Вивиан (СИ)

— Млять… — чертыхается альфа, открывая бутылку с водой и выливая её содержимое себе прямо на голову.

— Если в себя пришёл, помоги лучше, — зло шипит Вивиан, пытаясь поднять бессознательного омегу с земли. Кулак ноет прилично, всё-таки черепушка у альфы оказывается крепкой, но не до этого сейчас. Мальчишку срочно домой нужно доставить, пока и ему самому не перепало от унюхавшей друг друга парочки.

— Простите, Вивиан, что-то меня проняло, — виновато мнётся рядом альфа, не зная, как подступиться к омегам.

— Я как бы заметил, — продолжает шипеть Тайтус. — Неси давай, альфа, коль твоя выдержка столь хвалёная.

На этот раз всё проходит более-менее нормально. Макс относит бессознательного, вмиг прильнувшего к нему омегу в машину и укладывает его на заднее сидение. Вивиан видит, чувствует, каких усилий это стоит Невскому, отфыркивающемуся и буквально вцепившемуся в омегу, но ни капли ему не сочувствует. Порода не только наделяет, но и обязывает. Это уже не альфа, если он теряет над собой контроль и набрасывается на беззащитную, пусть и не сопротивляющуюся омегу. Это отброс. Таких все презирают, да и сексуальный контакт в подобном состоянии может сильно навредить омеге.

— Простите, мистер Тайтус… — только придя в себя, снова начинает бормотать слова извинения Тори.

— Сказал же, забей! — бросает Вивиан, одной рукой обнимая омегу за плечи. Решил, что лучше сесть с мальчишкой на заднее сидение, и не прогадал. Тот чует альфу, хотя окна в машине открыты настежь, и, естественно, источает ещё больше феромонов. Хорошо хоть Невский больше не срывается. Скукожился, правда, весь, за дорогой следит, словно коршун, но даже Вивиан его едва осязает. Путный самец этот Невский, хотя это ещё и не означает, что Вивиан изменил своё мнение относительно близких отношений с альфами.

— Просто так у меня впервые, — носом уткнувшись ему в плечо, продолжает шептать Тори. — Раньше все течки нормально проходили, так что я как-то и не думал, что эта будет чем-то отличаться. Раньше… — Вивиан прямо чувствует, что тот горько усмехается. — Раньше у меня и альфа был. И вообще: раньше всё было иначе.

Вивиан никак не комментирует душевные излияния омеги на почве буйства гормонов и течки, хотя, признаться, он слегка удивлён. Тори, скромный и тихий, и, оказывается, уже состоял в серьёзных отношениях. А ведь и правда, если присмотреться к открытым участкам шеи, на них можно заметить мелкие следы-шрамы от зубов. Партнёр метку на мальчишке не ставил, но право своё на омегу вот такими вот полуукусами закреплял. Тайтусу, в принципе, без разницы, что там у Тори стряслось в личной жизни, но как-то, чисто из омежей солидарности, неприятно, что у столь славного омеги не сложились отношения с явно любимым им альфой.

— Большое вам спасибо, мистер. Спасибо, — мистеро-Девил, на которого Тори похож как две капли воды, усердно пожимает ему руку, едва в пояс не кланяясь. — Я говорил Тори, чтобы взял отпуск, но он у меня такой упрямый.

— Ничего страшного, — Тайтус старается мило улыбаться в ответ, хотя столь искренняя благодарность ему неприятна. Он помог мальчишке не из благородных побуждений, а потому, что течная омега на предприятии — это в любом случае проблемы. Даже сам Вивиан, сколь толстокожим и исполнительным он бы ни был, всегда брал омежий отпуск, дабы не доставлять проблем ни себе, ни окружающим. — Всего доброго.

Игнорируя лифт, Вивиан спешно спускается по лестнице. Домишко старой постройки, а семья Тори явно живёт в выкупленной секции бывшего общежития. Хотя оно и немудрено: через приоткрытую дверь он заприметил ещё троих детишек разного возраста, а вот запах взрослого альфы едва смог учуять. Если бы не осязал старшего омегу как повязанного, мог бы подумать, что мистеро-Девил — одинокий многодетный родитель. А вообще, четверо детей — это подвиг для омеги, так что нечего удивляться тому, что Тори работает не покладая рук. Наверняка, перенеся столько беременностей и родов, его папа просто не в том состоянии здоровья, чтобы ещё и семью кормить. Впрочем, чужие судьбы Вивиана Тайтуса никогда не волновали и альтруистом он никогда не был. А вот эгоистом да, этого омега даже не скрывает.

