пол, были для мальчика, словно гром и молния. Гарри с подлинным ужасом посмотрел на свои ноги, что резво несли его по направлению к его же судьбе. Смотрел и готов был умереть на месте, лишь бы остановить всё это.

«Только не Слизерин!» — вдруг всплыла в его голове до странного верная мысль.

Гарри оторвал взгляд от пола и сразу же врезался глазами в морщинистое лицо директора этой дивной Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. В ответ Альбус Дамблдор ему ласково улыбнулся. И всё равно, несмотря ни на что, Гарри отчаянно хотелось вцепиться в один из трапезных столов, в подол чьей-нибудь мантии и вот так вот с позором прервать это мучительное путешествие всего в каких-то десять взрослых шагов.

Но для Гарри это были целых двадцать шагов! И когда мальчишка, наконец, обессиленно повалился на старый трёхногий табурет, а на голову ему села Распределяющая шляпа, настырно скатываясь вниз, закрывая глаза и пряча-таки мальчика ото всех и вся, всё существо юного, ещё не оправдавшего ни чьих надежд Героя, вздохнуло спокойно.

— Непростой вопрос. Очень непростой, — врезался прямо в его мысли тихий, шелестящий, словно трущаяся друг о друга старая ткань, голос. — Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает, — вслух рассуждала Шляпа, — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, — старая говорунья на мгновенье задумалась.

«Ложь», — подумал в свою очередь гриффиндорец. — «Ничего я не хочу проявлять…»

— Ха! Это тоже весьма любопытно… — вторила мальчику Шляпа, мягко усмехнувшись и, кажется, ничуть не удивившись. — Так куда же мне тебя определить? — спросила она вдруг совершенно неожиданно и очень, очень серьёзно, но у Гарри почти сразу нашёлся подлинно верный ответ.

«Только не в Слизерин», — подумал он. — «Только не в Слизерин», — повторил мальчик для верности и ручками вцепился в сиденье табурета.

— Ага! — радостно, с ноткой гордости воскликнула Шляпа. — Значит, не в Слизерин? — переспросила она, словно проверяя своего юного собеседника. — Ты уверен? Знаешь ли, ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, — соблазняла говорунья нечто чёрное в мальчишке, спрятанное глубоко в его сердце, — я это вижу, — взывала она к мраку в его душе, — а Слизерин, — она чётко выговорила название змеиного факультета, — поможет тебе достичь величия, это несомненно…

«Только не в Слизерин», — стоял на своём Гарри.

— Так что — не хочешь? — почти разочарованно протянула Шляпа. — Ну ладно, если ты так в этом уверен… Что ж, тогда… ГРИФФИНДОР! — гордо изрекла она.

— С нами Гарри Поттер! — тут же услышал радостное Гарри и зал разверзся ликующими улюлюканьями, смехом и аплодисментами.

Юный Избранный, судорожно выдохнув, быстренько соскочил с табурета и пронёсся в сторону самого, как ему казалось, приветливого из всех факультетов. Кажется, только что он сделал что-то правильное, нечто неоспоримо верное…