— Ты как, нормально? — учитывая то, что они только что благополучно пережили, Вивиан не считает за необходимость придерживаться субординации в отношениях с Невским, садясь на переднее сидение.

— Нет, Вивиан, не нормально, — категорично машет головой альфа, — но адекватно. И на том спасибо.

— Получается, я тебя подставил, — Тайтус не извиняется, просто констатирует факт. — Впредь буду иметь в виду, что и твоя броня может дать трещину.

— Любая броня даст трещину, если учуять того, в ком безошибочно осязаешь идеально подходящую тебе омегу. Это касается и Хэйса, однако, слава богу, — Макс усмехается, хитро как-то, словно только что воплотил свой план мести, — нас с ним привлекают совершенно разные омеги.

Вивиан делает вид, что он не понял столь явного намёка. И вообще, пусть Невский Хэйсу и друг, но свои домыслы относительно каких-то там искр между ним и альфой этому породистому кобелю лучше оставить при себе. Однако…

Вивиан расслабленно откидывается на спинку сидения. Сегодняшняя ситуация напомнила Тайтусу о том, что вскоре и его самого ожидают прелести бытия омегой. У него стабильный цикл — сто восемнадцать дней, из которых прошло уже семьдесят девять. В стабильности своего цикла омега уверен, так что спланировать омежий отпуск заранее для него не составит труда, вот только не скрутит ли его так же, как Тори? Близость запечатлённого инстинктами альфы однозначно влияет на омегу, а если речь идёт о таком альфе, как Хэйс… Не привыкший врать самому себе Вивиан Тайтус уже заранее знает, о ком именно будут его ближайшие течные грёзы.

В кои-то веки свой законный выходной омега проводит дома. Всё же уступив прицепистому псу, в привычном режиме выгуливает пекинеса, но после до самого обеда отсыпается. Уборка и стирка занимают вторую половину дня, вечер проходит за готовкой любимых блюд, и ведь хочется омеге готовить, для себя и пускающего слюни на его тапки пса, что тоже бывает крайне редко. Остаток времени Вивиан посвящает себе, вспоминая об ароматных ванночках, масках для лица, скрабах для тела и прочих мелочах, которые помогают омеге поддерживать свой имидж прекрасного, внеземного создания. Даже находит время на фильм, премьера которого состоялась ещё полгода назад, но просмотр которого был отложен на потом. Засыпает омега уже глубокой ночью, полностью довольный тем, как он провёл своё свободное время.

Второй выходной Вивиана Тайтуса проходит, увы, уже в менее приподнятом настроении. Ему не хватает движения, напряжения, давления, круговерти. Он бесцельно бродит по квартире, понимая, что и бельё уже выглажено, и пёс выгулян, дважды, и продукты закуплены, и даже папочка доволен, за час телефонного разговора успев во всех подробностях расспросить сына о том, как проходит его, как выражается мистеро-Тайтус, заточение. Время тянется слишком медленно, и, пожалуй, впервые со дня своего приезда в Ричестер-Холл Вивиан сожалеет о том, что так и не обзавёлся хотя бы неплохими знакомыми, к которым можно было бы нагрянуть на чашечку кофе.

Звонок в дверь оказывается для Вивиана полной неожиданностью. Омега подбирается, заготавливая для соседа, того самого гаммы, который живёт под ним и вроде как имеет на него какие-то виды, самые категоричные слова из своего запаса. Может, был бы он в более покладистом расположении духа, и пригласил бы мужчину на чай и даже позволил бы ему за собой приударить, но сейчас нежданному гостю, кроме собственного раздражения, предложить Вивиану нечего.

— Добрый вечер, мистер Тайтус. Простите, что без предупреждения.

— Добрый, — Вивиан так и застывает на пороге, недоумённо смотря на виновато склонившего перед ним голову омегу.

— Вот, — Тори, одетый в будничную одежду и оттого ещё больше походящий на подростка, нежели на взрослую омегу, протягивает ему перевязанную синей ленточкой коробку. – Спасибо ещё раз за вашу заботу. И ещё раз примите мои извинения.